Сегодня мы могли проснуться в другой стране. С названием не Украина и с президентом по фамилии не Кучма. Мы могли получать зарплату в советских рублях, а сливочное масло по карточкам. На наших улицах могло совсем не быть иномарок, в парламенте – миллионеров, а праздник, который бы мы сегодня отмечали, именовался бы Днем победы ГКЧП. Но ГКЧП провалился. Он вошел в историю как самый комичный и «недолугий» путч из всех, которые знало человечество. Правда, 19 августа 1991 года мы еще не знали, что все так быстро и благополучно закончится и что через пять дней Украина будет провозглашена государством.
Как это было в Москве
19 августа, 6.00 – радио передало сообщение о введении ЧП в некоторых районах СССР: указ вице-президента Союза Геннадия Янаева о его вступлении в исполнение обязанностей президента СССР в связи с нездоровьем президента Михаила Горбачева. А также заявление «советского руководства» о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР и обращение ГКЧП к советскому народу. В 9.30 избранный 12 июня 1991 г. президентом РСФСР Борис Ельцин без препятствий со стороны спецгруппы КГБ «Альфа» выезжает в Москву из Архангельского (куда он прибыл ночью после прилета из Алма-Аты). Предварительно Ельцин, Собчак и Силаев подписали обращение «К гражданам России», в котором потребовали немедленного созыва чрезвычайного съезда народных депутатов СССР и выступления Горбачева на нем.
19 августа. Первая половина дня. Войска и боевая техника заняли узловые точки на магистралях, ведущих к центру Москвы, и окружили район, прилегающий к Кремлю. Около 11.45 несколько десятков танков вплотную приблизились к Белому дому правительства РСФСР. Около 12 часов на Манежной площади собралось несколько тысяч человек и заблокировало движение мотопехоты. В 12.15 к нескольким тысячам граждан, собравшимся вокруг Белого дома, вышел Ельцин, зачитавший с танка обращение к россиянам. В 12.30 президент РСФСР подписал указ № 59, в котором квалифицировал создание ГКЧП как государственный переворот, а его членов – как государственных преступников и отменил действие всех распоряжений самозваного комитета на территории РСФСР. Около 14.00 собравшиеся у Белого дома начали сооружение импровизированных баррикад.
В 17.00 в пресс-центре МИД СССР началась пресс-конференция Янаева и других членов ГКЧП – Бакланова, Пуго, Стародубцева, Тизякова. Пресс-конференция показана по телевидению. Ее главным и обнадеживающим моментом стали дрожащие руки «и.о. президента» Янаева. Как выяснилось позднее, премьер-министр Валентин Павлов в это время спал в комнате отдыха своего рабочего кабинета, находясь в состоянии опьянения средней тяжести. Позже он объяснит это тем, что «уже 19 августа мне стало окончательно ясно, что Горбачев решил использовать нашу преданность делу и своей стране, народу, чтобы расправиться нашими руками с Ельциным, подталкивая нас на кровопролитие. Затем, как президент СССР, расправиться с виновниками этого кровопролития, то есть с нами».
Пока в Москве проходила пресс-конференция ГКЧП, в Грозном мало кому известный армейский генерал Джохар Дудаев выступил против ГКЧП и потребовал отставки Чечено-Ингушского республиканского комитета КПСС, Верховного Совета и правительства республики, которые поддержали ГКЧП, а также выхода Чечни из состава СССР и РСФСР.
Как это было в Киеве
19 августа. 6.00 – в Конча-Заспе под Киевом, на служебной даче сладко спал председатель Верховного Совета УССР Леонид Макарович Кравчук: на тот момент самый высокопоставленный руководитель республики. Как впоследствии рассказывал автору этих строк Леонид Макарович, «где-то после 6 утра мне позвонил Станислав Гуренко (тогда первый секретарь ЦК КПУ, а сейчас народный депутат Украины). «Ты радио слушаешь?». «Нет, а что случилось?». «Как, ты еще ничего не знаешь? Горбачев отстранен от власти. Власть перешла к ГКЧП…». Через несколько минут Гуренко перезвонил снова и сказал, что приехал представитель ГКЧП генерал Варенников, ждет встречи. Не найдя никого из руководства страны (премьер Витольд Фокин и вице-спикер Иван Плющ будто растворились в воздухе), Леонид Кравчук сел в служебную «Волгу» и поехал на встречу ГКЧП. В машину ему позвонил Борис Ельцин и поведал, что не может связаться с Горбачевым. Позже Кравчук тоже попробует набрать номер телефона «форосской» обители. Но телефонистка ответила, что «Михаил Сергеевич просил его не беспокоить».
В 11 утра, когда к центру Москвы подтягивались танки, в кабинет председателя ВС УССР завалила «веселая компания в погонах»: генералы Варенников, Чечеватов и Шариков с настоятельной просьбой ввести чрезвычайное положение в Украинской ССР. Но Леонид Макарович не был бы Леонидом Макаровичем, если бы не нашел выхода из этого щекотливого положения. «Послушайте, товарищи генералы, – сказал он, – вы приходите с такими серьезными заявлениями, а где ваши мандаты? С печатью ГКЧП?». Генералы тут же смутились и скоропалительно откланялись, дабы соорудить себе мандаты с нужными печатями. А Леонид Кравчук, воспользовавшись свободной минуткой, совершил первый исторический шаг – написал заявление о выходе из КПСС. И поставил на нем дату 19 августа, 11 часов 20 минут. Потом он дал интервью программе «Время», безуспешно позвонил Ельцину и Горбачеву и передал через секретаря председателю Верховного Совета СССР Анатолию Лукьянову, что нужно созвать Верховный Совет СССР.
Пока в верхах власти происходили эти судьбоносные процессы, в центре Киева, на Майдане Незалежности, который тогда еще назывался Площадью Октябрьской революции, несколько десятков человек под флагом объединенной Европы образовывали некое подобие молчаливой акции протеста. Недалеко от того места, в подвальном офисе (напротив Дворца спорта), где находилась штаб-квартира будущей телезвезды Вячеслава Пиховшека, озабоченные англичане и американцы обсуждали, как лучше отбивать нападения путчистов. Кто-то вполне серьезно предлагал идти в леса, а кто-то в горы. Теперешний президент аналитического фонда «Содружество», профессор политологии Сергей Телешун, забредший туда вместе с группой молодых преподавателей пединститута, записал в своем блокноте: «Менталитет нашего народа завязан исключительно на партизанских методах борьбы. Открыто на танк никто не полезет…». А танков просто не было.
Скептичнее всех воспринял известие о московском путче лидер Народного Руха Украины Вячеслав Чорновил, который в это время был в Запорожье на фестивале «Червона Рута». Первым принес ему известие о перевороте руховский пресс-секретарь Дмитрий Понамарчук, но Чорновил только рассмеялся. «Это какой-то несерьезный путч, – сказал Вячеслав Максимович. – Иначе бы меня разбудили кагэбисты». Позднее он рассказывал, что совершенно точно знал: все серьезные перевороты начинаются с арестов ведущих оппозиционеров. Например, перед тем, как ввести военное положение в Польше, Войцех Ярузельский интернировал лидеров «Солидарности». Позавтракав в обществе насмерть перепуганного американского поверенного, Чорновил отправился с ним в местный аэропорт в сопровождении хвоста слегка недоумевающих кагэбистов на «Жигулях». В самолете он набросал текст воззвания, которое планировалось размножить на единственном в столице мощном ксероксе, находившемся в Центральном проводе Руха.
Настал вечер 19 августа. В подъезды жилых домов заходили юные социал-демократы Юрий Буздуган, Елена Скоморощенко и Юрий Бауман с пачкой только что отпечатанных на двух печатных машинках листовок. Листовки они клеили и раскидывали осторожно, опасаясь слежки и ареста. В это же время в купе поезда, мчавшегося из российской глубинки в Украину, сидел профессор физики Владимир Семиноженко и представлял, как танки подходят к Киеву и насколько выигрышно он будет смотреться на баррикадах. Но как уже было сказано выше, танки не пришли.
Как это воспринимается сейчас
Как показали результаты опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), больше половины россиян не смогли ответить, на чьей стороне были их симпатии во время путча 19-21 августа 1991 года. Так, 41% респондентов заявили, что не успели тогда разобраться в ситуации, а 25% вообще затруднились с ответом. Сочувствовали ГКЧП 16% из общего числа опрошенных, на стороне противников ГКЧП были 18%. На вопрос, кто, по их мнению, был прав в те дни, 21% респондентов заявили, что прав бы ГКЧП, 17% – что противники ГКЧП, 32% не успели сориентироваться в ситуации, а 30% затруднились с ответом.
Интересно, что в Москве на акции памяти, приуроченной к 11-й годовщине путча 1991 года, экс-президент СССР Михаил Горбачев присутствовать не будет. И траурные венки будут возложены на Ваганьковском кладбище к могилам погибших без него. Как сообщил агентству «Интерфакс» помощник Горбачева, он сейчас находится в отпуске и отдыхает в Греции, а затем летит на международную конференцию в ЮАР. Лидер «путчистов», бывший вице-президент СССР Геннадий Янаев, который указом от 18 августа 1991 года возложил на себя обязанности президента страны, на момент подготовки материала не высказывался о своих планах на 19-21 августа текущего года. Но в прошлом году он дал несколько пространных интервью журналистам, где заявил, что передача всей полноты власти в стране Государственному комитету по чрезвычайному положению диктовались положением в СССР и была объективно необходимой. И что в Советском Союзе тогда разразился тотальный кризис – экономический, политический, моральный, – и нормализовать обстановку можно было только с помощью чрезвычайных мер. Судебный процесс над ГКЧПистам так ничем и не закончился: некоторые из них даже занимали впоследствии высокие выборные должности на центральном и местном уровнях. Правда, известный российский юрист Александр Клигман, который стал известен именно как адвокат путчистов в процессе по делу ГКЧП, впоследствии был найден мертвым в своем кабинете в здании Московской областной коллегии адвокатов. Считается, что он застрелился. Неизвестно, как это связано с последствиями путча. Зато абсолютно точно известно, что список жертв путча со стороны проигравших включает, по меньшей мере, три высокопоставленные фигуры: министр внутренних дел, генерал Борис Пуго, маршал Сергей Ахромеев и управляющий делами ЦК КПСС Николай Кручина. Все они находились наверху пирамиды власти и покончили жизнь самоубийством. Самой большой загадкой для истории осталась смерть народного депутата СССР от Горно-Алтайского территориального избирательного округа № 68 и члена КПСС Кручины: он выбросился с пятого этажа своей квартиры в одном из престижных домов по Плетневу переулку 26 августа, примерно в 5 часов 30 минут. В посмертных записках самоубийца утверждал, что честен перед партией, народом, государством и президентом страны. «Я не преступник, – примерно так написал Николай Кручина перед смертью. – Я обыкновенный трус». В сейфе Николая Ефимовича была найдена папка, содержащая сведения о валютном бюджете КПСС в каждой советской республике. Еще там были письменные просьбы высокопоставленных партаппаратчиков к Политбюро ЦК КПСС о необходимости создания на базе парторганизаций акционерных обществ «закрытого типа». Но самое, пожалуй, важное: в досье Кручины имелись документы, свидетельствующие о том, что в системе КПСС существовал институт «доверенных лиц». Часть этих «доверенных лиц» руководила коммерческими структурами. В их обязанности перед Управлением делами ЦК КПСС входило, прежде всего, перечисление прибыли на счета парторганизаций, испытывающих недостаток членских взносов. Насколько многочисленной была сеть «доверенных лиц» ЦК КПСС так никто и не узнал. Смерть Кручины ознаменовала собой конец послепутчевой советской истории и начало процесса первичного накопления капитала.