Не раз старшие товарищи рассказывали мне об ужасном предмете, который в былые тоталитарные времена заставляли изучать в ВУЗах: «История ВКП (б)». О, сколько презрения звучало в их голосе! А с каким пренебрежением неополитологи говорили о своих коллегах, выходцах с профильных кафедр истории КПСС! Что уж говорить об ультрапатриотах, для которых все большевистское ненавистно настолько, что в горле клокочет ярость. Неполученное наследство раскулаченных родственников стучит в их сердца…
И, как оказалось, зря все они так… «Краткий курс истории Всесоюзной коммунистической партии (большевиков)» вновь остро актуален.
Проводить исторические параллели – один из самых благодатных жанров. Порой за хорошо известным (и давно по этой причине забытым) открываются целые пласты, объясняющие не только прошлое, но и настоящее. Причем объясняющие так, что хочется закусить губу и завыть дурным голосом. В случае с большевиками именно так и получается. Сколько лет, о, сколько лет разоблачений кровавого режима, сколько текстов написано на эту тему, сколько снято телепередач. Сколько вылито нехороших слов на людей, при этом режиме выросших. Сколько ненависти накоплено в воздухе. Одних только копий в интернетных спорах изломано столько, что Жидачевский бумкомбинат мог бы работать на этом сырье несколько лет.
Проклятые коммуняки, твари, как они душили народ! Уххх, какие мы злые! Не бывать этому в нашей независимой Украине никогда, слышите? Никогда! Мы не такие. Мы прогрессивные, мы демократические. Мы европейцы. Ах, как бы мы жили, если б не они, да-да, непременно все было бы хорошо (особенно сладко тут звучат воспоминания об утерянной собственности или дворянстве предков). Короче, все с ними ясно, с подонками этими, и их переворотом Октябрьским. Нет пути назад.
А мы ничего, привыкли к шуму этому. Жизнь-то налаживалась, и верилось в лучшее. Казалось, ну ее, политику эту. Грязное дело. Все суки и падлы. Телевизор не смотреть, газет не читать, работать, не покладая рук, ну, воровать немножко – и все будет в шоколаде. Иногда только вздыхалось: а помните, как раньше-то было? Сливки в стеклянных бутылках с крышечкой из фольги… И вообще продукты копеечные (не было такого, – кричит ультрапатриот, – мы голодали! Был дефицит!). Домино и лото по вечерам после работы во дворе. Ну да, ужасный режим правил, мильёны сгноил. Но все равно, как-то хорошо же было…
Но вот как-то вдруг выяснилось, что работать, не покладая рук, не участвуя в политической жизни державы, оказалось недостаточно. Как-то вдруг получилось, что мы опять в 1991 году, только без особых перспектив к улучшению. И даже не 1991-й, а, скорее, какой-нибудь 1909 год. Вы будете смеяться, но ультрапатриоты у руля, по предварительным итогам, привели независимую Украину к пролетарской революции. Откроем учебник «Краткий курс истории ВКП (б)», издание 1938 года, с поправками 1945 г.
«Царская Россия позже других стран вступила на путь капиталистического развития. До 60-х годов прошлого столетия в России было очень мало фабрик и заводов. Преобладало крепостническое хозяйство дворян-помещиков. При крепостном строе не могла по-настоящему развиваться промышленность. Подневольный крепостной труд давал низкую производительность труда в сельском хозяйстве».
От себя добавим, что большинство фабрик и заводов, появившихся в царской России позже, принадлежали иностранцам. А независимая Украина не только не вступила, она вообще даже не попыталась ничего сделать со своим капиталистическим развитием. Сумасшедшее по энергозатратам производство, в которое не вложено ничего для модернизации и выпуска новых типов конкурентоспособной продукции. Экономия у нас достигалась за счет оплаты труда рабочих, сокращения социальной сферы и дешевом газе. Разницу в цене за газ платили граждане. Всю прибыль собственники заводов переводили в другие активы, принадлежащие им лично. А рабочие терпели потому, что другой работы просто нет. Все, что могло дать мало-мальскую прибыль, стало собственностью узкого круга лиц – новых «дворян-помещиков». Большинство из этого ориентировано не на производство, а на максимализацию прибыли при минимизации затрат. То есть продавали все, что можно было продать. О производительности труда вообще речи не шло.
«Но и после отмены крепостного права помещики продолжали угнетать крестьян. Помещики ограбили крестьян, отняв, отрезав у них при "освобождении" значительную часть земли, которой крестьяне пользовались раньше… После отмены крепостного права крестьяне вынуждены были на самых тяжелых условиях арендовать помещичью землю… Таким образом, оставалось почти то же положение, что и при крепостном праве, с той лишь разницей, что теперь крестьянин был лично свободен, его нельзя было продать или купить, как вещь. Помещики выжимали последние соки из отсталого крестьянского хозяйства различными грабительскими способами (аренда, штрафы). Основная масса крестьянства из-за гнета помещиков не могла улучшать свое хозяйство. Отсюда крайняя отсталость сельского хозяйства в дореволюционной России, приводившая к частым неурожаям и голодовкам. Остатки крепостнического хозяйства, громадные подати и выкупные платежи помещикам, которые нередко превышали доходность крестьянского хозяйства, вызывали разорение, обнищание крестьянских масс, заставляли крестьян уходить из деревень в поисках заработка. Они шли на фабрики и заводы. Фабриканты получали дешевую рабочую силу».
Для начала украинские крестьяне лишились своих земельных паев, а когда спохватились, нужно уже было брать в аренду свою вчерашнюю собственность. Незаконными способами огромные площади пахотных земель переведены под строительство коттеджей. Несмотря на ограничения, в частную собственность перешли берега водоемов с пляжами и без пляжей. Не было у вас такого: едете в лес с семьей по знакомой дороге, а там бац! – забор и охрана? Ехай, дорогой товарищ, другой дорогой. Тут теперь депутат живет. Иногда. Вам не хотелось в такие моменты сделать что-нибудь радикальное? Ну вот, значит вы понимаете большевиков. Продукцию тех крестьян, которые пытаются пахать землю, армия перекупщиков скупает по копеечной цене. Государству на это начхать. И тогда самые активные едут в город. Кто сумел – раскручивается, тащит заработанное семье, покупает автомобили детям. И так получилось то, о чем писал прозорливый Ильич (можете по привычке называть его «Лысый»): расслоение крестьянства. Остальные тихо спиваются, либо (в основном молодежь) оседают в городе, занимаясь тяжелой, грязной и малооплачиваемой работой.
«Над рабочими и крестьянами стояла целая армия исправников, урядников, жандармов, полицейских, стражников, которые защищали царя, капиталистов, помещиков против трудящихся, против эксплуатируемых. До 1903 года существовали телесные наказания. Несмотря на отмену крепостного права, крестьян пороли розгами за малейшую провинность, за неуплату податей. Рабочих избивали полиция и казаки, особенно во время стачек, когда рабочие прекращали работу, не выдержав притеснений фабрикантов. Рабочие и крестьяне не имели никаких политических прав в царской России».
Над украинскими рабочими и крестьянами стоит огромная армия местных и государственных чиновников, просто менеджеров и менеджеров среднего звена: целый рой персонала, обслуживающего новое крупное и мелкопоместное дворянство. Шакалы и прихлебатели, практически никогда в жизни не работавшие, но зато побывавшие на многочисленных иностранных семинарах. 90% граждан не имеют никакого доступа к СМИ. 90% граждан никак не защищены от произвола властей или представителей дворянства. 90% граждан лишены права самостоятельно решать судьбу своей страны: у них отнята возможность политического выбора по всем направлениям, включая, черт его дери, курс на вступление в НАТО. Кувшинные рыла в горрайоблобщегосударственных администрациях давно уже привыкли рассматривать любое дело с точки зрения личного интереса. Доказать что-либо им не представляется возможным, в том числе через суд.
«Царское самодержавие являлось злейшим врагом народа. Царская Россия была тюрьмой народов. Многочисленные нерусские народности царской России были совершенно бесправны, беспрестанно подвергались всяческим унижениям и оскорблениям. Царское правительство приучало русское население смотреть на коренные народности национальных областей как на низшую расу, называло их официально «инородцами», воспитывало презрение и ненависть к ним… В национальных областях все или почти все государственные должности занимали русские чиновники. Все дела в учреждениях, в судах велись на русском языке. Было запрещено издавать газеты и книги на национальных языках, в школах запрещалось обучаться на родном языке. Царское правительство стремилось задушить всякое проявление национальной культуры, проводило политику насильственного «обрусения» нерусских национальностей. Царизм выступал в качестве палача и мучителя нерусских народов».
К этому абзацу комментарии, на мой взгляд, вообще излишни. Стоит только подставить вместо «царское самодержавие» и «царская Россия» – «западноукраинский национализм» и «оранжевая Украина», а вместо «русский» – «украинский». И меня давно мучает вопрос: а чем строители «украинской Украины» отличаются от царского режима и тех же поздних большевиков, быстро подтянувших отпущенные было поводья национального самосознания? Вот чем?! Чем жирный депутат Чорноволенко, публично желающий скорейшей смерти всем, кто не приемлет «голодоморную» идеологию, лучше какого-нибудь Ягоды или Ежова? Только тем, что не приводит приговор в исполнение лично? Так надо делать поправку на демократические времена. Не принято сейчас из нагана в затылок стрелять. Лучше обтяпать все так, чтобы сами спились и вымерли. Об этом и в учебнике пишут:
«Положение рабочих в царской России было необычайно тяжелое. В 80-х годах рабочий день на фабриках и заводах был не менее 12 1/2 часов, а в текстильной промышленности доходил до 14-15 часов. Широко применялась эксплуатация женского и детского труда. Дети работали столько же часов, сколько и взрослые, но получали, так же как и женщины, значительно меньшую заработную плату. Заработная плата была непомерно низка. Большая часть рабочих получала 7–8 рублей в месяц. Самые высокооплачиваемые рабочие на металлообрабатывающих и литейных заводах получали не больше 35 рублей в месяц. Не было никакой охраны труда, что приводило к массовым увечьям и смерти рабочих. Не было страхования рабочих, медицинская помощь оказывалась только за плату. Необычайно тяжелы были жилищные условия. В маленьких "каморках", в рабочих казармах жили по 10-12 человек рабочих. Фабриканты часто обсчитывали рабочих, заставляли покупать в хозяйских лавках продукты втридорога, грабили рабочих при помощи штрафов».
Каково, а? Будто и не было ста лет за спиной. А знаете, что дальше? О чем писал прозорливый Ильич в своей книге «Две тактики социал-демократии в демократической революции»? «Пролетариат должен провести до конца демократический переворот, присоединяя к себе массу крестьянства, чтобы раздавить силой сопротивление самодержавия и парализовать неустойчивость буржуазии. Пролетариат должен совершить социалистический переворот, присоединяя к себе массу полупролетарских элементов населения, чтобы сломить силой сопротивление буржуазии и парализовать неустойчивость крестьянства и мелкой буржуазии», – вот что он писал.
Этого, знаете ли, требовали вставшие перед пролетариатом и не терпящие отлагательства практические вопросы: об организации вооруженного восстания, о свержении царского правительства, о создании временного революционного правительства, об участии социал-демократии в этом правительстве, об отношении к крестьянству, об отношении к либеральной буржуазии и т.п. Временное революционное правительство, способное выкорчевать корни контрреволюции и созвать всенародное Учредительное собрание, – вот какую цель ставили перед собой большевики. Ну, как звучит? В нынешних-то реалиях? Всенародное учредительное собрание, а? Свежо! Остро! Актуально.
И главное, дальше все понятно. Стоит только украинскому народу сделать хоть какое-то движение в защиту своих прав – наказать какого-нибудь урода в красивом галстуке за то, что он сотворил в их отдельно взятом мирке, убить убийцу или насильника, оккупировать кабинет чиновника, добиваясь исполнения им своих обязанностей, устроить забастовку, потребовать отставки президента (правительства, Верховной Рады и т.п.) в активной форме, – последует немедленная реакция. Будут увольнять, запугивать, бить, разгонять, возможно, даже стрелять. Это вам не «совок» Кучма, который боялся сделать людям больно.
А поскольку кушать все равно будет нечего – начнутся беспорядки. Сначала робкие ограбления и гоп-стопы. Потом открытый грабеж. Власть ничего сделать не сможет. Ее просто нет, этой власти. И лучше, чтобы процесс противостояния был контролируем и управляем, а не превращался просто в снежный ком грабежей. Значит, его должна возглавить очень жесткая партия, которая будет вбивать в землю беспредельщиков и предложит какую-то понятную цель. Так было и тогда, сто лет назад.
Другая сторона подтянула своих симпатиков и получилась Гражданская война. С Буденным. Это я просто советскую историю описываю, не подумайте чего лишнего. Другая сторона пела песни и красиво шагала, сияя золотыми погонами, но голодные, злые и босые их неизменно лупили. Потому, что за ними была, как ни крути, простая правда: дайте нормально жить, суки. Другая сторона подтянула своих западных друзей, те подогрели баблом и даже помогли солдатами. Но голодные, босые и злые отмахались от всех. Сами, в одиночку. И стали строить собственное государство. Так получилось потому, что кувшинные рыла вовремя не поняли простой вещи: нельзя создать индивидуальные тепличные условия в нищей стране.
А по поводу раскулачивания вот что сказать хочется. Когда проклятые большевики взялись строить тяжелую индустрию, способную вытащить страну из глубочайшей задницы (ой, только не говорите, что они в ней виноваты больше всех), рабочих нужно было чем-то кормить. Продуктов же в городе не было, их нельзя было купить ни за какие деньги. А собственники продуктов не спешили с ними расставаться. Зачем? Хай лежит. Лучше пусть сопреет, чем продешевить. И все эти проекты государственного строительства зажиточное крестьянство имело в виду. Моя хата с краю, сами прокормимся. Свобода же. Никто никому не должен. Посудите сами, некрасивое поведение – с точки зрения большого общего проекта. Попросили хорошо – не получилось. Тогда пришли и забрали. Только уже подчистую.
А теперь внимание. Обычно в такие моменты ультрапатриоты клокочут яростью сильнее всего. Как же так?! Голодомор! Миллионы жизней! Память и боль! Согласен я, это ужасно. Но у меня встречный вопрос: так какого же пня вы, находящие у власти вообще и депутат Чорноволенко в частности, позволили перевести в частную собственность предприятия, построенные за счет жизней миллионов? А? Отдельно взятое мурло купило память и боль за копейки или просто украло ее, и наживается на них е-ди-но-лич-но! Не потомкам умерших от голода достается прибыль предприятий тяжелой индустрии, позволяя кормиться в трудные временя кризисов, а каким-то индусам и охреневшим от безнаказанности представителям «отечественного капитала». А те, кто это допустил, поимели со сделки процентик. Где справедливость? Где идеологичность и верность взглядов? Подумайте, мои дорогие земляки, над этим. Перечитывая заброшенную когда-то в пыльную кладовку «Историю ВКП (б)».