Уж и не знаю, как это получилось, но впервые эту песню я услышал совсем недавно. Телеканал «Ностальгия» показывал встречу с актерами московских театров и традиционно рассказывал, что они, актеры, – мастаки на сцене не только говорить, но и петь. И актрису театра Советской армии Нину Сазонову уговорили спеть «Сестричку». Я был потрясен! Простые слова, нехитрая мелодия, не очень сильный, но проникновенный голос – и такая судьба раскрылась…
Вот эти слова:
Ко дню такому цветы купила,
А всё припомнить не хватит дня.
Мне восемнадцать в ту пору было,
«Сестричкой» звали бойцы меня.
По именам я всю роту знала,
А многих вспомнить уже нельзя.
Кого успела перевязала,
Другим закрыла навек глаза.
А тот весёлый, кого любила,
Я так просила: "Родной, живи".
…Не вышло счастье, погиб мой милый,
Не получилось потом любви…
…Бегу с работы на электричку,
К Огню святому цветы снесу,
А ночью слышу кричат: "Сестричка",
Зовут ребята свою сестричку,
И стиснув зубы, я к ним ползу…
…И сейчас я понял, чем потрясла меня эта песня. На старости уже моих лет. В памяти моей все встало на свои места. Как недостающий пазл в детской игре лег в нужное место, и заполнился некий вакуум, сложилась целостная картина: я вдруг понял то, чего не понимал очень долго, и что меня подспудно мучило…
Меня всегда поражал праздник Дня Победы в полтавском селе, где жил мой дед, и где сельсовет и руководство колхоза по разнарядке в мае чествовало победителей. Все и сейчас стоит перед глазами: дед, еще десяток таких же стариков в чистеньких пиджаках с медалями и орденами, а вокруг – море белых платков, скрывающих седеющие или уже поседевшие головы старух…
Мой дед давно умер. И лет через двадцать пять я опять попал в то село на День Победы. Картина та же. Только стариков осталось всего 13 человек. И уже на два села. А белых платков прежнее море. Только уже не такое широкое. Но они по-прежнему, слава Богу, еще живы: победители и их женщины…
…Война каленым железом внесла страшную диспропорцию в, как сейчас сказали бы спецы, демографию страны-победительницы. Мужчины ушли и не вернулись. А женщины остались. Или пошли вслед за своими любимыми и остались в живых. Потому что так распорядилась судьба. Но многие женщины так и остались жить с той любовью, которая, может быть, уже и не воспринимается так остро, но навеки одна. А кроме того, и любить-то женщинам было некого. И эта проза жизни – самая страшная. Потому что чисто арифметическая, а значит, банальная. И непреодолимо неотвратимая в этой своей банальности. Как дважды два – четыре, и хоть кол на голове теши, а это правда…
А была же и есть еще память и женская верность, которую из списка современных добродетелей пока не вычистили все позволяющим гламуром на все терпящем глянце…
…А потом я вспомнил еще одну историю из детства. Уже школьного. Весной в школу-интернат к нам пришел пожилой новый учитель физики, которого мы сразу же решили «обломать». Чтобы, значит, понимал, с кем имеет дело. И как ни странно, особо ополчились против учителя наши барышни. И донимали его особо изощренно. А он терпел…
А тут подоспел День Победы. Учитель появился в школе с приличным орденско-медальным «иконостасом». Это вызвало естественное уважение у пацанов. И как-то после уроков мы (нам все же нравилось, что в руках у учителя какие-то приборы свиристят и вертятся) посочувствовали учителю: что вы не можете дать им в рыло, этим «бабам», наказать, мол. А учитель ответил: «Вы знаете, а я девочек бить не могу. Нас же так еще до войны воспитывали, что они неприкосновенны. Ох и поплатился же я за это воспитание…».
И физик рассказал, что впервые на войну он попал то ли в 1939-м, то ли в 1940 году, когда СССР попытался с наскока разгромить Финляндию. «И вот представляете: мы идем в штыковую атаку, – тихо говорил он. – И передо мной возникает враг в маскхалате. Я отбиваю выпад, бью его, сбиваю прикладом шапку или каску, а из-под нее рассыпаются длинные волосы. Женщина! Ну, нас же учили быть вежливыми с женщинами, дарить цветы, уступать места, а тут… Не мог же я ее ударить штыком в грудь. Замешкался, а они – подоспела подруга – ударили меня и вдвоем подняли на штыки. Сильные были, выучка Маннергейма…»
А еще физик рассказал, что чудом остался жив. И что мнения своего о женщинах не изменил. Потому что свою единственную и непреходящую любовь встретил уже на другой войне. И все было у них поначалу банально. Он – солдат, она – медсестра. Он был ранен, она его вынесла с поля боя. Его отправил в госпиталь, а она осталась на передовой. И пока он лечился, она погибла. «Я ее до сих пор люблю. Уже столько лет прошло. А я так и не женился ни разу – не могу ее забыть…», – рассказал нам учитель.
Я уже не помню, успокоили ли мы своих «баб» после этого рассказа. Но учитель вскоре исчез из школы. Рассказывали – сердце не выдерживало наших «экзекуций», врачи посоветовали более спокойную школу для работы. А на его место пришел молодой учитель. Девчонки его уже не доставали, наоборот – строили ему глазки, за что подвергались грубой обструкции уже с нашей стороны. На пацанов «молодой» внимания не обращал, и приборы в его руках для нас (как, впрочем, и для девчонок) не свиристели и не крутились. Но, может быть, с того рассказа старого, пробитого женским штыком и спасенного другой женщиной фронтовика и осталось у меня на всю жизнь понимание, что не все в жизни так просто. Не знаю…
…С тех пор прошло много лет. Я знаю о войне много. Причем много такого, чего и не хотелось бы знать. Равно как и понимаю, что победители в той войне были разными. И Победа им досталась очень уж большой ценой. В том числе, и ценой высоких нравственных взлетов и безнравственного низменного падения в бесчеловечность, когда зверство победителей сменялось в этой войне несколько раз. Сначала они нас не щадили, а потом мы их…
И я все же могу объяснить, почему мне захотелось написать эти слова. Я помню, кто победил в той войне. И что пришлось пережить моему деду, учителю физики, героине песни Нины Сазоновой, чтобы я сегодня жил. И я не хочу в День Победы знать и слышать о политике и геополитике. В конце концов, в той войне на мою землю первыми пришли те, кто не планировал, чтобы я мог потом родиться. Мой дед был для них «унтерменшем» – недочеловеком – и подлежал уничтожению. Но дед и миллионы таких, как он, решили по-другому. И мы живы! И можем сказать оставшимся в живых победителям: «Спасибо! С Днем Победы!».
P.S. Последние годы жизни Нина Сазонова провела в доме престарелых и умерла там 29 февраля 2004 года от острой сердечной недостаточности. В 2002 году ее до полусмерти избил сын и в пьяном бреду выбросился с 11-го этажа.
P.P.S. Более двух третей граждан Украины (68,5%) считают День Победы великим праздником, еще 21,3% опрошенных считают его обычным праздником. Не считают День Победы праздником 8,6% опрошенных. Среди регионов Украины выделяется западный регион, где День Победы великим праздником назвали 27,6% опрошенных, а 30,2% респондентов не считают этот день праздником. В остальных регионах великим праздником День Победы считают 77-82%.
Поразительны две другие тенденции. Первая – забвение наступает, но медленно: по результатам опроса, количество тех, кто считает этот день великим праздником, незначительно уменьшилось по сравнению с 2003 годом (было 71,7%). Почти две трети опрошенных (64,6%) войну против фашизма склонны называть «Великая Отечественная война» и около четверти (26,2%) называют эту войну Второй мировой. Другие ответы дали 5,2% респондентов, остальные колебались с ответом. По сравнению с апрелем 2003 года ответы респондентов почти не изменились.
Вторая – по-прежнему никто не забыт и ничто не забыто: респондентам также ставили вопрос: «На протяжении двадцатого столетия в истории Украины было много событий, когда украинцы массово уничтожали друг друга: это Первая и Вторая мировые войны, гражданская война, политические репрессии. Как вы считаете, какой из приведенных путей разрешения взаимных обид является лучшим?». И чуть меньше половины опрошенных (46,2%) избрали ответ «Нужно примириться и считать, что не было ни правых, ни виноватых». В то же время больше трети респондентов (35,8%) считают нужным, чтобы виновные обязательно были наказаны, даже через много лет. Остальные опрошенные колебались с ответом. И по сравнению с апрелем 2003 года количество сторонников мнения о том, что виновные обязательно должны быть наказаны, выросло с 19,6% до 35,8%. В то же время, количество сторонников противоположного мнения снизилось с 65,3% до 46,2%.
Об этом свидетельствуют результаты соцопроса, проведенного Центром Разумкова. Это структура, которая сделала очень много, чтобы президентом страны стал Виктор Ющенко, взявший курс на фашизацию истории своей страны и вытеснение из памяти сограждан сведений о Великой Победе. Может быть, эти данные несколько отрезвят «фашизатора», который собирается и в этот День Победы встречаться с ветеранами Великой Отечественной и мирить их. Хоть бы он только не привел с собой на праздник для «примирения» ветеранов дивизии СС «Галичина». Это другого поля ягоды…