Большинство этих людей вообще далеки от политики, и многие из них вполне могли голосовать за партию власти на региональных парламентских выборах, а также последовательно за Путина и Медведева на федеральных президентских. Они стали требовать отставки Георгия Бооса и призывать к ответу Путина, этого губернатора назначившего, после того как региональная власть решила резко повысить транспортный налог.
То есть почувствовали связь между своим политическим выбором и собственным карманом после прямого вмешательства государства в их частную жизнь с угрозой их личному благосостоянию.
Ровно те же мотивы были в массовых митингах после введения заградительных пошлин на подержанные иномарки на Дальнем Востоке — для многих людей их импорт был единственным источником дохода.
Упиваясь безоговорочными победами на всех выборах «Единой России» и внешней прочностью вертикали власти, российские правители рискуют переступить ту грань, за которой молчаливое большинство, поддерживающие Кремль, эти самые аполитичные «овощи» могут оказаться противниками режима.
Грань эта очень проста: поскольку вся российская политическая система покоится на негласном пакте невмешательства власти и обывателей в дела друг друга, у президента и премьера, при всем их рейтинге, а также у региональных руководителей, ими назначенных, как ни странно, нет ресурса безнаказанно принимать решения, прямо затрагивающие личное благополучие обывателей. Люди, безропотно променявшие право избирать власть и тем самым отвечать за нее на право устраивать свою жизнь без вмешательства власти, очень болезненно реагируют на нарушение своего единственного завоевания.
Как действует этот механизм, наглядно продемонстрировала и совсем недавняя история с намерением московских властей ввести запрет на парковки во дворах. Был ли это пробный шар московской мэрии или несанкционированная утечка информации, но волна возмущения московской властью со стороны автолюбителей в тех же блогах была такой, что последовало быстрое официальное опровержение нелепой затеи.
Понять прямую связь между законностью, свободой, правом на выбор и собственным благосостоянием большинство россиян, разумеется, пока не в силах.
Но малейшее нарушение сугубо материальных прав этого послушного большинства показывает, насколько уязвима купленная ценой их полного равнодушия нынешняя политическая стабильность.
Проблема даже не в том, что люди, которым нет дела до власти и до страны, лишь бы их кормили и не трогали, не будут участвовать ни в каких модернизациях. И не в том, что они явно не пойдут защищать ту власть, за которую регулярно, практически на автомате голосуют.
Проблема в том, что сама власть в такой ситуации не чувствует границ дозволенного в отношении той части населения, которая вроде бы внешне лояльна, не задает неприятных вопросов, не требует никакой «демократии» или соблюдения законов.
Из такого равнодушного большинства и может неожиданно материализоваться куда более опасная для власти толпа, чем правозащитники, либеральная интеллигенция и некоторые активисты левых организаций, выходящие на улицу по идейным, а не «шкурным» соображениям.
Митинг в Калининграде должен насторожить российскую власть, ибо свидетельствует о системных изъянах нынешнего способа управления страной куда более явно, чем митинги «несогласных» в Москве. Когда протестуют вроде бы «на все согласные», это реальный сигнал Кремлю. Партийные знамена КПРФ, ЛДПР или «Патриотов России» на калининградском митинге вовсе не означали, что протестовала оппозиция. Все эти партии в большей или меньшей степени интегрированы в политическую систему. При этом ЛДПР вообще не проводит идейных митингов против властей всех уровней, а КПРФ нигде не может похвастать таким числом протестующих.
Фактически обыватели актом прямой демократии, каковым является митинг, дали понять власти, что не хотят повышения транспортного налога и что знают, кто виноват в этом повышении — Путин и губернатор. Власть может проигнорировать эти протесты (как случилось с пошлинами на иномарки и Дальним Востоком, куда перебрасывали для подавления митингов ОМОН с других концов страны), может пойти на попятный (губернатор Боос уже обещал отложить повышение транспортного налога на год, а местная прокуратура и вовсе оспаривает законность решения о его повышении). Но она в любом случае не может не обращать внимания на то, что у людей в России есть основания для недовольства властью и что недовольными могут оказаться отнюдь не «пресловутые либералы».