Адвокаты получили официальные документы о переносе, но никаких пояснений в них нет, подтвердил журналистам и адвокат Платона Лебедева Владимир Краснов. Защита считает, что судья мог перенести оглашение приговора, только если не успел закончить его написание. «Формально это может быть связано с тем, что судья не успел дописать приговор. Чем еще, я не знаю», – сказала "Интерфаксу" адвокат Лебедева Елена Липцер.
Согласно законодательству, приговор состоит из вводной, описательно-мотивировочной и резолютивной частей. Как правило, уже после вводной части становится понятно, посчитал ли суд доказанной вину подсудимых или приговор будет оправдательным. Затем суд оглашает мотивировочную часть, где описывается инкриминируемое преступление, доказательства, на которых основаны выводы суда, и мотивы, по которым были отвергнуты другие доказательства, а также анализ показаний свидетелей и обвиняемых. Наказание, которое суд назначает в случае признания вины называется в конце приговора – в резолютивной части.
Оглашение приговора может занять длительное время. В частности, первый приговор Ходорковскому коллегия из трех судей читала более двух недель, при этом новое дело масштабнее по числу материалов и его рассмотрение заняло более длительное время.
Член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров еще до переноса даты начала оглашения приговора говорил «Независимой газете», что чтение вердикта может затянуться вплоть до Нового года, и тогда сообщение о приговоре просто канет в Лету: «После двухнедельных пьяных каникул оно станет уже прошлогодней новостью. Это очень удобно – обо всех событиях, которые могут вызвать серьезные обсуждения, власти предпочитают объявлять под длинные праздники, чтобы это забылось. С Ходорковским немножко иначе – конечно, приговор не забудется, но острота его восприятия, безусловно, уйдет».
Защитники одновременно допускают, что такое развитие событий может заметно ослабить общественную реакцию на приговор. Накануне Нового года или сразу после рождественских праздников на столь пристальное общественное внимание рассчитывать вряд ли приходится, да и многие СМИ не будут работать в связи с новогодними каникулами, пишет Коммерсант".
Перед самым началом оглашения приговора группа известных политиков Европы и Израиля обратилась к президенту Дмитрию Медведеву, призвав его доказать, что в РФ соблюдаются права человека и нормы права: «Вы говорили, что понимаете, что место России в мире во многом зависит от четкого выполнения правовых норм и прав человека. Поэтому мы считаем, что разбор российскими судебными властями дел Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, расследование обстоятельств смерти Сергея Магнитского, Анны Политковской, Натальи Эстемировой, Станислава Маркелова, а также дел многих других людей, добивающихся правосудия в своей собственной стране, сильно влияют на мнение международного сообщества по поводу соблюдения норм права в России».
Успешное расследование подобных дел, настаивают авторы письма, «станет позитивным сигналом о переменах. Стало бы ясно, что Россия действительно находится на пути модернизации». Среди прочих подписантов обращения – экс-глава МИД Великобритании Дэвид Милибэнд, экс-министры иностранных дел Франции Бернар Кушнер и Юбер Ведрин, бывший советник США по национальной безопасности Ричард Аллен, губернатор американского штата Нью-Мексико Билл Ричардсон.
Накануне рок-музыканты во главе с Борисом Гребенщиковым обратились к президенту Дмитрию Медведева с требованием справедливого правосудия по делу Ходорковского. Под обращением также поставили свои подписи Владимир Шахрин («Чайф»), Константин Кинчев («Алиса»), Андрей Макаревич («Машина времени»), Евгений Федоров (Tequilajazzz), Александр Скляр («Ва-банкъ») и другие.
В паузе между окончанием слушаний и оглашением приговора эксперты и журналисты гадали – каким может оказаться срок. Наиболее частым было предположение о том, что он станет небольшим: почти никто не допускал, что Ходорковского и Лебедева осудят по максимуму. Однако, уверен адвокат Ходорковского Вадим Клювгант, законным может быть только одно решение – оправдательное: «Никакие компромиссы недопустимы – не может быть наказания за отсутствующее преступление. Речь не идет о том, что бедные люди – Ходорковский и Лебедев – не виновны в каком-то преступлении. Дело в том, что и преступления-то никакого не было!».
Ход суда над Ходорковским и Лебедевым показывает очевидные нарушения юридических норм, указывает адвокат Генри Резник: «Власть рассматривает процесс как важный политический рычаг, поэтому следует ожидать, что решение будет политическим, а не юридическим». При этом, замечает член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров, власти заинтересованы в том, чтобы немножко «подвесить и законсервировать процесс: чтобы дело рассматривалось в нескольких инстанциях, к примеру». Причина этого явления, уверен эксперт, – желание России поторговаться с Западом по поводу будущих решений Европейского суда, который скоро должен вынести вердикт по делу акционеров ЮКОСа, требующих многомиллионной компенсации.
Предъявление новых обвинений может продолжаться до бесконечности, полагает он: «Это такой мощный предмет для торга, что просто так дело прекращать не будут ни за что». Петров считает, что первый приговор может оказаться очень жестким, а потом суд следующей инстанции скажет, что это неправильно и жестоко, и предложит дать подсудимым года на два меньше. И тогда, замечает эксперт, никто не сможет обвинить наш суд в предубежденности, а российские власти в том, что в стране «все заранее решено и спланировано».
Шансы на то, что приговор будет справедливым, не более 5%, считает бывший премьер-министр, ныне активный оппозиционер Михаил Касьянов. «Несмотря на то что большей части общества очевидно, что это политическое преследование, приговор будет соответствовать реальности и вердикт будет обвинительный», – прогнозирует он.
«Для будущего российского президента было бы политически целесообразным, чтобы Ходорковский вышел в 2011 – начале 2012 года, – считает руководитель Центра политической информации Алексей Мухин. – Но к жесткому приговору склоняются в определенных правительственных кругах. Во-первых, в Белом доме хотят показать, что ничто не забыто, а во-вторых, немного опасаются, что освобожденные тут же начнут активную деятельность в западных судах по возврату утраченной собственности ЮКОСа». Приговор будет с соблюдением баланса интересов, то есть не такой жесткий, как попросили прокуроры, но и не условный – лет семь им гарантировано, прогнозирует Мухин.
«Я общался с тремя чиновниками из Кремля и услышал три совершенно разных прогноза, – рассказывает политолог Станислав Белковский. – Первый – они получат по 14 лет, как требует прокуратура, второй – около семи лет, третий – дело будет возвращено в прокуратуру в связи с низким качеством расследования. Точно известно лишь одно: приговор не будет оправдательным».
Ходорковский второе дело (как и первое) называет политическим и считает, что процесс инициирован людьми, которые боятся его выхода на свободу. Свое преследование он связал с поддержкой, оказываемой независимой оппозиции в период правления Владимира Путина. По его словам, вердикт суда будет полностью зависеть от политического решения.
Приговор сообщит о балансе сил в высших эшелонах российской власти, где будет сформировано принципиальное решение, и ярче любых президентских посланий продемонстрирует, готова ли бюрократия, особенно ее силовая часть, изменить модель взаимоотношений с бизнесом, пишут "Ведомости". Жестокий приговор Лебедеву и Ходорковскому поставит крест на тенденции к гуманизации правосудия и с новой силой подстегнет правоохранителей к использованию судебно-следственной машины в корыстных целях. Но и не только. Он со всей очевидностью укажет на ограниченность полномочий президента даже в выделенной ему сфере: прокуроры сейчас просят не 20 «путинских», а всего-то 14 «медведевских» лет. Кроме того, в отношении фигурантов второго дела ЮКОСа может быть задействована процедура помилования.
Ходорковский и Лебедев обвиняются в хищении нефти у дочерних предприятий ЮКОСа в 1998-2003 годах, легализации средств от ее продажи, а также в хищении государственного пакета акций дочерних организаций Восточной нефтяной компании и легализации этих акций. Следствие оценивало общий объем похищенной нефти в 350 млн. тонн (вся нефть, добытая предприятиями ЮКОСа за указанный период), но по итогам процесса прокуроры отказались от трети этого объема, снизив его на 131 млн. — до 218 млн. тонн. При этом оценка стоимости похищенного почти не изменилась: изначально нефть «дочек» ЮКОСа оценивалась в 900 млрд. рублей, к концу процесса — в 824 млрд. Обвинение в легализации средств вообще осталось прежним: 450 млрд. рублей и $7,5 млрд. От обвинения в хищении акций ВНК гособвинение отказалось в связи с истечением срока давности (истек два года назад), одновременно попросив признать подсудимых виновными по этому обвинению. Ни Ходорковский, ни Лебедев не признают своей вины ни по одному из эпизодов дела. Гособвинение требует приговорить подсудимых к 14 годам лишения свободы.