Много людей надеются на поддержку государства в получении бесплатных лекарств и сегодня оказались в затруднительном положении. Наши гости: Виктор Сердюк, президент Всеукраинского совета защиты прав и безопасности пациентов, и Владимир Курпита, врач-инфекционист, исполнительный директор Всеукраинской сети людей, живущих с ВИЧ. Министерство здравоохранения полгода не проводит тендеры по закупке лекарств, и многие пациенты, препараты которым покупает государство, сейчас в состоянии паники.
Сейчас среди таких онкобольные, диабетики, больные туберкулезом, гепатитом С, ВИЧ-СПИД. Хотя у нас стремятся следовать рекомендациям Всемирной организации здравоохранения и закупить препаратов на год реально, препараты уже заканчиваются. Люди находятся в затруднительном положении. Тендеры начались лишь с мая. А об этом говорит заместитель министра здравоохранения Украины, заместитель председателя комитета по конкурсным торгам Министерства здравоохранения Украины Галина Колишенко: «Остатки в регионах по профилактике и лечению ВИЧ-СПИДа составляют на сегодня около 70% от запланированных объемов закупки в 2011 году. То есть когда начали разбираться, остатки по некоторым программам слишком большие, а мы закупаем. По программе «Репродуктивное здоровье нации» больше чем на 58%. По программе «Лечение сахарного диабета» – 42%». Почему именно с мая начались тендерные торги? Хотя в прошлом году работа велась активнее?
Виктор СЕРДЮК: Действительно, торги начались позднее. Можно объяснять это с разных сторон. Одно из объяснений, что за это время была довольно частая смена министров.
Но ведь есть же какой-то график проведения тендерных закупок. При чем тут министры?
Виктор СЕРДЮК: Вопрос в том, что министр подписывает или заместитель министра то или иное распоряжение относительно результатов торгов. Все, что происходит вокруг торгов, связано с тем, что очень трудно определиться, правильная это цена или нет. Фармацевтическое лобби может на это влиять. Действительно, просто невозможно было до этого за последние 10 лет в этом вопросе навести порядок. Может, это стремление навести порядок. А для этого нужно время.
А в это время больные остаются без необходимых лекарств. Лекарства заканчиваются. Какая есть опасность?
Владимир КУРПИТА: Самое главное, что возникает паника из-за того, что люди не знают, когда лекарства поступят. Можно каким-то образом планировать либо набор пациентов, либо введение пациентов в лечение, растягивать какой-то объем лечения на несколько месяцев. Самая главная проблема – это отсутствие информации. Вчерашний пресс-брифинг, который провели два заместителя министра здравоохранения, был первой попыткой хоть како-то публично обозначить эту проблему. Что нас удивило, что оно напоминает мне такой анекдот: один начальник пришел на смену другого начальника, и предыдущий начальник ему сказал, что у тебя есть три пакета в сейфе, которые ты должен открывать по очереди. Сейчас нужно открыть второй пакет, в котором написано: «Вали все на предшественника». Вчера на пресс-брифинге было то же самое. Следующий пакет говорит о том, чтобы готовить следующие три пакета. То есть никаких стратегических подходов к тому, как изменить ситуацию, вчера не было презентовано. Не были предложены какие-то системные изменения, для того чтобы избежать этой ситуации в будущем. Порядок необходимо наводить, но так, чтобы это не вредило пациентам.
Виктор СЕРДЮК: Это происходит на протяжении последних 10 лет. Неужели 5 лет назад не могли что-то спланировать?
Как сообщает «Зеркало недели»: за шесть месяцев этого года МЗО не приобрело ни одной упаковки лекарственных препаратов. Все 240 тендеров закончились безрезультатно, в то время как в 2010 году на закупку лекарств государство потратило 3,5 млрд. грн. Вот что сказала первый заместитель министра здравоохранения Раиса Моисеенко: «К большому сожалению, вакцин сегодня на территории нет. Потому что их не закупили своевременно. Сегодня мы на 108 млн. закупили вакцин, и пошли первые поставки. Это полиомиелит, БЦЖ. Эти вакцины пойдут раньше. Но другие – в сентябре, октябре, ноябре». А что до ноября делать больным людям?
Виктор СЕРДЮК: Людям нужно требовать, чтобы эти лекарственные препараты были в наличии. Самая большая беда здравоохранения – это молчаливый пациент. Людям нужно не молчать. Самый простой выход, о котором на прошлой неделе, наконец, начали говорить на заседании комитета – нужно внедрить систему возмещения средств за лекарственные препараты. Человек получает рецепт, приходит в аптеку и получает лекарственный препарат, который должен быть возмещен государством. И сроки не нужны. Я надеюсь, что тендеры будут проводиться еще год-два. Но это агония тендерной системы. Она не нужна абсолютно. Нигде в мире такого нет.
Но, очевидно, кто-то лишится очень больших сверхприбылей.
Владимир КУРПИТА: Мы не молчим. Наша группа пациентов. Я согласен, что нужно найти новые пути обеспечения лекарств. Одним из таких путей может быть возмещение. Но на вчерашнем брифинге представители МЗО даже не отметили возможность такого осуществления в следующем году. Это задача на перспективу, которую нужно обсудить. Сейчас кризис. По крайней мере, по той программе, которую мы отслеживаем, в некоторых регионах Украины для детей нет лекарств. Шагов со стороны МОЗ мы не видим. В нашу организацию обратились, чтобы мы ввезли лекарства в Украину. При этом нам не помогают ввозить, у нас возникают проблемы на таможне. Часть препаратов сейчас стоит на Ягодинской таможне, и их проверяют. Вопрос в том, что если мы говорим о государственной политике, которая должна обеспечивать пациентов лекарствами, то это должна быть общая ответственность, которой нет. Идет постоянное перекладывание на кого-то предыдущего.
Виктор СЕРДЮК: Не может быть общей ответственности. Это наша коллективная безответственность. Два-полтора года назад уже были такие перерывы в тендерных закупках. По полгода, по несколько месяцев. Возникала і тогда определенная паника. Почему мы совместно с вами не поднимали эти вопросы 3-4 года назад, если через год это снова будет?
Перерывы можно делать и на год, и на два года в том случае, если есть запасы лекарств. А если лекарств нет и у людей возникает паника, и они не знают, доживут ли до завтра…
Владимир КУРПИТА: Это проблема, которую нужно решать кризисными методами.
Какими кризисными методами?
Виктор СЕРДЮК: Просто взять и закупить лекарственные средства прямо завтра. Когда у нас была так называемая эпидемия очередного гриппа, то «Тамифлю» завезли очень быстро. Это можно решить, если есть желание. Но желание возникает только тогда, когда четко артикулирована проблема, и пациент об этом говорит. Если у нас закупается только мизерная часть лекарств. Тольки 800 млн. мы тратим из своего кармана без всяких тендеров. Нужно ввести систему возмещения.
Каких конкретно лекарств не хватает вашим пациентам?
Владимир КУРПИТА: Если мы говорим о пациентах с ВИЧ-СПИД, то на данный момент это детские формы. Об этом сигнализируют все центры СПИДа, которые говорят о том, что в июле-августе есть риск того, что не хватает именно детских форм. Сейчас лечатся 2 тыс. детей официально. Без официальной регистрации другие не могут получить лечение. Такая же ситуация с пациентами по туберкулезу. По крайней мере, пациенты, которые одновременно имеют ВИЧ и туберкулез, сигнализируют нам постоянно о том, что этих лекарств нет. Они вынуждены самостоятельно закупать эти лекарства в аптеках. Это рекомендуют в тех же противотуберкулезных диспансерах.
В аптеках есть такие лекарства?
Владимир КУРПИТА: Отдельные виды лекарств есть. Если мы говорим о, например, нашем спектре препаратов, то их нельзя приобрести в аптеках. За исключением одного-двух препаратов. Ни пациенты не могут самостоятельно это сделать, ни государство, которое брало на себя это обязательство. Я согласен, что нужно искать новые методы, обсуждать новые пути. Но это задание на следующий год. Если мы сейчас начнем обсуждать эти методы, в том числе метод возмещения, это будет прорыв. Но сейчас кризис есть. Кризис повторяется каждый год. Это не новость. Просто в прошлые годы он задевал отдельные группы пациентов. Например, проблемы были в программе с диабетом, потом – с ВИЧ-СПИД. Каждая из групп пациентов добивалась каких-то изменений. Объединения, к сожалению, не произошло, хотя попытки были. Вообще никогда не объединялись пациенты.
Виктор СЕРДЮК: Например, диабетики свою проблему частично решили. Отошли от тендеров и начали закупать у региональных бюджетов. Сейчас диабетики не проявляют такой активности. То, что не объединяются, то это уже такая наша беда.
Алина, Кировоград. Я – ВИЧ-инфицированная уже десять лет. Два года принимаю тиретровирусную терапию. Со страхом жду октября, потому что из-за несвоевременного проведения тендерных закупок определенные препараты могут остаться на некоторое время без лечения. В случае тех, кто принимает терапию это равносильно смерти, потому что прерывание лечения означает новый всплеск развития вируса, а лекарства, которые я сейчас принимаю, уже нельзя будет принимать из-за развития резистентности к ним. Нужно будет назначать новую схему, но у нас в Украине схем лечения ВИЧ не так уже и много. И каждая более совершенная – более дорогая. Потому их закупка и назначение очень ограничены. Я – социально активный человек, никогда не принадлежала ни к одной из групп риска, помогаю другим таким, как я, создаю рабочие места, создавая проекты по уходу и поддержке людей, которые живут с ВИЧ. Воспитываю 17-летнего сына. Я хочу жить и самореализовываться. Вместо этого государство своими действиями убивает своих граждан.
Виктор СЕРДЮК: Если мы говорим о ВИЧ, то уже можно давно было наладить эту ситуацию. Хотя бы в этой маленькой частичке. На это пошло столько усилий, и почему-то в этой частичке не наладили.
Владимир КУРПИТА: Именно частичка была одной из сверхприбыльных из-за того, что в Украине эти лекарства не производятся, а ввозятся. Каждый раз они ввозятся отдельными теми же самыми поставщиками.
Виктор СЕРДЮК: Уже 10 лет ввозят, а вы молчите.
Владимир КУРПИТА: Мы молчим? Если об этом молчит Всеукраинская сеть людей, живущих с ВИЧ, то я очень удивлен вашим этим вопросом. Этот вопрос, кроме нас, вообще никто не поднимает.
Виктор СЕРДЮК: Почему же тогда никто не реагирует?
Владимир КУРПИТА: Это другой вопрос. У нас каждый новый чиновник, который приходит в МЗО, считает, что это вина предшественика. Вчерашний пресс-брифинг был посвящен тому же самому. Если мы говорим о нормализации даже тендерных закупок, потому что они не изменятся за один год, то на сайте МЗО нет перечня тендеров по закупке лекарств. Там есть перечень тендеров на закупку административных расходов, уборку. Никто не отслеживает той периодичности, с которой эти тендеры должны проводиться. Никто не несет ответственность, если тендеры задержаны. Из-за этого ответ состоит в том, что нас не слышат и не слушают, как пациентов. Очень трудно приходить и начинать разговаривать с сотрудниками МЗО, когда тебя не слышат, когда ты повторяешь 3-5 раз одно и то же.
Я удивлена, что вы, Виктор, нападете на Владимира, который представляет Всеукраинскую сеть людей, живущих с ВИЧ, а где Всеукраинский совет защиты и безопасности пациентов, президентом которого вы являетесь?
Виктор СЕРДЮК: Я не нападаю, а поражен тем, что уже 10 лет такая мощная организация. Если сравнить мощность наших организаций, то это сравнить слона и Моську. Я себя называю Моськой, которая взяла на себя ответственность за 30 с чем-то миллионов пациентов. И большой слон, который взял ответственность за миллион ВИЧ-инфицированных, и не получается. Так как может что-то получиться у такой маленькой организации? Я считаю, что выход один – отменить тендеры и осуществлять возмещение.
Вы с министром общались по этому поводу?
Виктор СЕРДЮК: Нет, по этому поводу не общался. Я с удовольствием пообщаюсь и записался на прием.
Возможно, информация до министра не доходит?
Владимир КУРПИТА: Я сомневаюсь, что вчерашний пресс-брифинг был проведен без ведома министра здравоохранения. Из-за этого мы также послали письмо министру относительно того, чтобы встретиться и обсудить эту ситуацию. Возможно, если обсуждение пройдет совместно, оно может иметь какие-то более долгосрочные последствия. Господин Виктор говорит о стратегических изменениях, или системных изменениях в обеспечении лекарствами. И они должны быть, во всяком случае, озвучены в этом году. Если в этом году это не будет озвучено, то в следующем году мы получим то же самое. Будет та же самая ситуация с затягиванием тендеров, с прекращением поставок препаратов и с тем, что пациенты останутся с риском нелечения.
Виктор СЕРДЮК: С пожарного режима мы должны перейти на плановый. А это может быть лишь в случае отмены тендеров.
Владимир КУРПИТА: Но сейчас нужно потушить нынешний пожар.
Виктор СЕРДЮК: Вы согласны, с этого момента мы должны идти стратегическими путями?
Владимир КУРПИТА: Абсолютно верно. Вопрос в том, что такого количества оценок, рекомендаций, какое проведено в сфере ВИЧ-СПИД, нигде не было. У нас было проведено 6 оценок с нашим участием и международными организациями, включая ВОЗ, Европейскую комиссию, Международный банк. Эти рекомендации переданы в МЗО, они лежат на полках. Там есть план, как исправить такую ситуацию, который тоже лежит на полке. Нынешнее руководство МЗО об этих оценках. Но ни разу не воспользовалось рекомендациями.
Андрей, Киев. Все чиновники от МЗО намеренно закупают иностранные медпрепараты. Потому что при закупке лекарств они получают от компании-производителя комиссионные. Чем некачественнее лекарства, тем больший размер комиссионных, поэтому не принимают никаких мер для развития собственного производства этих лекарств. Например, раньше я покупал каптопрез и коринфар иностранного производства. Но с повышением цены и с пенсией в 838 грн. я смог позволить себе шиковать, а потому пришлось покупать каптоприл дарницкий, а нифодепин уманский. Отечественные лекарства действуют намного эффективнее.
Виктор СЕРДЮК: Это возможно, потому что субстанции западные, если они там закупаются. Во всех цивилизованных странах мира этот человек пришел бы в аптеку и получил бы эти лекарства бесплатно, потому что казначейство их компенсировало бы. Мы тоже постоянно этого требуем. И наконец, хотя бы появились разговоры на наивысшем уровне, что это необходимо делать. Наконец, начали делать формуляры, согласно которым это можно внедрять. Нужно только усилить это давление, совместно объединиться. Но у нас кроме ВИЧ-СПИД еще существуют провалы с повышенным давлением, сердечно-сосудистыми, онкологическими заболеваниями. Та же катастрофа.
Владимир КУРПИТА: Есть один риск, связан с возвращением. Пациент получил бесплатный препарат, и потом аптеке возвращают средства, которые она истратила на закупку препарата. С учетом тенденций, которые у нас происходят с возмещением НДС, каких-то других расходов, мы можем ожидать, что возмещение на аптеки будет происходить по тому же принципу. Это вопрос, который нужно обсуждать сейчас, потому что он со стратегической точки зрения имеет очень больше значение, технологически как это внедрить. Механизмов внедрения нет. Заложниками ситуации останутся пациенты.
Виктор СЕРДЮК: Снова вы предлагаете ничего не делать и считаете, что не нужно агитировать за введение возмещения?
Владимир КУРПИТА: Я считаю, что это позитивный и прогрессивный путь, но чтобы его внедрить, нужны механизмы, которых сейчас нет. Ожидать, что результаты будут в 2011-2012 гг. не стоит. На эти два года должен быть введен четкий контроль по проведению тендерных закупок с ответственностью со стороны МЗО.
Мама одного из больных. На «черном рынке» стоимость тысячи единиц восьмого фактора составляет тысячу долларов. Это препарат для лечения гемофилии. Например, моему сыну, чтобы вырвать зуб, нужно 10-15 тыс. единиц этих лекарств. Есть же лекарства.
Владимир КУРПИТА: Их завозят, безусловно. Те же оптовики, которые работают в Украине.
Виктор СЕРДЮК: Зачем им проводить тендеры и продавать эти лекарства через государство, если можно делать выторг в десять раз больший.
Владимир КУРПИТА: Это еще один вопрос. В том случае, когда устанавливается программа возмещения, необходимо регулировать цены. Для этого необходимо создать агентство, которое будет определять так называемые референтные цены. Так сделано в Европе, например, в Балканских странах. Это агентство от имени государства проводит переговоры с фармацевтическими компаниями, по какой стоимости фармацевтические компании обязаны продавать это в Украине. Тогда вступает в действие другой закон, который говорит о том, что поставщики имеют право наценивать, например, не больше 10%. Значит, мы знаем цену от производителя, добавляем 10% – это цена, по которой товар должен быть продан пациенту. Что происходит в Украине? Ми не знаем производителя. Очень часто то, что написано, не соответствует действительности. Мы не знаем наценки поставщика. В результате поставщик продает препараты по завышенным ценам, а страдают именно пациенты.
Виктор СЕРДЮК: Пациент все-таки будет меньше страдать от того, если он действительно в аптеке получит компенсацию, чем от того, что вообще будет зависеть от тендера, который может действительно не состояться. Наличие в аптечной сети лекарств – это уже хоть какая-то стабильность. Если будут те же средства, которые сейчас тратятся на все лекарства, и будет направлена компенсация их стоимости, то люди будут покупать лекарства хотя бы на 30% дешевле. Это нужно делать. Таких людей у нас действительно миллионы.
Владимир КУРПИТА: Тут есть момент относительно ситуации, которая у на с туберкулезом. В Украине продаются в аптеках противотуберкулезные препараты. Пациенты могут их купить. Это неконтролированное назначение или закупка препаратов в аптеках привела к тому, что Украина сейчас находится на втором месте по распространению мультирезистентного туберкулеза. Из 16% не действуют препараты первого уровня, из 40% не действуют препараты первой линии. Это неконтролированный прием.
Виктор СЕРДЮК: Это неконтролированные тендеры, снабжение.
Владимир КУРПИТА: И наличие препаратов в аптеках.
Виктор СЕРДЮК: Нет, я с этим не согласен.
Владимир КУРПИТА: Одна из ключевых рекомендаций ВОЗ – запретить продажу этих препаратов в аптеках, потому что это неправильно.
Игорь, Киев. Почему все носятся с бюджетным финансированием, бесплатной терапией больных ВИЧ, когда в стране эпидемия вирусного гепатита, когда больные вирусным гепатитом-С поставлены перед фактом самостоятельной оплаты минимального курса лечения в 10 тыс. долл.?
Владимир КУРПИТА: Еще 10 лет назад тому в Украине не лечился ни один ВИЧ-инфицированный пациент. Их было 130. Для Украины это была очень маленькая цифра. Только после того, как пациенты объединились и начали говорить, их сегодня насчитывается 24 тыс. Это те достижения, которые сейчас есть в Украине.
Виктор СЕРДЮК: Но это объединение стоило международным организациям сотен миллионов долларов.
Владимир КУРПИТА: Наша организация не проедает средства международных донорів, а обеспечивает создание рабочих мест для медицинских работников, социальных работников, которые работают непосредственно с пациентами. Я призываю другие объединения пациентов использовать наш опыт. Мы готовы поделиться и рассказать, каким образом можно привлечь эти средства. Тогда через 5 лет у нас будет мощная организация, которая будет работать в сфере вирусных гепатитов, с пациентами с гипертонической болезнью и так далее.
Людмила, Киев. Откуда такие цены на лекарства, ведь индустрия химфармзаводов существует и во всем мире, и у нас? Но ведь если в советское время йод стоил 3 коп., то теперь он стоит 3 грн. Ведь в таком количестве их выпускают, значит, цена должна быть ниже. Почему она все время растет, и у нас какое-то лекарство дороже килограмма мяса? Оно что, из золота сделано? Это же сплошная химия. Давайте не будем говорить о каких-то действительно дорогих лекарствах, которые нужны определенным категориям людей, а поговорим об анальгине, который еще год назад стоил вдвое дешевле.
Виктор СЕРДЮК: Ситуация очень простая. Есть жажда наживы, которая, к сожалению, не контролируется. Очень легко завысить цену на лекарства, если ее не контролировали. Для решения этой проблемы в Европе существует такое понятие, как параллельный импорт. Если в любой другой стране Европы какая-то таблетка стоит дешевле, например, в Греции, ее просто берут и перевозят в Польшу из Греции и там продают. Этот параллельный импорт только в Англии, наиболее дешевые таблетки из других стран перевозят в Англию. Это 40% всего оборота лекарственных средств. Если внедрить параллельный импорт в Украине, то, как минимум, можно уменьшить эту жажду наживы, которая вынуждает повышать цены.
Вы говорите о том, что, будет проведен тендер, или не будет, достаточно лишь подписи министра или заместителя министра здравоохранения. А относительно таких не менее серьезных вопросов, то министр здравоохранения почему-то не ставит такой подписи. Для того чтобы контролировать оборот лекарств, стоимость, чтобы контролировать «черный рынок» фармацевтики и другие вопросы.
Виктор СЕРДЮК: На разных совещаниях МЗО я поднимал вопрос об индексации, о параллельном импорте. К сожалению, это не воспринимается. Тенденция идет к тому что еще год-два и в конце концов, мы до этого дойдем, потому что так дальше жить нельзя.
Владимир КУРПИТА: А единственным методом снижения цены является конкуренция. К сожалению, политика относительно формирования конкуренции между аптечными сетями не является достаточной. Очень часто это связано с крупными поставщиками, которые завязаны с МЗО. Чиновники из МЗО были заинтересованы этими поставщиками. Из-за этого цена формировалась абсолютно непрозрачно. Это касается преимущественно тех препаратов, которые закупает государство. Тех препаратов, которые непосредственно поставляются в аптеки, таких как: аспирин, коринфар. Цены на них должны регулироваться исключительно рыночными методами. Если государство будет вмешиваться каким-то образом, это будет катастрофа, потому что государство будет брать на себя очень большое бремя, для того чтобы регулировать цены. Хотя, с другой стороны, в каждой стране мира есть перечень жизненно необходимых лекарств. Этот перечень в Украине отсутствует. Его не было. Его было заменили приказом МЗО, который имел название «Перелік ліків, які дозволено закуповувати за державний кошт». Перечень жизненно необходимых лекарств – это те гарантии, которые государство дает, что эти лекарства будут в аптеках, что они будут доступными малообеспеченным пациентам, что они будут использоваться вовремя. Почему заменили приказ другим, понятия не имею. Но такого перечня нет.
Виктор СЕРДЮК: Наша самая большая цель – это молчаливый пациент. Я в последнее время чувствую, что пациенты уже все больше перестают молчать. Это хорошо. Другая тенденция – это вообще стоимость жизни растет. Мы все больше тратим на коммунальные услуги, транспорт, связь. И нам действительно не хватает денег на лекарства. Но лекарства – это настолько социально чувствительный продукт, что, наверное, с лекарств и начнется наведение порядка.
В роддоме меня заразили вирусом гепатита-С. Эффективно только лечение импортными препаратами. На лечение уже уходит более 12 тыс. долл. Почему я должна медленно умирать, испытывая страшную слабость? Ведь срок жизни таких больных до 10-ти лет с момента заражения.
А ответственность за это кто-то понесет?
Виктор СЕРДЮК: Родильный дом может понести соответствующую ответственность. Если Оксана обратится в нашу организацию, мы соберем соответствующие документы и будем подавать иск в суд для того, чтобы этот роддом понес ответственность. Таких случаев в последнее время довольно много. Мы действительно, к сожалению, перегружены подобными обращениями. Это абсолютно возможно. Другое дело, что эта медицинская документация, скорее всего, будет переделана и сфальсифицирована.
Ивано-Франковск. Я – человек, которого коснулась эта проблема. Я уже 6 месяцев хожу в Центр СПИДа. Нет таблеток для меня и моей жены. Такая очередь очень большая. Я узнал, что во всех городах люди сегодня стоят в очередях и не получают таблетки. Нам что, умирать, если мы их купить не можем? Что надо сделать в этой стране, чтобы остановить эту эпидемию? Каждый год о ней только и говорят, а воз и ныне там. Неужели мы все время будем жить в ожидании чуда, которое придет из-за рубежа? Может, страна знает, что надо сделать, чтобы ее остановить?
Владимир КУРПИТА: Действительно, пациенты с ВИЧ-инфекцией являются наиболее активными пациентами в этой стране. Действительно, мы констатируем факт, что на данный момент 9 тыс. людей находятся в очереди. Это еще один парадокс. Потому что вчера заместитель министра здравоохранения озвучила цифру о том, что сегодня препаратами для лечения СПИДа мы обеспечены на 70%. То есть, есть эти остатки. Если есть эти остатки, почему людей держат в очереди, почему людей не берут на лечение? Или одна, или другая цифра врет. Если мы говорим о мерах, то мы должны говорить о том, что есть государственная программа по ВИЧ-СПИД, диабету, онкологии. Ни одна из этих программ не финансируется в том объеме, какой был запланирован. Все программы финансируются в урезанном виде. Для чего тогда они создавались, какие мы будем иметь результаты и последствия? Наверное, стоит взять эти программы, проанализировать и сказать, что эта программа финансируется на 30%, значит, мы будем иметь только 30% от ожидаемых результатов. И не рассказывать людям, что через 2-5 лет все у нас будет хорошо. Не будет. Ответственности государство в этом направлении не имеет. Есть ответственность перед большим бизнесом. Перед пациентами нет. Поэтому можно попробовать переориентировать бюджет на социальные расходы. Надеюсь, что следующий год, который будет предшествовать парламентским выборам, наверное, заставит нынешнюю власть по-другому относиться.
Сложная ситуация в Украине с прививками. Например, от полиомиелита, дифтерии и т.д. Долгое время не было вакцин. Если Украина не способна сама производить вакцины, неужели нельзя было на уровне МЗО определить перечень фирм на мировом рынке, которые продают наиболее качественные вакцины и дать на подпись президенту такую просьбу, чтобы только у этих фирм закупать медпрепараты? Мы что, ждем, пока вспыхнет эпидемия? А тогда кто будет отвечать?
Виктор СЕРДЮК: Нужен определенный план. И в минувшую неделю, наконец, МЗО признало то, что нужен отдельный государственный комитет по иммунопрофилактике. Для того, чтобы этот комитет каким-то образом, как это работает в других странах мира, мог планировать, что нужно заносить в календарь прививок, какие вакцины закупать, для чего их закупать. Давать эти рекомендации и МЗО, и Кабмину, и президенту. Такой орган существует более чем в 30 странах мира. На той нежеле в штаб-квартире ВОЗ в Украине совместно со штаб-квартирой ВОЗ в Европе та Министерством здравоохранения признали необходимость наличия такого органа в Украине. И уже начали над этим работать. Чем быстрее мы сможем это сделать и утвердить, тогда, наконец, появится кто-то, с кем можно хотя бы пообщаться на эту тему.
Олег, Киев. У вас есть друзья за рубежом. Обратитесь к ним. Подайте информацию в иностранные СМИ, в Европейский суд на украинское правительство за массовое убийство своих граждан. Если не слышат вас, пусть услышат ВВС, международные организации.
Виктор СЕРДЮК: У нас сейчас более 10 дел находятся в Европейском суде, связанных с несоответственным предоставлением медицинской помощи. Это факт. Владимир имеет прямой контакт с наиболее влиятельными международными организациями, и их тоже не слушают.
Владимир КУРПИТА: Это правда. Те шаги, которые были сделаны, и с ВВС, и с «Дойче Велле», и с украинскими ТРК, они приносят только какой-то краткосрочный результат, но стратегических изменений не происходит.
Виктор СЕРДЮК: Если есть проблема, то говорите, не молчите.