Сразу хочу подчеркнуть: я сочувствую Юлии Владимировне. Она, как и многие другие публичные деятели, вступила на скользкую дорогу искусственного расширения сознания в силу, так сказать, производственной необходимости. Ведь весь пиар Кабмина, парламентской фракции и собственно БЮТ фактически замыкался на ней. А это, как вы понимаете, большая ответственность. Зачастую просто никаких сил не остается. Приходит она, вымотанная, после четырехчасового заседания правительства, ноги гудят (стояла все время), быстренько перекусит морскими водорослями, покемарит пять минут на раскладушке «Луи Виттон», а впереди еще столько всего… Бодя Губский сидит в приемной, Абдуллин тезисы накропал, пидорасы из фракции чего-то хотят, Турчик с Кожемякиным опять поссорились. И все приходится делать самой, потому что без «мамки» дела не будет. Никто не хочет брать на себя ответственность. И, между прочим, правильно делает, поскольку можно выгрести за самодеятельность по полной программе. Она только с виду «кроткая пелотка», а на деле – ого-го. Или что-то в этом роде. Ну и как пополнить запас сил? Ведь миллионы людей следят за ней. Суки. Ровная дорожка, выложенная на полированной поверхности стола из светлой карельской березы, помогает выдержать бешеный ритм. Сначала одна. Потом две. Ну и понеслось. Помните, как она сто минут вела в прямом эфире диалог сама с собой? Федорович не пришел. А Юлия Владимировна его видела перед собой. Беседовала с ним, спорила. Задавала каверзные вопросы. Рассказывала ужасы о «смотрящих» и «асфальтовых катках». Как объяснить подобное поведение, не прибегая к версии о чудесных колесах, на которых можно уехать далеко-далеко?..
Помните, как она сто минут вела в прямом эфире диалог сама с собой? Федорович не пришел. А Юлия Владимировна его видела перед собой. Беседовала с ним, спорила. Задавала каверзные вопросы
К сожалению, из меня не ахти какой эксперт по наркоте. Школьные годы прошли на Плесецком космодроме, где самым распространенным наркотиком был спирт. Неокрепший детский организм с трудом воспринимал этот истинно военный «стимулятор». Собственно с наркотиками столкнулся на первом курсе универа. Как и с будущим пресс-секретарем Тимошенко. Выхожу я, значит, в коридор общаги, а там сидит на низком подоконнике Хариш и курит. Хариш – это не кличка. Зовут его так. Потому что из Греции. Фамилия то ли Апоштолиш, то ли Апездолис. Он еще постоянно шепелявил, злоупотребляя буквой «ш». Хотя и был членом Компартии Греции. Наверное, все они так говорят. Не знаю. Врать не буду. Короче, сидит Хариш и смолит самокрутку. Воняет она со страшной силой, а он тащится, как удав. Вот, думаю, довели проклятые империалисты пацана. Такую дрянь курит, бедняга. На, говорю, дитя Эллады, качественный советский продукт – сигаретину «Космос» (не путать с Черновецким). Хариш улыбнулся одними затуманенными глазами и говорит: «Хошешь?». Неудобно как-то отказывать представителю угнетенной социальной прослойки. Может, последним делится. Обижу пролетария-философа. Затянулся. И как-то мы с ним незаметно втянулись в это дело. Главное, никакого наркотического эффекта. Затем мне надо было куда-то идти по неотложным философским делам. То ли пива купить, то ли пожрать. Не помню. Иду это, значит, я и вдруг замечаю: рядом шурует кто-то в таких же кроссовках, как у меня. А кроссы у меня были знатные. Отец из Сирии привез. Настоящий «Адибас». На липучках. Эксклюзив. Брендовая вещь. Присматриваюсь и замечаю, что на одной липучке такая же царапина, как у меня. И вдруг понимаю, что это мои кроссовки. И ноги мои. Но идут почему-то отдельно от меня. Меня пробило на смех. Ржу без остановки. Настроение чудесное. Замечаю лужу перед «Освенцимом» (студенческая столовка). Она там постоянно была. Независимо от погоды. Мне так захотелось в ней искупаться, что сил нет. Чувствую: как-то меня не так прет. Зарулил к знакомым в общагу, они меня отпаивали. Вот такой он оказался сволочью, этот греческий коммунист.
А второй случай произошел в СА. Поставили нас в наряд на свинарник. Первое впечатление: непередаваемая вонь. Да и сами свиньи вызывали опасения. Они здоровые, как кони. Особенно кабан. Яйца – как два футбольных мяча. И все понимают: кабан, он, сука, апасный. Крысы на людей никакого внимания не обращают. Они их и за людей не считают. Так, дополнение к интерьеру. Одна спокойно воспользовалась моей спиной как лестницей для проникновения в нужное ей место. Для студента философского факультета это сильное впечатление.
Скорее всего, Юлия Владимировна не употребляла подобных низкокачественных препаратов непонятного происхождения. Возможно, химически чистые вещества и вызвали подобное привыкание
Стали тянуть службу. Привыкли, принюхались. И очень в тему рядовой Степанавичус (кличка «Степан») обнаружил в дальнем углу двора заботливо замаскированный от посторонних глаз куст конопли. Степан был литовцем, но жил в Казахстане. По вполне понятным геополитическим причинам. Он знал толк в подобного рода растениях. Поскольку у меня был греческий опыт курения, я приблизительно знал, чего ожидать. Однако накрыло на этот раз совершенно по-другому. Как именно – узнал со слов очевидцев. Для начала я буквально растворился в воздухе. Сидел со всеми и вдруг – бац! Нет нигде.
Обнаружили меня случайно. Я разговаривал с какой-то свиньей, причем называл ее «товарищем майором». Наверное, перепутал с комбатом. Разговор шел на повышенных тонах, в жосткой, матерной манере. И тут зам по тылу приехал посмотреть, не спиздил ли кто его дорогих (во всех отношениях) свиней. Заходит он в свинарник и слышит, как боец в грязнющем х/б наезжает на питомцев. Он удивился. Рядом с ним был наш сержант. Он тоже удивился, но, в отличие от подполковника, быстро просек тему. Незаметно пробив мне «скворечник», он объяснил высокому руководству, что салабон перегрелся. Руководство принюхалось, однако характерного запаха спиртного не уловило. Короче, пронесло… Еще мы жевали в учебке какую-то дрянь, которую прислали таджику из нашей роты. Поскольку таджик абсолютно не говорил по-русски, то не сумел объяснить, что надо сплевывать, а не глотать. В результате все участники эксперимента по расширению сознания дружно блевали на очке. По официальной версии – «съели чёй-то». Таджику вломили, однако он не понял, за что.
Скорее всего, Юлия Владимировна не употребляла подобных низкокачественных препаратов непонятного происхождения. Возможно, химически чистые вещества и вызвали подобное привыкание. Вот если бы она курила коноплю на свинарнике и жевала какую-то зеленоватую хрень, то, возможно, выработался бы некий устойчивый иммунитет. Как, к примеру, у меня.