Потому, что они не нашли достаточного количества голосов. В этом смысле, я думаю, мы должны заглянуть в проблему, которой касались эти законопроекты. Ведь, говоря о декриминализации и о том законе, который внес президент Украины в Верховную Раду, там шла речь о декриминализации правонарушений, связанных с хозяйственной деятельностью. И в первую очередь, субъектами, которые подпадали под действие этого закона, были предприниматели. Этот законопроект был сегодня поддержан для включения к рассмотрению на этой сессии. Я думаю, что в ближайшее время он будет рассматриваться в первом чтении. И не исключено, что к нему депутаты будут вносить поправки, которые касаются немного большего предмета, или даже другого предмета, а именно того, где идет речь о деятельности чиновников или политиков. Ведь все эти законопроекты, которые вносила оппозиция, касались, в первую очередь, тех судебных процессов, которые сегодня происходят, где фигурируют господа Тимошенко, Луценко и другие.
Следовательно, выходит, если в законопроектах была замешана политика, из-за этого они не набрали соответствующего количества голосов, а именно те судебные и политические процессы, которые происходят сейчас?
Не только то, что была политика. Политика, в определенной мере, есть везде. Речь шла о принятии закона для конкретных лиц. И как раз такой подход большинство не поддержало. Если мы принимаем законы, то они не должны быть персонифицированы для какого-то лица, даже если это политик или лидер политической силы. Речь идет о законах, которые бы в равной степени касались и регулировали отношения, где субъектом является любой гражданин. У нас не может быть избирательных законов для политиков, а каких-то отдельных – для граждан. Такой подход как раз и не поддержало большинство. Что касается самой проблемы, а именно декриминализации статьи 365 УК, то там речь идет о так называемых должностных преступлениях, то есть действиях чиновников, которые превышали свои полномочия. Дискуссия шла вокруг того, являются ли политики или члены коллегиальных органов власти теми субъектами, которые подпадают под действие этой статьи. Эта дискуссия не завершена. Именно поэтому спикер сказал, что возможны поправки уже к президентскому законопроекту. Их Верховная Рада будет рассматривать. Какое решение она примет, мы увидим. Но, я подтверждаю, что такая дискуссия должна вестись.
Понятно, что вы также не проголосовали ни за один из оппозиционных законопроектов, которые предлагали внести определенные изменения в УК и УПК? Я правильно вас поняла?
Эти законы не должны быть персонифицированы, поэтому большинство их и не поддержало.
Завтра, по словам главы фракции Партии регионов Александра Ефремова, «проект закона президента о гуманизации ответственности за правонарушения в сфере хозяйственной деятельности будет рассмотрен в первом чтении». Будут ли действительно поддержаны те предложения, о которых вы упоминали, отклоненных проектов законов относительно декриминализации экономических преступлений должностных лиц? Спикер Литвин сегодня сказал: «Я считаю, что необходимо будет включить поправки, которые содержатся в тех законопроектах законов, которые не нашли поддержки в Верховной Раде.
Мы не можем комментировать то, чего не существует. На сегодня поправок такого содержания нет. Ведь поправка может быть изложена в той или иной редакции. В юридической сфере очень важно, какая редакция, что именно заложено, какие акценты ставятся, что буде предлагаться теми или иными народными депутатами. Поэтому если будут такие поправки… Я слышал заявления, в том числе, и госпожи Тимошенко и других оппозиционных политических лидеров, что они не хотели бы для себя отдельных законов. Поэтому я не исключаю, что и не будет таких поправок. Возможно, будут. Когда оно уже будет юридическим фактом, поправка будет зарегистрирована, тогда мы сможем ее комментировать. Сегодня еще рановато. Если завтра Верховная Рада в первом чтении примет президентский законопроект.
Вы сомневаетесь в этом?
Я – представитель президента в парламенте. И президент уважает право единого законодательного органа принимать те решения, которые он считает нужным. Конечно, я буду прилагать усилия, чтобы законопроект, который подготовлен командой президента, был принят в первом чтении и в целом. Но сегодня подменять парламент и его право критично относиться, в том числе, к законодательным инициативам президента было бы некорректно.
Считаете ли Вы, что в парламенте было недостаточно голосов для принятия соответствующего президентского законопроекта?
Если мы говорим о самом законопроекте, то я являюсь горячим его сторонником. Ведь речь идет о сфере, где фактически под уголовные преступления подводится очень много обстоятельств производственной деятельность. Во многих европейских странах какие-то нарушения, связанные с производственной деятельностью, не являются уголовным преступлением, а являются административным правонарушением. Президент предлагает заменить те статьи, которые предусматривали аресты, на штрафы. Президент предлагает заменить в преимущественном большинстве обстоятельств и случаев удержание под стражей, как предупредительную меру, только залогом. Целый ряд европейских норм, в которых сегодня нуждается украинское общество, на мой взгляд, приведут к гуманизации всей этой сферы. Учитывая, что президент, как приоритет, поставил необходимость принятия нового УПК, он подготовлен и находится на анализе в Венецианской комиссии. Вся эта совокупность европейских, цивилизованных, демократических подходов нашла отображение в этом законе, что касается предпринимательской деятельности. Там 18 статьей вообще исключено из УК. По всем статьям предварительные меры по удержанию под стражей переведены в залог. Целый ряд обстоятельств, когда не может быть возбуждено уголовное дело, когда речь идет об отношениях двух субъектов хозяйствования, если не будет заявлено потерпевшей стороной. Или если в ходе судебного рассмотрения нашли понимание две стороны. Целый ряд действительно необходимых норм, как по мне, для оживления предпринимательской среды вводит этот закон. Поэтому он полезный. Что касается того, что мы сегодня услышали от спикера и, возможно, от отдельных политиков, то намерения в этот закон, регулирующий предпринимательскую деятельность, правонарушения, связанные с предпринимательской деятельностью, еще и добавить политические вопросы. Если будут такие инициативы, то будем их рассматривать.
Вы исключаете абсолютно компромисс между фракциями?
Абсолютно не исключаю. Мало того, я считаю, что Украина пребывает на том историческом этапе, когда мы просто обязаны искать компромиссы. А еще лучше искать консенсус. У нас общие вызовы: мировой кризис, проблемы в социальной сфере, необходимость проведения болезненных реформ в нашей стране. Без объединения усилий это решить невозможно. Парламент – это тот орган, который уполномочен Конституцией принимать законы. Как мы это будем делать, общество примет ли с доверием и поддержкой наши реформы, будем ли мы раскачивать эту лодку, в которой фактически пребывает не только политик, но и обычный гражданин. Это и даст ответ, насколько зрелая украинская политическая элита.
Есть одна крылатая фраза: «В политике, как в грамматике, правда, исключений больше, чем правил». Все знают отношение большинства к оппозиционным законопроектам, которые на моей памяти ни одного раза не получили поддержки в зале заседаний ВР, особенно, если они резонансные. Не кажется ли вам, что, возможно, идя на уступки и компромисс с оппозицией, вы бы выбили у них из рук главную карту, которой они всегда вас упрекают, что вы не идете с ними на общение, не обращаете на них внимания, нет в парламенте дискуссий и парламент – это место людей-«кнопкодавов», которые вообще не решают ни одного вопроса?
Я думаю, что на вашей памяти, наверное, есть закон «О доступе к публичной информации». Это оппозиционный проект. Президент лично положил много усилий для того, чтобы этот закон был принят. То есть прецеденты есть. Если говорить о так называемых «резонансных» законопроектах, которые касаются политической жизни, то я убежден, что нужно искать компромиссы. Но компромиссы – это как улица, где движение должно быть двухсторонним. С одной стороны, оппозиция должна принять на себя определенную ответственность и какие-то вынужденные ходы власти поддерживать, где-то давать обществу тоже объективную информацию. Поскольку оппозиция пользуется в таких вопросах большим доверием. С другой стороны, и власть должна давать возможность оппозиции реализовать свою возможность или обязанность критиковать. Мне не кажется, что украинский парламент демонстрирует какое-то ограничение для деятельности оппозиции. Несмотря на то, что в парламентском регламенте не предусмотрено отдельного статуса оппозиции, но в среду еженедельно по добровольному решению большинства, в первую очередь, поскольку на согласительном совете большинство имеет преимущество, отдано оппозиции. Законопроекты, которые мы рассматриваем по средам, не все отклоняются. Есть такие, которые мы принимаем. Когда речь идет о неполитизированных законодательных инициативах. Я признаю, что у нас есть много эмоций. Но эти эмоции связаны с нашей политической культурой, с нашей нетерпимостью. Нельзя это поддерживать. Мне обидно и стыдно будет. Но это тот путь, который мы должны преодолеть и стать европейцами.
По вашему мнению, сколько еще будет продолжаться неопределенность в делах Тимошенко и Луценко? Сколько времени у нас еще есть?
Очень неудобно чувствую себя, когда мне ставят такие вопросы. Потому что если бы я не был юристом, я бы легче комментировал эти вопросы. Но как правовед я понимаю, что сейчас идет судебное следствие. По некоторым делам оно закончено. Суд пребывает на том этапе, когда должно быть принято окончательное решение. И подобные комментарии политиков, призывы, угрозы или принуждение в любой цивилизованной стране воспринимались бы как давление на суд. Я считаю, что и это тоже есть давление на суд.
Я вас не спрашиваю, каким будет решение суда.
Поэтому сейчас говорить, какое и когда буде решение, я не могу. Что касается времени, это определит суд в соответствии с теми процедурами, которые предусмотрены судебным следствием.
Сколько у нас есть времени для того, чтобы определиться, в контексте евроинтеграции?
Если говорить о течении событий в самом суде, то скажем, по делу Тимошенко уже практически завершены все стадии судебного процесса, насколько мне известно.
11 октября должен быть вынесен приговор.
Опять-таки, если судья будет готов, то приговор будет 11-го. Если он будет считать, что ему нужно время, то он имеет право. Это решает исключительно суд. Я очень осторожно отношусь к этим вопросам, поскольку понимаю степень ответственности подобного рода заявлений от политиков. Независимость суда должна быть обеспечена не только желанием того, чтобы политики уважали решение суда, но еще обязанностью удержаться иногда от комментариев до того, как решение будет принято. Потому что много сегодня говорят, и обращаясь к президенту, с одной стороны, что суд должен быть независимым. А с другой стороны, ну так повлияйте, чтобы так было решено. Так мы либо, если мы – демократы, уважаем право суда вынести решение и не принуждаем главу государства или каких-то политиков к тому, чтобы они высказывались в этом направлении, либо мы тогда не должны говорить о демократии и независимости судебной власти.
«Ничему не удивляться еще не означает ничем не возмущаться». Правильно?
Абсолютно точно, вы, как представитель общества, имеете право задавать неудобные вопросы, имеете право критиковать политиков, даже если речь идет о других представителях власти, но я, как политик, должен воздерживаться от некоторых шагов, которые мне не позволяется делать, учитывая мой статус. В этом и будет первый маленький шаг к политической культуре. Это важно.
Кажется, еще целый год впереди, еще можно поразмышлять и внимательно приглядеться, но одновременно сколько у нас еще есть времени для принятия избирательного законодательства?
Есть в этом вопросе юридическая сторона и политическая. Если говорить о юридической стороне, то у нас ограничений нет. До дня выборов теоретически может происходить усовершенствование избирательного законодательства. Но что касается политического анализа этой ситуации, если брать те европейские стандарты, к которым мы стремимся, если брать рекомендации Венецианской комиссии, ОБСЕ, Совета Европы – то есть тех институций, которые проводят мониторинг такого рода процессов в разных странах, то, конечно, желательно было бы принять новый закон о выборах народных депутатов за год до того, как состоятся выборы. Поскольку международный стандарт, к чему нас побуждает и международная общественность и украинское общество, чтобы избирательное законодательство было постоянным, чтобы оно не делалось под каждые выборы, чтобы оно не менялось в пользу той или иной политической силы, чтобы закон не давал преференций тем или другим политикам, когда речь идет о соревновании за доверие избирателей. В этом контексте вчера была встреча президента с лидерами фракций в Верховной Раде, где он законопроект, который наработала рабочая группа, созданная по его инициативе, фактически представил и передал и дал возможность народным депутатам самим, как субъектам законодательной инициативы, внести и рассмотреть и принять соответствующее решение. Конечно, он высказал надежду и свою точку зрения, что было бы правильно, чтобы голосование за этот закон происходило после того, как Венецианская комиссия, которая его анализирует, окончательно дала свои выводы, чтобы эти выводы были учтены.
У наших политиков два выхода относительно принятия избирательного законодательства. Де-юре они должны принять избирательное законодательство за год до выборов. Де-факто они могут его изменять и до даты октября 2012 года. Относительно рекомендаций Венецианской комиссии, которые официально появятся 17 октября, и как это будет влиять на процесс. Потому что министр юстиции, господин Лавринович говорит, что все рекомендации Венецианской комиссии нам не обязательно принимать во внимание.
Де-юре мы можем это делать до октября следующего года. А де-факто время покажет, как будет. Те стандарты, которые пытаются внедрить в нашу действительность политическую и президент, и парламент, состоят в том, чтобы законодательство было постоянным, и желательно, чтобы этот закон был принят за год до выборов. Хотя у нас есть определенное противоречие в тех обстоятельствах, которые мы имеем. А именно, мы хотели бы за год принять уже этот закон. Но за год это значит – до 28 октября этого года. Поскольку 28 октября – это день голосования. Но если исходить, что Венецианская комиссия только 17 октября официально предоставит свои выводы относительно этого законопроекта, у нас остается 11 дней, из которых не вписывается в этот промежуток процедура рассмотрения законопроекта. Поскольку с момента регистрации должно пройти не меньше 10 дней на ознакомление. Потом первое чтение, и даже если мы сократим время для подачи поправок, а их, прогнозирую, будет много, это тоже не меньше, чем неделя, не пленарная. То есть мы не вписываемся. По крайней мере, будем пытаться это сделать в максимально приближенный к годовому срок принятия закона. Что касается самого подхода к работе, то мне кажется, в Украине создан определенный позитивный прецедент. Когда мы вчера рассматривали 13 законопроектов, связанных с выборами народных депутатов, среди которых были четыре новые редакции закона и 9 – о внесении изменений и поправок к существующему закону. Консенсуса, к сожалению, нет. Я лично являюсь сторонником открытых региональных списков или пропорциональной системы с открытыми региональными списками. Есть инициативы, связанные с чистой мажоритарной системой. Есть аргументы в пользу пропорциональной с закрытыми списками. Дискуссия была очень оживленной в парламенте и во время работы той рабочей группы. Но важно, что нет консенсуса среди политиков. Президент предложил на площадке администрации президента собрать всех. И международных экспертов, и политиков, уже действующих, которые представляют в парламенте свои политические силы, и отечественных юристов и экспертов, и журналистов, и наблюдателей, как отечественных, так и международных с тем, чтобы мы расписали максимально демократические процедуры. И сделали максимально адекватный закон. Ведь предыдущую избирательную систему с закрытыми избирательными списками критиковали наши избиратели. Поскольку упрекали политиков, что нет связи депутата с избирателями. Это на самом деле так и есть. Я думаю, что будут звонки, и люди будут это комментировать в негативном ключе. Результатом чего стало падение доверия к парламенту в целом и к власти. А с другой стороны, нам необходимо обеспечить политическую структуризацию общества. И только политические силы, как проводники определенных идей, как субъекты представления концепции развития общества, реформ, конкурируя между собой, смогут внедрить следующую или логично выстроенную государственную политику. В этом контексте и вела свою дискуссию наша рабочая группа. Ее успехи и недостатки, я думаю, мы выслушаем в оценке от экспертов.
Соответствующие законопроекты должна разработать рабочая группа или этим должны заниматься сами парламентарии?
Я считаю, что любой законопроект должен разрабатывать специалист. Роль политика в этих обстоятельствах я вижу лоббистскую, он определенную общественную инициативу должен презентовать, аргументировать, переубедить коллег и побудить исполнительную власть для его выполнения. Как раз существование, создание рабочей группы я считаю очень позитивным шагом. Поскольку эта работа не была политизирована. Она, учитывая, что здесь входили представители большинства, меньшинства, эксперты, была объективна, не подстроена под интересы той или иной политической силы.
Еще очень хотелось бы, чтобы она была грамотной. Яркие примеры тому есть, когда коллективная работа тоже специалистов, профессионалов, научных работников – это принятие Налогового кодекса и принятие пенсионной реформы, тоже было всеукраинское обсуждение, но есть претензии к этим законам, где есть претензии к грамотности и к соответствующим тем условиям, которые есть на сегодняшний день. Хочется, чтобы это не коснулось избирательного законодательства и Избирательного кодекса
Слушатель. Алексей, Киев. Что касается вашего лозунга: «Покращимо життя вже сьогодні». Ваш лидер ничего не делает из того, что он пообещал. Пенсионный возраст он повысил, малый бизнес задавил. Сейчас вы рассказываете про Тимошенко, Луценко. Давайте поговорим об экономических проблемах. То, что обещали «регионалы», не сделали просто ничего. Вам не стыдно за это?
Мне стыдно не только за себя и свою политическую силу, а в целом за политикум. Поскольку, к сожалению, сегодня жизнь людей не становится лучше. Я это признаю и могу объяснить, почему это случилось. Есть вызовы, есть экономический и мировой кризис, есть недостатки в нашей работе, но факт остается фактом. Как выйти из этой ситуации? Выход только один: нам нужно мобилизоваться, причем всему обществу, и сотрудничать. К сожалению, вечная проблема Украины состоит в том, что у нас постоянные дискуссии, разлад между собой не позволяют нам успешно конкурировать на внешних рынках и организовывать свою жизнь. Мы все видим в черном цвете. Мы не знаем преимущества своих оппонентов. Мы не готовы воспринимать другое мнение, если оно даже полезное. Я это признаю. Мне неприятно за это. Что касается вопроса о Тимошенко, Луценко – это не те вопросы, которые я просил бы мне здесь ставить. Есть заинтересованность со стороны общества, и Татьяна ставит мне эти вопросы. Поэтому я отвечаю и не отклоняюсь.
Вы бываете ежедневно в стенах Верховной Рады. Если вернуться на два года тому назад, вам не кажется, что картина практически не изменилась, но изменились где-то позиции? Что просто на сегодняшний день вы с БЮТ, НУНС поменялись местами только на трибуне? А лозунги остались такими же.
Вы хотите честный ответ? У меня складывается такое мнение. Я уже сказал, что мне иногда стыдно, что так происходит. К сожалению, мы не двигаемся вперед. Мы идем по кругу. Потому что критиковать друг друга в зависимости от того, где мы есть, во власти или в оппозиции, мы понимаем, очень часто общаемся с коллегами и говорим, что вы этот вопрос ставили много раз. Например, о льготах. С одной стороны, несколько раз разные правительства, разные лидеры, которые сегодня критикуют, ставят вопрос о том, что государство не может обеспечить теми льготами и теми средствами, которые мы им обещали. То есть фактически мы их дурим. Конечно, это порождает недоверие к власти, возмущение. Но когда та или иная политическая сила становится у власти, она об этом говорит, что проблема существует, давайте ее решать. А когда она идет в оппозицию, она, наоборот, на этом акцентирует и спекулирует на тех ожиданиях людей.
Слушатель. Федор Степанович, Николаев. Почему ваша партия практически сразу после выборов бросила президента наедине со своими проблемами, накопившимися в Украине? Мы то и дело слышим, что президент подал законопроект, президент предложил, президент держит на контроле, по личному указанию президента. То есть, вся вертикаль власти выполняет исключительно волю президента и не проявляет никакой инициативы. А когда проявляет, получаем очередной закон, который президент вынужден ветировать. Но президент – тоже не семижильный. Ему тоже нужен отдых. Почему команда профессионалов не может взять часть его нагрузки?
Эта проблема существует. Потому что власть состоит из сотен тысяч людей. Сложилась определенная система управления страной. И ее далеко не все хотят менять. Почему мы очень часто слышим о позиции президента и понудительную его роль? Потому что он от миллионов граждан Украины получил полномочия и ожидания, что в стране будут изменения. Изменения, которые, возможно, болезненные на этапе проведения. Но которые необходимы для того, чтобы общество выздоровело. Это горькие лекарства, но необходимые для того, чтобы мы выздоровели и стали действительно европейской страной. Что касается сопротивления системы, то оно действительно существует. Мы опираемся, в первую очередь, на граждан. Потому что все, что делается, в первую очередь, в их интересах. Не в интересах чиновника, какого-то отдельного политика, а в интересах гражданина.
Слушатель. Игорь Васильевич, Донецкая обл. Вы очень много рассказываете, но для улучшения ситуации в стране нужно делать простые вещи. Все упростить. Получение разрешений, вас количество уменьшить. Почему вы этого не делаете? Янукович все, что обещал, не сделал.
С одной стороны, я вас понимаю и поддерживаю. Но с другой стороны, государственное управление – это сложная система. Если вы говорите, что надо упростить получение разрешений, то с другой стороны, у нас есть случай, когда аварии, например, при строительстве не проверили, не учли какую-то норму, обвалилась крыша на детском садике. С кого мы потом будем спрашивать? Строителя, которого не найдешь? Или того представителя власти, который обязан был это проконтролировать. Или, например, мы говорим о том, что надо помогать старшему поколению, то есть повышать пенсии, надо повышать зарплаты бюджетникам, надо проводить реформы коммунального хозяйства, это миллиарды гривен, которые надо вкладывать. Если наши затраты только по одним льготам 160 млрд. грн., это больше половины бюджета. Не говоря уже о том, что это дополнительных 160 млрд. грн. А их просто нет. И как в этих обстоятельствах упрощать? Кого-то просто лишить или не услышать? Когда предприниматели просят, снижайте налоги, потому что нам нет мотивации работать, у нас забирают больше, чем мы зарабатываем. А с другой стороны, пенсионеры с таким же надрывом просят, повысьте нам пенсию, мы всю жизнь проработали. Это непросто. Найти тот баланс, где с одной стороны, и одну часть населения поддержать и другую – это непросто. Я вас уверяю, я когда не был парламентарием, мне тоже казалось, что неужели они не понимают очевидных вещей. А когда ты сам садишься и смотришь на цифры, на те взаимоисключающие требования, очень часто перед Верховной Радой стоит две демонстрации, которые требуют взаимоисключающие вещи и люди, каждый по своему, прав, это непросто. Мало того, у нас иногда не хватает квалификации, как лучше сделать. Мы иногда и не знаем, как это делается. Потому что мы строим новую страну. У нас не было такого опыта при работе во времена Советского Союза или уже постсоветского времени.
Слушатель. Андрей, Тернополь. Почему президент не собирается придерживаться своего обещания, которое он дал, выступая перед ВР, сказав, что выборы в парламент в Украине будут проводиться по открытым спискам?
Президент дал возможность, и это правильно. Президент, как гарант Конституции, прав и свобод человека и гражданина, уважает право парламента, как единого законодательного органа, принять те правила, по которым будут эти выборы. Именно поэтому он создал условия. Он не ставил никаких ультиматумов для членов рабочей группы. Сегодня законопроект группа подготовила. Он предложил самим депутатам определиться, как с тем, кто будет субъектом подачи этого закона в ВР, так и с тем, каким будет этот закон. Это ответственность парламента. Поэтому свою политическую позицию президент высказал. Насколько парламент ее учтет, под какие из этих поправок, из этих новел будет собрано более 226 голосов, я думаю, что будет известно, когда они будут рассматриваться как в профильном комитете, так и потом во время голосования.
Слушатель. Андрей, Тернополь. Вы что, сами верите, что рука Чечетова поднимется за закон, если не разрешат ему и не скажут сделать с Банковой? Ваша политическая сила видит, что по открытым спискам вы вечно оставаться у власти не будете. Поэтому вы начали проталкивать закон, который предусматривает закрытые списки и максимальные возможности использования вами административного ресурса на мажоритарных округах.
Я благодарен вам, что вы – не безразличный человек. Что касается политического интереса и воли Банковой. Позиция команды президента, Администрации президента на согласительном совете озвучивается мной. Я тот человек, который и на совете партии присутствует, и на согласительном. Когда я говорю какие-то из законопроектов, которые идут на рассмотрение ВР поддерживается, который не поддерживается экспертами из администрации. Но я вас уверяю, что 40 или 50% законопроектов принимаются вразрез с позицией Администрации президента. Парламент не является тем органом, которым можно манипулировать. Очень часто в том числе и Партия регионов на своих заседаниях какие-то законодательные инициативы принимает вразрез с позицией экспертов администрации. У президента есть право наложить вето. Если бы было так, как вы говорите, то не было бы практики вето. Вы видите, что практика вето есть. Президент иногда возвращает законы, или ветируя их или предлагая их улучшить.
Слушатель. Вы призываете, давайте работать вместе. Забор возле ВР – это призыв к консолидации?
Нет.
А что это?
Это недоразумение, которое свидетельствует о невысокой политической культуре. Когда с одной стороны, мы видим штурм ВР, и есть меры безопасности и в других странах мира, которые обеспечивают деятельность парламентов и других органов власти. Но с другой стороны, очень досадный символ, когда наивысший представительский орган, которым является Верховная Рада Украины, отделен от народа забором. Мне досадно.
Слушатель. Верите ли вы словам премьер-министра, что экономика Украины растет и инфляция соответствует заявлениям правительства?
Вопрос, верить или не верить, с моей стороны, был бы некорректным. Я исхожу, когда речь идет о заявлениях наших коллег из оппозиции, из правительства, любых общественных деятелей, из того, что они говорят правду. До тех пор, пока не доказано обратное. Я не имею фактов, которые бы опровергали заявления премьер-министра. Поэтому отношусь к ним с доверием.
Вопрос верить-не верить, с моей стороны, был бы некорректным. Я выхожу, когда речь идет о заявлениях наших коллег с оппозиции, с правительства, любых общественных деятелей с того, что говорят правду. До тех пор, пока не доведено обратное. Я не имею фактов, которые бы опровергли заявления премьер-министра. Поэтому отношусь с недоверием.