Это ситуация, о которой я бы сказала, что ее не может быть, но она есть. Как она стала возможной?
Все дело в том, что это не спонтанная какая-то и не случайная, как я понимаю, акция. Почему мы так озадачены – и церковь, и общество? Потому что это провокация. А к провокационным явлениям и мы не готовы, и церковь тем более. Потому что мы все 20 лет как вышли из атеизма и богоборчества. Естественно все озадачены. А церковь, как вы понимаете, собрание людей: и вы и я, и Блаженнейший митрополит Владимир и кто угодно. Как на него надо реагировать, как надо отвечать на этот вызов и как сформулировать ответ? Мне все-таки представляется что это все-таки провокативная технология. Она не наша, собственно говоря, не сегодняшнего дня. Я посмотрел на днях телеканал, там обсуждалась такая же ситуация. Я считаю, что не одного порядка с «Pussy Riot» в Храме Христа Спасителя тоже осквернение было. И речь шла о том, что обсуждали, насколько капитализация произошла бренда, благодаря этой кощунственной акции, которую совершили эти девушки в Москве. И там один продюсер выступает и говорит, что вы знаете в «десяточку» я бы не уложился, чтобы так. Десяточка – 10000000 долларов. Давайте где-то до 50. Где-то так. Я думаю, что скоро мы узнаем, какая капитализация произошла этой несчастной организации, которая вот эти акции у нас проводит. Мы должны понимать, что это заказная все-таки провокация. Это не просто люди шли мимо и подумали, а не спилить ли нам крест? Это что-то продуманное. И поэтому мы должны реагировать тоже соответственно.
Господин Василий, относительно «Pussy Riot» вы сказали, что нужно их сделать нерукопожатными. То есть, чтобы это были муки моральные, просто от них отвернуться. Опять-таки, мы уже знаем согласно информации, что «Pussy Riot» дали два года колонии строгого режима. В частности, опять-таки я советую всем нашим радиослушателям просто прочитать интервью с активистками «Фемен» и сделать свои выводы относительно их эрудированности, относительно того, как они дают эти интервью и что говорят. И опять-таки с этим движением «Фемен», вы говорите, что это провокация. В одном из своих интервью они сказали, что какие-то международные друзья посылают деньги, просто хорошие люди и т.д. Кто конкретно официально за этим стоит, нам неизвестно. История в конце концов расставит все на свои места. Но можно делать определенные предположения, кто может за этим стоять?
Все дело в том, что проблема этих реактивных технологий заключается в том, что там запрограммирована наша беседа с вами – осуждающая их. Я помню, когда-то один публицист написал негативный материал против церкви, и я написал разгромную статью на эту статью. Я страшно удивился, что он разослал ее всем, чтобы показать, что на нее отреагировали, хотя там критика была уничижительная совершенно. Беда заключается этих технологий в том, что чем больше скандала – тем лучше. Какого качества этот скандал – роли никакой не играет. Это капитализация по упоминанию в интернет-сети набирается и т.д. Кто стоит, там написано: американец этот Джепсон Сандэм, который финансирует эту организацию. Я с ним не знаком. Я очень удивлен. Если ты финансируешь туда, то расследования нужно проводить таким образом, чтобы искать заказчика. Если это действительно была заказанная провокация, то надо не только с девушками разбираться, но и со всеми организаторами тоже. Потому что вы можете себе представить такую ситуацию, что в Украине банда раздетых девушек в сопровождении телевизионщиков с пилами ходит и пилит все, у нас только можно. Это просто абсурд, невероятная история. Все посмотрели эти кадры и страшно поражены. В тоже время наши девушки из этого «Фемен», они из Хмельницкого. Мне сказали, они прославили себя, свой город. Раньше Хмельницкий – это город митрополита Владимира, это город Елены Камбуровой, а теперь вот какие-то девушки, которые вот такой акцией прославились. Мы видим очевидную деградацию общественных нравов и вообще содержания нашей жизни.
Самым лучшим было бы полное игнорирование. Я с вами соглашусь, что вы сказали относительно «Pussy Roit», должны были бы быть нерукопожатными, игнорирование. Тогда, возможно, и прекратились бы акции с их стороны, потому что на них бы никто не обращал внимания, их бы не снимали телекамеры, о них бы не говорили в эфире. Но если быть все-таки реалистами, то полное игнорирование не может быть возможным, потому что даже благодаря Интернету это все можно будет выложить. Как все-таки в Украине минимизировать внимание к этому движению «Фемен»?
Вот их родоначальники скандалов «Pussy Riot». Я написал, что они должны быть нерукопожатыми. Интеллигенция должна бороться за их освобождение, но при этом сказать, что вы совершили абсолютно мерзкий поступок, и мы вам руки не пожмем, потому что всякое наказание предполагает некое пробуждение в человеке совести и стыда, и ему должно быть стыдно за свой поступок. Что касается игнорирования. Я читал, что многие выступили. Ну, во-первых, «молчанием предается Бог» – известная фраза. Во-вторых, хорошо сказал один из наших лучших репортеров Цаплиенко. Мне прислали его материал по этому поводу, и он там совершенно правильно говорит, что журналист не должен быть соучастником преступления. А у нас же получается что? Не должно быть ни постановочных новостей, ни постановочных пресс-конференций, еще при Горбачеве были запрещены. Если постановка, то права на достоверную информацию человек лишен. Тебя загоняют в определенный ракурс, в определенный угол зрения, и ты обязан, так сказать, в нем работать. Это замалчивание, я не согласен, что надо было просто написать правдивый репортаж об этом всем. Как это готовилось, за кадром все рассказать, показать, а когда начинали пилить, то протестовать – сказать: вы знаете, я журналист, я не имею права оружие брать в руки. Но когда избивают женщину, глумятся над святыней, то нужно заявить свой протест. Это нормальная и христианская и журналистская позиция.
С другой стороны, если посмотреть на ситуацию – эти девушки не взялись ниоткуда, они выросли в обществе. И если опять-таки философствовать, размышляя о некоторых ситуациях, которые не появляются на экранах телевизоров, которые не появляются в прессе, таких примеров вандализма относительно святынь. Даже на словах они бывают страшнее, чем те, что как-то для меня это страшно, непонятно то, что сделали это девушки. Откуда в обществе берется эта нетерпимость?
Мне представляется, что здесь корни всяких аморальных поступков недостаточно глубоки. Они не сегодня появились. Вот эти «Фемен». До этого девушка голая вышла встречать святейшего патриарха Кирилла с надписью на груди «Убей Кирилла». Вы можете себе представить, чтобы кто-то вышел с надписью «Убей Обаму», «Убей Папу»? Как общество отреагировало? Ну, девочки побаловались. Вот теперь они пошли спиливать крест. Это одна и та же группа. Откуда это все берется? Порок зарождается внутри нас. И он зарождается не из ничего: из какой-то нереализованности человека. У них какая-то непрожитость тел есть. И вообще недоразвитость морально. Я вообще об этом сказал в тех интервью, о которых вы говорили. Что такое недоразвитость морально? Человек, когда маленький ребенок, он еще не понимает чужой боли, например, он не понимает, что корова живет только для того, чтобы ему молоко дать, а потом с возрастом он только начинает понимать, что есть другие люди. Когда сам начинает заводить семью, он начинает другие семьи понимать. Это традиционная организация человеческого развития. И в том числе и начинается уважение к другому человеку. Если я даже полный графоман, я знаю, что мое графоманство заканчивается там, где начинается ваше графоманство. А здесь мы видим, что недоразвитость моральная в полной мере существует, потому что они не видят границ собственного самовыражения. Представляете, если бы мое самовыражение затрагивало их каким-то образом? Я же мужчина и как бы не с пилой могу пойти. Какие бы проблемы сразу возникли бы в обществе? Это взрослость уже. Я сказал тогда «Pussy Riot», что те подростки, и они не поняли. У них философия подростков. Направленность подростков, амбиции подростков, озлобленность подростковая. Они же молодые люди. Время не просто пахать и вкалывать, а и что-то придумывать надо. Я бы сказал, что в КВН, видимо, не взяли, туда не взяли, сюда не взяли, приходится только обнажаться. И это трагедия этих девушек. Мы должны отделять, как церковь отделяет грех от грешников. Грех должны осуждать, а грешника, как падшего человека, каким-то образом должны восстанавливать, чтобы действительно пробудить в нем стыд и совесть. И это наша задача с вами.
Я поняла. Но интересно, что по этому поводу, я не буду точно цитировать, но сама мысль, то, что сказал Владимир Путин, что если бы такое случилось в мусульманской религии, то мы даже об этом не говорили, там бы реакция была бы мгновенной. Тот тезис, который я сказала в начале эфира – где черта между свободой выражения и своих прав и черта между чувствами других людей, в общем толерантности, терпимости. Она должна быть всеобъемлющей?
Все дело в том, что я понимаю, что девушки тоже обладают каким-то кругом своих ощущений и своих предпочтений. И я понимаю, что на них пока еще никто не посягал. Путин сказал о мусульманах, но я читал, там один раввин сказал, что если бы у них такое произошло в синагоге, то их могли просто в Израиле застрелить, потому что эти балаклавы, которые скрывают лицо, – признак террористов. В этих балаклавах террористы в свое время расстреляли сборную Израиля на Мюнхенской Олимпиаде. И уже даже поэтому там все содрогнулись. А здесь уже как акты эстетики некой преподносится. Границы же люди устанавливают. Вот мы с вами устанавливаем. Мы с вами же воспитанные люди: я никогда не буду сидеть при вас, я встану. Где эти отношения? Если мы уважаем некое сообщество, мы зайдем в храм, сначала шапку снимем, девушка, если уважает, то платок наденет – потому что так принято в православном храме. Эта же вера не свалилась нам откуда-то на голову. Не одно поколение воспиталось на ней, и христианские имена все носим. Каждое имя у нас как зажженная свеча памяти какому-то святому. Даже эти девушки имена носят. Уже этим мы храним свое. Я в интервью сказал, что наша литература и культура православной христианки по происхождению. Вот то, что культура делает нас не просто биологически некими существами, а что овеществляет наши мысли, наши устремления в каких-то совершенно определенных параметрах. Они по происхождению своему христианские. И поэтому парадокс заключается в том, что как бы протест против этого креста это как бы протест вообще против нашей сущности. А во-вторых, это безусловно покушение на демократию, это 100%. Потому что я слышал одного публициста, он правильно сказал: если вы спилили сегодня крест, то завтра вы получите свастику. Почему? Потому что в обществе мобилизуется защитный рефлекс на ограничение всего и вся. Сегодня крест, а завтра парламент подожгут. Они не ценят того, что имеют даже ту свободу, которая им дана для творчества, для чего угодно.
Кстати, очень интересно по этому поводу вы сказали, что это нарушение демократии, а они как раз настаивают на том, что таким образом они еще защищают демократические ценности, свободу и т.д. А по поводу того, что спилили крест, это журналист сказал, вы его процитировали, так он четко сказал, что спилили крест – на лесоповал. То есть его реакция была именно такой. Потому что на самом деле что будет завтра, предвидеть очень сложно. Эти девушки из „Фемен” заявляют, что им инкриминировали пока еще хулиганство, но дальше пока еще дело не идет. Они вроде бы ищут юристов, чтобы их защищали, и собираются даже провести крестный ход по России. Я читала, как реагировали россияне на эту информацию: ”Пускай едут в Россию. Россия – это не Украина, где так демократично отнеслись к этой ситуации, – мы им покажем”. То есть общественность России реагирует очень жестко на такие проявления. Какой должна быть реакция государства? Должны ли были выступить по этому поводу самые высокие государственные руководители?
Ну, мне представляется, мы некие функции свои перекладываем на государство. Конечно, если обижают кого-то, то я должен подойти и побить этого человека. Но государство говорит: нет, ты его не трогай. Почему? У нас есть уголовный кодекс, у нас защита прав и свобод всегда, мы это сами будем делать. Ну смотрите, сначала оскорбили патриарха – 15 суток девочке дали. Сейчас спилили крест, завтра еще какая-то будет акция. Я, правда, прочитал, что, не дай бог, выступят православные со своей неадекватной реакцией. На самом деле вы знаете, когда вот люди защищают честь, свой храм и все остальное – это адекватная реакция. Неадекватная – когда не защищают. Мне кажется, что реакция в Украине как раз более-менее нормальная. В том смысле, что осуждают это. Но надо, чтобы осудили сами те люди, которых они ценят больше всего. Не мы, журналисты и не какие-то политики, которых они имели в виду. Церковь относится к человеку, как мать к ребенку. Мы как бы осуждаем нехороший поступок ребенка, но самого ребенка любим. Но мы осуждаем его иногда так, что снимаем ремень и лупим его. Иван Охлобыстин сказал, что этих девочек надо выпороть просто и забыть о них. Но так как пороть никто не будет, то должно что-то делать государство. В любом случае они должны быть осуждены. Они должны понять, что такого делать вообще нельзя. Вчера у нас был разговор один, то меня спрашивали, не приведет ли это к межконфессиональной вражде в Украине?
Это наоборот объединило все конфессии.
Да, вы совершенно правы. Какие бы у нас проблемы не были с «униатами» или с другими конфессиями, все объединились, потому что мы уважаем духовные ценности тех же иудеев и, например, мусульман, и они уважают наши ценности, и это угроза для всех. Они знают, что мы христиане, и мы будем уговаривать, смотреть, шум какой-то подымем, будем тысячу передач проводить.
Кстати, то, с чего мы начинали, если вспомнить опять-таки этих «Фемен», у них в последнее время стали антирелигиозные такие, антицерковные акции. Опять-таки посмотреть на картинку последних лет, на то, что наоборот люди начали тянуться к церкви, люди начали ходить в церковь – это стало модой какой-то. И здесь мы видим наоборот такие точечные акции. Хотя до этого они свои акции направляли абсолютно совсем в другом направлении.
Они всегда провоцировали и были проводниками антихристианских положений. Матерщинницы, во-первых. Я, кстати, их встретил на Евро-2012. Грубиянки или голые раздеваются. Там уже были попытки осквернения чего-то. То, что с нашей точки зрения считается аморальным делать. У них ведь тоже есть свой кодекс. Вот вы представляете, чтобы кто-то аморальным был по отношению к ним? Вы представляете, как бы им было обидно? Конфессии все соединятся, безусловно. Потому что вандализм – не вероисповедание. Если вероисповедание вандализм, то это уже фашизм. А то, что вы говорите, у них раньше не было. Люди ищут эпатажные какие-то элементы. Всегда был запрет на то, чтобы издеваться над матерью и ребенком, над верой, над кладбищем. Человек живет в нескольких измерениях – он живет в измерении сегодняшней своей жизни, он живет и в измерении вечности. Это уже область веры. Какая бы это девушка ни была и что бы она ни думала о Христе или храме.
Слушатель: Александр Васильевич, Киевская обл. Меня с детства вообще-то учили, что человек отличается от животного тем, что умеет контролировать свои потребности. Девочки демонстрировали сексуальные символы, и, наверное, на этом уровне они остановились на детском. Как наш гость смотрит на орден Петра Симоненко и на улицу Свердлова, детоубийцу, сексуального маньяка?
Я бы не ставил в один ряд эти все вопросы, потому что Петр Симоненко – реальный политический лидер. Насколько я знаю, что он представляет ту партию, единственную из всех компартий бывшего Советского Союза, которая официально приняла на съезде акт покаяния за разрушение храмов церкви. А покаяние, с точки зрения церковной, заключается в том, что человек внутренне преображается и никогда не совершает в будущем таких действий. Поэтому церковный орден, несколько я знаю, был вручен к 50-летию Петра Симоненко. Современные коммунисты защищают религию, исторические памятники. Петр Симоненко назвал верующих не худшей, а лучшей частью человечества. Для меня и для вас, которые все это пережили – большая новость в левом движении, которое традиционно было атеистическим.
Слушатель: Алексей, Донецк. В Библии написано: от Марка, от Луки, от Иоанна. То есть это свидетели, которые были когда-то или якобы были. И мы должны это воспринимать как истину. Почему церковь ввиду моих множественных высказываний, разоблачений не прислушается и ко мне как живому свидетелю сейчас?
Не обязательно осуждать то, что мы не понимаем. Это очень важно. Путин, например, крестится стоит. Мороз храм построил у себя в селе. Я могу много таких фактов приводить. Я думаю, что это не акция ЦРУ против Украины. Мы же сами изобрели эту порочную систему известности и престижа. Когда главные люди, к которым мы все стремимся, первооткрыватели или каких-то новых технологий, великие труженики и т. д., а в общем-то скандальные люди. И вы сегодня изобрели что-нибудь или урожай колоссальный собрали, 50 камер к вам не поедут, чтобы показать: смотрите, на Украине что творится. А на спиливание креста помчалось 10 или 20 камер. Так что не нужно искать ЦРУшников и прочих подрывателей.
Слушатель: Татьяна. Я являюсь православной христианкой. По поводу этого случая, что у нас случился в Киеве, что у нас случилось в Москве. Девочки просто-напросто бесновались. И проявлять к ним милосердие, как вот некоторые предлагают, я имею в виду, со стороны государства, общественности – прежде всего не пожалеть тех, которые будут дальше поступать так же. Нужно сделать так, чтобы люди, не понимая, что Бог поругаем не бывает, и что этих девочек страшно что ожидает в будущем, больше никогда этого не делали. И вы посмотрите, кто их поддерживает – гомосексуалист Элтон Джон, развратница Мадонна и другие люди, которые понятия не имеют, что они, кто они и для чего они на этой земле. Поэтому я как христианка в душе жалею их, считая, что прежде всего нужно очень сильно наказать.
Мы с вами вполне солидарны. Мы когда говорим о главной заповеди христианства о любви к ближнему… Любовь это, собственно говоря, отношение, это не какое-то качество твое – отношение к другому человеку. Мы должны увидеть в каждой старушке свою мать, в каждой девушке свою дочь, в каждом малыше своего внука, в одногодках своего брата и т.д. Это кажется все очень просто, а вот попробуйте. Мне кажется, что в вашем ответе как раз и звучит очень правильно. Нужно, осуждая, постараться все-таки полюбить этих людей как несчастных людей. Вы правильно говорите о трагедии, которая их может ждать. У них родится ребенок и посмотрит, что мама делала – она пилила крест. Это уже пятно на будущее. Это покушение на будущее своего ребенка. Мы ведь боимся своих плохих поступков. Не только потому, что сегодня нас кто-то осудит, мы боимся, что как-то ляжет и на наших детей и наших внуков.
Слушатель: Евгений, Днепропетровская обл. Я крещен в детстве, но я атеист. Земля старше, чем христианская вера, и в принципе очень толерантно относилась ко всем, кто на нее приходит и живет. Что такое настоящий мужчина на этой земле? Настоящий мужчина это который в первую очередь играет на стороне слабых. Что такое женщина на этой земле? Это та, которая осталась дома, когда мужчина ушел на войну. Она держит хозяйство, она воспитывает детей. Мои предки запорожские казаки. Днепропетровская область другую заповедь нарушает «не укради». Перед войной хаты и селения закрываются на замок, делают попытку воровать лошадь, ловят цыгана. Старики привязывают его к столбу, и каждый житель села должен идти и палкой ударить его. Если ты ударил слабо, рядом стоит старик и бьет тебя. В конце концов этот цыган погибает, и через некоторое время его родственники застрелили в поле, отомстили. Не в этом дело. Я хочу намекнуть на отсутствие местного самоуправления в городе Киеве. Никакой совет старейшин не сказал: завтра на Майдане каждая получит три кнута.
Времена меняются, и мы должны понять, что насилие не популярно. Мы пережили 20 век – век насилия. Сейчас нужно искать другие методы. Я убежден, что действительно власть должна реагировать, и девушки должны понести наказание – предстать перед судом. Нам нужно найти такие методы, чтобы победить эту тенденцию. Надо сделать ее постыдной среди всех. Оскорбление человека человеком и оскорбление веры и сакральных наших очень важных святынь должно быть постыдным. «Pussy Riot» – одно название его должно с брезгливостью произноситься. А в России там дискуссии идут, в один ряд с Солженицыным, с Сахаровым ставятся. Достойное делается достойными. Если вы хотите протестовать против чего-то, то не надо для этого из шутки КВНовской под трамвай падать. Очень важно, чтобы люди понимали соответствие и соотношение между высоким и невысоким. У казаков всегда в их идеологии присутствовало, они были действительно православные рыцари – ни за что они так не умирали, как за православную свою веру.
Слушатель: Василий Васильевич, Львов. Я англоязычный больше практик и не хочу ошибаться, потому что в английском языке больше полумиллиона слов, но только за одно название „Pussy Riot” их нужно наказать. И во-вторых, на других радиостанциях есть такие рубрики „елки-палки”, другие радиостанции употребляют матерную лексику. Это наше безразличие, нужен больший контроль.
Я вам хочу сказать, что здесь не только дело в радиостанции, а, например, в агрессии. Я буквально сегодня посмотрел рекламу «классический цвет губной помады – вишневый». И девушка красивая берет стул и бьет этот цвет, а он оказывается стеклянный и разлетается. Агрессия действительно пробуждает. Она провоцируется вообще всем. Послушайте нашу рекламу и как начинаются наши новости – как будто пожар какой-то. Люди, вставленные в это пространство, действительно теряют все остальное.
Что такое вандализм? Вандализм связан с понятием агрессии и имеет специфику, будучи насильственным актом, направленным на причинение вреда, он одновременно посягает на материальные ценности.
Слушатель: Я осуждаю движение «Фемен» и «Pussy Riot», я так понимаю, осуждает и ведущая и гость вашей программы. Все происходит из безнаказанности. Вы помните юную особу, которая жарила на Вечном огне яйца – она ходит в героинях.
Церковь осудила, когда это все произошло, как недостойный поступок. Память священна, а память о погибших защитниках наших священнее даже сегодняшних жизней. Потому что люди эти показали себя настоящими христианами, они пожертвовали собой во имя ближнего, во имя будущего, во имя детей, во имя нас. Некоторые говорят, давайте не будем об этом думать. Но на самом деле это проверяется реакция нашего общества. Отторгается ли это все? Оно должно действительно отторгаться. Сейчас начнется 1 сентября. И я боюсь, что во многих школах в учительскую зайдут обнаженные девушки. Нам очень важно в обществе пробудить чувство брезгливости к этим некрасивым поступкам. Под какой бы маркой они ни совершались. Потому что это ранит еще больше и больше. Я понимаю, что эти девушки в Хмельницком вряд ли что-то такое совершили бы, когда рядом родители и все остальные.
Слушатель: Киевлянка. Сегодня на Радио ”Эра” ваш гость сказал „униаты эти”. Месяца полтора назад у вас были два священника, которые сказали: ”на фига мне”. Потом я читаю о том, что на территории Киевской Лавры построен ресторан и какие-то генделыки. Не оправдываются ли действия этих девушек действиями церкви?
Все дело в том, что мы не должны пользоваться недостоверной информацией. Действительно, когда канал «1+1» сообщил, что там рестораны, то на самом деле был показан репортаж, что это церковные лавки, трапезные для паломников – их надо же кормить где-то. Жалко, что у нас кто-то провокационную информацию даст и не опровергает ее и не извиняется, а потом люди не дослышали и начинают ее распространять. Униаты – они есть униаты. Куда от них денешься. Раскольники есть раскольники. Мы же не собираемся лгать. Когда меня попросили написать очерк о «Pussy Riot», я сказал, что не могу написать, потому что я там не присутствовал, а по интернетовским сообщениям я не могу. И сказал, что у нас тут свое «Pussy Riot» есть, когда отлученные от церкви сидят в храмах, и все остальное такое. Я могу это защищать на целой передаче. А вы вот недостоверную информацию даете и спрашиваете отношение к ней. Если вы киевлянка, то до Киево-Печерской лавры за 20 минут можно добраться и посмотреть там и рестораны, и все остальное.
Я вчера там была и этого не увидела.