И одно может быть утешением: СЕ сегодня точно так же мониторит Азербайджан, Албанию, Армению, Боснию и Герцеговину, Сербию, Грузию, Россию, Черногорию. Под более мягким мониторингом находятся Болгария, Македония, Турция и даже Монако. О характере этого мониторинга красноречиво говорит такой факт: если по улицам всех прибалтийских городов маршируют ветераны эсэсовских формирований, то СЕ этого «не замечает». Еще бы! Прибалтийские эсэсовцы – это же борцы с «советской оккупацией» и сейчас отрывают Прибалтику от России.
А вот если в России кто-то славит Сталина или в Украине ему ставят памятник, а потом в парламент приходит неонацистская «Свобода», то их мониторят так, что пузыри могут из носа пойти от чрезмерного рвения. Россию – за то, что, дескать, коммунистический авторитаризм поощряет, который равен национал-социализму-гитлеризму, осужденному на Нюрнбергском трибунале. А Украину чмурят за то, что она не так, как в Европе хотелось бы, «отрывается» от России. И если бы «Свобода» была не такой тупой и не выступала с антисемитскими лозунгами, а только орала «Гэть вид Москвы!», то и ее бы записали в «освободительные движения» и прославляли бы. Впрочем, в Прибалтике эсэсовцам даже антисемитизм и участие в холокосте простили – лишь бы от России отрывались…
Называется это не так, положено – не двойные стандарты, а демократия, толерантность и общечеловеческие ценности. Ах да еще – терпимость к меньшинствам…
Но, повторяю, Страсбург – как город – в этом не виноват. Его просто выбрали одной из столиц Объединенной Европы, он и выполняет эту функцию, являясь и городом-тренером (по «должности»), и городом-символом (по исторической сути своей).
Страсбург – это, если можно так выразиться, экзистенциальный слоеный пирог, за тысячелетия сварганенный витиеватой историей, на протяжении которой он всегда становился символом. Сначала – постоянного экономического возрождения после всех войн и завоеваний
Страсбург – это, если можно так выразиться, экзистенциальный слоеный пирог, за тысячелетия сварганенный витиеватой историей, на протяжении которой он всегда становился символом. Сначала – постоянного экономического возрождения после всех войн и завоеваний. Страсбург возник на месте поселения, которое датируется 6 тысячелетием до нашей эры. После неолита, бронзового и железного веков туда пришли кельты, которые и основали город Аргенторат, в котором уже тогда были рынок и место для религиозных отправлений.
И кто только ни толкся потом у этого города, выгодно расположенного на перепутье торговых путей на реке Иль. И римляне, и алеманы, и гунны, и германские франки, которые так и назвали город (в переводе с немецкого – «крепость у дороги»). А потом за город на протяжении веков соперничали феодалы Франции и Германии, периодически разрушая его. Но город всегда восстанавливался и становился центром ремесленничества, зодчества, торговли, культуры. Пока не стал символом примирения и сближения Германии и Франции.
Последний раз Франция отобрала Страсбург, столицу исторической области Эльзас, у Германии после Второй мировой войны. До этого Эльзас и Лотарингию вместе со Страсбургом у Франции отторг Адольф Гитлер. После Первой мировой войны французы вернули себе спорный город после того, как его у Наполеона III и Франции отвоевал Отто фон Бисмарк. И это, заметьте, за неполных 150 лет.
Но, каким странным это ни покажется, постоянные переходы из рук в руки сделали Страсбург символом сближения, переплетения и взаимного обогащения двух культур – французской и немецкой, романского стиля и готики, немецкой фахверковой архитектуры и обычного франконского европейского городского зодчества с узенькими улицами, брусчаткой на дорогах, каменными арочными мостами над реками и каналами.
Вся центральная часть Страсбурга (Большой Остров или Гранд Иль) между двумя рукавами реки Иль впервые во Франции в 1988 году внесена ЮНЕСКО в список всемирного культурного наследия целиком. Так там красиво! Ну а возле знаменитого Дома Каммерцеля, жемчужины фахверковой архитектуры, сфотографируется даже слепой, а вкуснейший кофе (или пиво, это на любителя) в кафе близ него не попьет разве что совсем уж жлоб. Такие тоже там встречаются – увы, евроинтеграция…
…Патриотизм – это ведь, как ни противно это признавать политикам-спекулянтам, любовь к Родине, к Отечеству, к стране, а не к государству, которое они, политики, возводят себе для удобства…
В Страсбурге есть свой университет, шикарный сад вокруг него, готический собор, о котором создатель русской бытовой комедии Денис Фонвизин писал: «Город большой, дома весьма похожи на тюрьмы, а улицы так узки, что солнце никогда сих грешников не освещает. Между прочими вещами примечательна в Страсбурге колокольня, уже не Ивану Великому чета. Высота ее престрашная, она же вся сквозная и дырчатая, так что, кажется, всякую минуту готова развалиться». Но не разваливается, как видим, а радует глаз…
В последнее время – как прямое продолжение и следствие франко-немецкого сближения – Страсбург стал еще и символом объединения Европы в ЕС. В 1949 году он стал местом дислокации уже упомянутого Совета Европы. Через 30 лет в Страсбурге прошла первая сессия Европейского парламента, здание для которого там же потом и построили. В Страсбурге находятся и Европейский суд по правам человека, и франко-немецкий телеканал ARTE, передачи которого посвящены культуре и искусству. Чтобы и дальше примирять народы и по уму, и по сердцу.
В Страсбурге долгое время работал «отец европейского книгопечатания» Иоганн Гуттенберг. Здесь же впервые в апреле 1792 года на площади Броль был исполнен «Военный марш Рейнской армии» инженера Клода Жозефа Руже де Лиля, всему миру известный как «Марсельеза».
Именно с кофе в кафе на площади у памятника Гуттенбергу я, считая себя книгочеем, обязанным мастеру за любимое занятие и источник знаний, всегда начинал свой поход-изучение Страсбурга. Туда легко было добраться из любой точки пригорода – находишь шпиль собора (142 метра высотой) и движешься к нему, минут двадцать ходу, и ты на месте. А тут совсем недавно я понял, что Страсбург – таки столица Объединенной Европы. Так он вырос и разросся, став центром финансовой и банковской деятельности, промышленных инноваций в области медицины и инженерии. Мы с товарищем вышли из гостиницы и пошли в центр в направлении знакомого шпиля, предварительно высмотрев его в окно. И заблудились. Долго кружили по паркам и садам, по улочкам и площадям – на них-то снизу шпиль не виден…
…А еще в Страсбурге между живописными каналами есть квартал «Маленькая Франция» – в одном месте собраны самые знаменитые здания этой страны. Тоже символично для Страсбурга. И вообще для всего Эльзаса. А может быть, и для соседней Лотарингии. Население этих двух регионов из-за частых переходов из рук в руки долго не знало, кем себя считать. А потому называлось эльзасцами и лотарингцами. Первые говорили на аллеманском диалекте немецкого языка, вторые – на франкском. И как мне сказали по секрету, говори они на публике, как между собой дома, их бы не поняли ни в Германии, ни во Франции. И какая-то тихая, глубоко спрятанная грусть при этом таилась в глазах говорящих. Может быть, потому, что каким бы красивым не был новый общий европейский дом, а дома, там, где родился, все равно лучше…
…Патриотизм – это ведь, как ни противно это признавать политикам-спекулянтам, любовь к Родине, к Отечеству, к стране, а не к государству, которое они, политики, возводят себе для удобства…
Фото Владимира Скачко
var max_id = 21;
var default_id = 1;
$(‘.jqm’).html($(‘#gal-div’).html());
$(‘.jqm’).addClass(‘gallery gal-big galWindow’);
$(‘#gal-div’).remove();
$(‘#gallery-‘ + default_id).addClass(‘active’);
$(‘#current_id’).val(default_id);
$(‘#photo-new’).hide();
$(‘#ajax-loader’).hide();
$(‘.gallery_load’).click(function() {
var id = $(this).attr(‘id’).split(‘-‘);
$(‘#current_id’).val(id[1]);
$(‘#ajax-loader’).show();
$(‘#photo-new’).attr(‘src’, $(this).attr(‘href’));
$(‘#photo-new’).attr(‘alt’, $(this).attr(‘title’));
return false;
});
$(‘#photo-new’).load(function() {
$(‘#photo-show’).fadeOut(«slow», function() {
$(‘#photo-src’).attr(‘src’, $(‘#photo-new’).attr(‘src’));
$(‘#photo-title’).html($(‘#photo-new’).attr(‘alt’));
$(‘#photo-new’).removeAttr(‘src’);
$(‘#photo-show’).fadeIn(«slow»);
$(‘a.active’).removeClass(‘active’);
$(‘#gallery-‘ + $(‘#current_id’).val()).addClass(‘active’);
$(‘#gallery-big-‘ + $(‘#current_id’).val()).addClass(‘active’);
$(‘#photo-big-src’).attr(‘src’, $(‘#gallery-big-‘ + $(‘#current_id’).val()).attr(‘href’));
$(‘#ajax-loader’).hide();
});
});
$(‘#gallery-next’).click(function() {
$(‘#ajax-loader’).show();
var new_id = parseInt($(‘#current_id’).val()) + 1;
if ($(‘#gallery-‘ + new_id).length == 0) new_id = 1;
$(‘#current_id’).val(new_id);
$(‘#photo-new’).attr(‘src’, $(‘#gallery-‘ + new_id).attr(‘href’));
$(‘#photo-new’).attr(‘alt’, $(‘#gallery-‘ + new_id).attr(‘title’));
return false;
});