Романтику Вероны дополняет огромное количество мотоциклов и большой процент забавных старых автомобилей. Что-то вроде наших «Запорожцев». А еще старушки в норковых шубах на велосипедах. Это такая же итальянская экзотика, как бельевые веревки, натянутые между домами.
Но в ней мало умиления для местных. Старый автомобиль вовсе не причуда хозяина. Он бы рад купить что-то поновее, но не может. Средняя пенсия в Италии 1000 евро. Реально многие пенсионеры получают на руки не больше 550 евро. Этих денег не хватает не то что на лекарства, но даже на хлеб, который у них, в отличие от нас, довольно дорогой.
Елена живет в Вероне 9 лет. Она переводчик и преподаватель языковых курсов. Ее отец итальянец, и у него такой же смешной «запор», как у других пожилых людей. Отцу больше 60-ти, но пенсия полагается с 66-ти. Раньше он был госслужащим, но во время очередной кампании по сокращению расходов бюджета его уволили. Он подрабатывает в пекарне, моет поддоны. На работу ездит на велосипеде. Не для здоровья, а потому, что бензин очень дорогой.
Его соседка – пожилая итальянка – так же ездит за хлебом в магазин «где подешевле» на велосипеде. И в холод надевает норковую шубу – память о временах былого благополучия. Не для «фасону». У нее просто нет денег на пуховую курточку. А в секонд хэнде соотечественники Версаче и Кавалли рыться не привыкли.
Елена была бы рада помочь отцу, но почти все ее доходы съедают налоги. «Наши налоги на зарплату достигают 77%. Это невероятная, на первый взгляд, величина, но она такова. Кроме того, с прошлого года мы платим IMU – новый муниципальный налог на недвижимость, в том числе – и нашу частную. По сути, я оплачиваю государству аренду за свою собственную квартиру, которую приобрела 5 лет назад, заплатив при этом немалые налоги на покупку. Наверное, вам, украинцам, трудно представить, что, получив зарплату, нужно сразу отдать ее государству в виде налогов. Но для нас это реалии жизни…».
Романтику Вероны дополняет огромное количество мотоциклов и большой процент забавных старых автомобилей. Что-то вроде наших «Запорожцев». А еще старушки в норковых шубах на велосипедах. Это такая же итальянская экзотика, как бельевые веревки, натянутые между домами
Кризис заметно изменил жизнь Елены. Раньше она два или три раза в год ездила отдыхать, покупала модную одежду, у нее был автомобиль. Машину пришлось продать, чтобы не привлекать внимание финансовой полиции (гвардии). От поездок отказаться. Максимум, что она может себе позволить, – чашечку кофе из пластикового стаканчика на ходу. Потому что кофе за столиком в кафе стоит в разы дороже.
Кстати, о финансовой полиции. Честно говоря, меня, как и многих других людей, попытки ведомства г-на Клименко ввести контроль доходов по расходам, обязательное декларирование всеми гражданами своих «прибылей» и прочее, откровенно раздражают. Мы вольные птицы и привыкли жить бедно, но свободно.
То, что у нас тут в плане фискального контроля полная «махновщина», понимаешь, пообщавшись с итальянцами. Для них вывозы на допрос в финансовую полицию (гвардию) стали такой же привычной нормой, как для нас уклонение от уплаты налогов.
«Наши проблемы мы связываем с тем, что у власти вот уже два года (с ноября 2011-го, – автор) находится банкир – Марио Монти. Он мыслит как банкир, и действует, как нам кажется, в интересах банковского лобби, – говорит Елена. – Каждый житель Италии должен иметь свой счет в банке. Нам запрещены финансовые операции наличными. Хлеб, молоко – это максимум. Все покупки только банковской карточкой. Все наши траты тщательно сверяются с доходами. Незначительное превышение – купить подарок ребенку или съездить в загородный ресторан на выходные – могут быть причиной для возникновения подозрений в теневых доходах и проведения расследования. За вами могут следить, заглядывать в окна, смотреть, что вы кушаете, на какой машине ездите. Никто не верит нам, даже после того, как мы платим государству так много налогов. Может, выборы что-то изменят…», – с надеждой в голосе произносит Елена.
Наш разговор идет на ходу. Мы топаем по старинным мощеным улочкам, идеально чистым и аккуратным. Вокруг нас романтично подсвеченные дома старой Вероны. Витрины с дорогими модными новинками сезона-2013. Хозяева выводят на прогулку собак, прихватив бумажные пакеты и совочки для дерьма своих любимцев. Под аркой палаццо XVI века умащиваются в спальные мешки веронские бомжи.
Мы идем по улице имени Джульетты, к балкону Джульетты, чтобы прикупить в магазине Джульетты какую-нибудь безделушку в подарок. За баснословные по нашим меркам деньги. Елена покупает мне и себе угощение – клубнику в стаканчике, политую шоколадом, которую тут называют десертом «Сердце Джульетты», за 3 евро. Платит наличными.
«Но должен же быть секрет, как вы живете, если вся зарплата уходит на налоги?», – любопытствую я. «Мы подрабатываем, – признается она. – Если у тебя меньше двух работ – ты пропал. У меня есть основная работа, и я плачу с нее налоги. Есть постоянная подработка на языковых курсах – там я работаю неофициально. И еще меня часто приглашают переводчиком на переговоры. Главная моя задача, чтобы мои работодатели рассчитывались наличными, иначе не избежать проблем с финансовой гвардией. Но неитальянцам не всегда просто объяснить, почему мы так боимся перечислений на банковскую карточку».
Елена признается, что ее отец также работает неофициально, получая зарплату в конверте. И в этом итальянцы очень похожи на нас. Разница лишь в том, что его доход при веронских ценах имеет покупательную способность еще ниже, чем украинские пенсии. А дешевой картошки с капустой в итальянских магазинах нет. И лекарства в Италии настолько дороги, что приходится закупать их во Франции, где государство регулирует цены на медпрепараты. Вообще, по сравнению с Италией, находящейся под властью банкиров, Франция – это брежневский социализм.
Как и многие итальянцы, Елена подспудно надеется, что ситуация изменится после выборов. И жить станет немного легче. Но тут же сама себя поправляет: «Да нет, скорее, ничего не поменяется».
Клубника съедена. Сердце Джульетты куплено. Мы стоим посреди улицы бутиков с запредельными ценами, соблазнительных и недоступных. Сама собой напрашивается аналогия с витриной Евросоюза, под которой бедной родственницей который год маячит Украина.
Елена прощается и уходит, стуча каблучками по булыжной мостовой старой Вероны. На проезде в общественном транспорте она экономит. Потому, что это не 2,50, как у нас, а минимум десятка. Сильно не разъездишься…
Продолжение следует.
var max_id = 9;
var default_id = 1;
$(‘.jqm’).html($(‘#gal-div’).html());
$(‘.jqm’).addClass(‘gallery gal-big galWindow’);
$(‘#gal-div’).remove();
$(‘#gallery-‘ + default_id).addClass(‘active’);
$(‘#current_id’).val(default_id);
$(‘#photo-new’).hide();
$(‘#ajax-loader’).hide();
$(‘.gallery_load’).click(function() {
var id = $(this).attr(‘id’).split(‘-‘);
$(‘#current_id’).val(id[1]);
$(‘#ajax-loader’).show();
$(‘#photo-new’).attr(‘src’, $(this).attr(‘href’));
$(‘#photo-new’).attr(‘alt’, $(this).attr(‘title’));
return false;
});
$(‘#photo-new’).load(function() {
$(‘#photo-show’).fadeOut(«slow», function() {
$(‘#photo-src’).attr(‘src’, $(‘#photo-new’).attr(‘src’));
$(‘#photo-title’).html($(‘#photo-new’).attr(‘alt’));
$(‘#photo-new’).removeAttr(‘src’);
$(‘#photo-show’).fadeIn(«slow»);
$(‘a.active’).removeClass(‘active’);
$(‘#gallery-‘ + $(‘#current_id’).val()).addClass(‘active’);
$(‘#gallery-big-‘ + $(‘#current_id’).val()).addClass(‘active’);
$(‘#photo-big-src’).attr(‘src’, $(‘#gallery-big-‘ + $(‘#current_id’).val()).attr(‘href’));
$(‘#ajax-loader’).hide();
});
});
$(‘#gallery-next’).click(function() {
$(‘#ajax-loader’).show();
var new_id = parseInt($(‘#current_id’).val()) + 1;
if ($(‘#gallery-‘ + new_id).length == 0) new_id = 1;
$(‘#current_id’).val(new_id);
$(‘#photo-new’).attr(‘src’, $(‘#gallery-‘ + new_id).attr(‘href’));
$(‘#photo-new’).attr(‘alt’, $(‘#gallery-‘ + new_id).attr(‘title’));
return false;
});