Я с непонятным чувством отметил, что в этом году с обилием снега не справились не только в Киеве, стоящем на пороге возврата в «европейскую семью народов», как пафосно это называют евроинтеграторы, но и в Риге, которая уже прочно вошла и угнездилась в этой самой Объединенной Европе. Снег в Риге везде. И видно, что надоел он людям до чертиков, но сил убрать его не хватает. Или желания. Или того и другого…
Но вообще-то в Риге чистенько. Это отмечают даже таксисты, которые, как и везде, все обо всех знают и ругают любые власти на все заставки. Но вот что удивительно: нынешнего мэра Риги Нила Ушакова они хвалят. В основном за то, что дал почувствовать рижанам, что они еще живы и что кризисы приходят и уходят, а жизнь остается. И что Рига – это красивый город, жизнью в котором надо гордиться.
36-летний Нил Ушаков – действительно фигура уникальная, не сказать бы парадоксальная и для Риги, и для Латвии, и для всей Прибалтики. В этом регионе очень уже сильны и демонстративны процессы отторжения всего советского, что само собой обрело антироссийские формы, граничащие с русофобией. Мол, русские – оккупанты, и все тут. А Ушаков, повторяю, русский и стал не просто мэром, а, по общему мнению, самым заметным, продуктивным и успешным градоначальником столицы. Секрет его работы и успехов прост, как все гениальное, – нужно меньше воровать и больше отдавать городу и горожанам.
Рига при Ушакове начала преображаться, а рижане всех национальностей (это очень важно!) почувствовали, что они – не лишние на этом новом европейском празднике жизни. Мэрия при Ушакове занимается всем – от ремонта дорог и старых зданий до нужных новостроек, от благоустройства детсадиков до, как тут говорят, реновации учреждений медицины, культуры и туризма. При Ушакове неработающим пенсионерам и ученикам общеобразовательных школ предоставлен бесплатный проезд в общественном транспорте. А сам город стал первым, где начато бесплатное обучение государственному языку. С 2010 года обучение на бесплатных курсах прошли уже более трех тысяч рижан. На курсах можно не только выучить латышский язык «с нуля», но и усовершенствовать уже имеющиеся знания, чтобы получить необходимую для работы языковую категорию.
И вы не поверите, но результат не заставил себя долго ждать. В 2011 году был поставлен рекорд – Ригу посетили 1 200 000 туристов, что в два раза больше, чем самих рижан. А уже 6 февраля сего года на Российско-балтийском культурно-туристском форуме мэр латвийской столицы Нил Ушаков сообщил: «По итогам минувшего года Рига привлекла свыше 1,5 миллиона туристов, тем самым более чем на 250 тысяч превзойдя результат 2011 года». А между прочим, по данным Центрального статуправления Латвии, в среднем каждый турист за время путешествия тратит порядка 500 евро. «Граждане РФ в среднем оставляют в столице республики в 2,5 раза больше – 1,277 тысячи евро», – уточнил Ушаков.
И, согласитесь, становится понятно, почему деятельность Ушакова на посту мэра поддерживают от 75% до 82% горожан. И это притом, что мировой кризис больно бьет и по рижанам: как и во всей остальной Латвии, в столице тоже нет работы и зарплат, молодежь уезжает, старики еле-еле сводят концы с концами. Но, видимо, есть какой-то свет в конце тоннеля. И рижане свет этот видят…
В Риге уже практически не заметен еще один ее парадокс: она была практически всегда, а вот независимое Латвийское государство впервые появилось только в конце 1918 года, когда российские большевики во главе с Владимиром Лениным провели своеобразный «чендж». То есть признали независимость Латвии, а взамен приняли и использовали на своей стороне в гражданской войне около 80 тысяч красных латышских стрелков. Почти всегда это были самые боеспособные части Рабоче-крестьянской Красной Армии.
Кроме того, красные латыши стали и активными, исполнительными и беспощадными палачами всех других народов Российской империи, а не только русских. Они составили костяк спецслужб новой России, возглавив и «унавозив» кадры ЧК, разведки и контрразведки. А латышский красный стрелок, правда, немец по национальности Теодор Эйхманс даже стал первым начальником советского ГУЛАГа. Его, конечно, в 1938 году расстреляли свои же. Но час от часу не легче: до этого времени у него-то самого руки уже были по локоть в крови…
Участие красных латышских стрелков в установлении советской власти на территории будущего Советского Союза, на мой взгляд, дает все основания говорить о «латышской оккупации» этой территории. Ну хотя бы в ответ на «советскую оккупацию» Прибалтики. Но это, как вы понимаете, тема отдельного большого и спорного разговора…
Рига же все свою историю была самоуправляемым либо архиепископско-рыцарским либо так называемым торговым ганзейским городом. Центром распространения католицизма в этом регионе и онемечивания местного балто-славянского и угро-финского населения. Служа немецким крестоносцам и купцам в современных латышей в межнациональном тигле «переплавились» латгалы и селы, курши и земгалы, ливы и кривичи с венедами. Вот для подчинения их в 1201 году на месте ливских деревень немецкий епископ Альбрехт фон Буксгевден и заложил Ригу. А последующее государство крестоносцев стало называться Ливонией (по названию, кстати, угро-финского, а не латышского этноса – ливов).
Когда в начале XVIII века потомков господ-крестоносцев русские полки окончательно превратили в «немецких прибалтийских баронов», ни о какой Латвии никто и не думал. Но Рига по-прежнему процветала и на рубеже XIX-XX веков стала крупнейшим промышленно-финансовым центром империи. Достаточно сказать, что именно в Риге в той России начали работать Русско-Балтийский вагонный завод, вагоностроительный завод «Феникс», завод резиновых изделий «Проводник». Именно в Риге появились первые в России автомобили (знаменитый «Руссо-Балт») и велосипеды. Ведущими отраслями становятся машиностроение и металлообработка, «убитые» только после развала СССР.
Рига – это действительно туристический город. Если судить, например, не только по архитектурным памятникам, но и по наличию кафе и ресторанов, рынков, торговых центров и забегаловок. В том же известном ресторане «Розенкранц» хоть сейчас можно снимать сцены из рыцарской жизни с горами горячего мяса на столах, заливаемого пенным пивом под средневековые трели придворных музыкантов в причудливом мерцании факелов и свечей. И в атмосфере ненависти угнетаемого бедного большинства к жирующему богатому меньшинству…
…Кстати, эти чувства совсем не забыты. Поздно ночью мы с другом побрели по Риге купить сигареты и попить пивка. И встретили парня. Он помог найти сигареты и согласился выпить, как ни странно, кофе, а не пива. И вот с его слов стал известно, что он – русский, из-под Пскова, отслужил в армии и 8 лет назад переехал в Ригу на заработки. «Все было хорошо, на стройке даже чернорабочие набрали себе «Рено» в кредит. А потом начался кризис. Тем, кто не успел выплатить кредиты, пипец…», – рассказывал это новоявленный рижанин. Домой он не собирается – в Латвии ему все равно лучше. Чем, он толком объяснить не смог, но сказал, что если не найдет работу и достойный заработок, то может пойти работать по… воинской специальности. «А ты кем был в армии»?» – живо поинтересовались мы. «Снайпером…», – услышали в ответ. И это – в уютной Риге…
Рига всегда была одной из витрин советского социализма, которому хоть в Прибалтике все старались придать «человеческое лицо». Иногда получалось, навсегда оставляя в памяти посетивших Советскую Прибалтику совершенно непонятное послевкусие – удивительный сплав романтики, надежды и ностальгии. Легкой и немного грустной тоски не так за прошлым, как за будущим. И это – не говоря о знаменитом Домском соборе, архитектурном комплексе домов «Три брата», церкви Святого Петра и соборе Святого Якова с их символичными петушками и крестами, доме с кошками и прочих достопримечательностях.
Еще одним символом новой Риги стал восстановленный Дом Черноголовых – торговый дом, названный так из-за изображения святого Маврикия (он там на фасаде с негритянской головой), которого избрали своим покровителем молодые, неженатые иностранные купцы, из-за чего их и стали называть «черноголовыми». Дом был почти полностью разрушен во Вторую мировую войну, и его решили снести, чтобы разбить большую площадь Красных латышских стрелков, в центре которой построили черный параллелепипед Музея этих же стрелков, а сбоку памятник этим «борцам за революцию», глядящим вдаль за Даугаву.
Так все и стояло до рубежа тысячелетий, когда в 1999-2000 годах к празднованию 800-летия Риги Дом Черноголовых восстановили. Он, кстати, практически нивелировал Музей стрелков, к тому времени символично переименованный в «Музей оккупации».
Сейчас из-за ремонта основной резиденции в Доме Черноголовых принимает делегации президент Латвии Андрис Берзиньш. Уникальный дядька. Хотя бы тем, что с оптимизмом смотрит в будущее. И даже не считает отъезд молодых латышей в эмиграцию трагедией. «Я не считаю массовую эмиграцию трагедией. Подобная ситуация наблюдалась и в конце XIX – начале XX веков. Тогда латыши за рубежом получали образование и опыт, а затем приезжали обратно и создавали Латвийское государство. Почему бы не продолжить этот положительный опыт?», – заявил он как-то журналистам.
Параллельно правительство Латвии, которая, сильно пострадав от кризиса, уже достигла докризисного уровня развития, приняло так называемый план по реэмиграции. Цель его – предоставить уехавшим латышам практическую помощь и способствовать их возвращению. По прогнозам Министерства экономики до 2030 года в Латвии может появиться около 120 тысяч рабочих мест…
…Если у них все получится, то и работа снайпером не понадобится. В Латвии в это не только верят, но и пытаются предотвратить негативы…
Фото Владимира Скачко. Фото с президентом Латвии – его пресс-служба.
var max_id = 14;
var default_id = 1;
$(‘.jqm’).html($(‘#gal-div’).html());
$(‘.jqm’).addClass(‘gallery gal-big galWindow’);
$(‘#gal-div’).remove();
$(‘#gallery-‘ + default_id).addClass(‘active’);
$(‘#current_id’).val(default_id);
$(‘#photo-new’).hide();
$(‘#ajax-loader’).hide();
$(‘.gallery_load’).click(function() {
var id = $(this).attr(‘id’).split(‘-‘);
$(‘#current_id’).val(id[1]);
$(‘#ajax-loader’).show();
$(‘#photo-new’).attr(‘src’, $(this).attr(‘href’));
$(‘#photo-new’).attr(‘alt’, $(this).attr(‘title’));
return false;
});
$(‘#photo-new’).load(function() {
$(‘#photo-show’).fadeOut(«slow», function() {
$(‘#photo-src’).attr(‘src’, $(‘#photo-new’).attr(‘src’));
$(‘#photo-title’).html($(‘#photo-new’).attr(‘alt’));
$(‘#photo-new’).removeAttr(‘src’);
$(‘#photo-show’).fadeIn(«slow»);
$(‘a.active’).removeClass(‘active’);
$(‘#gallery-‘ + $(‘#current_id’).val()).addClass(‘active’);
$(‘#gallery-big-‘ + $(‘#current_id’).val()).addClass(‘active’);
$(‘#photo-big-src’).attr(‘src’, $(‘#gallery-big-‘ + $(‘#current_id’).val()).attr(‘href’));
$(‘#ajax-loader’).hide();
});
});
$(‘#gallery-next’).click(function() {
$(‘#ajax-loader’).show();
var new_id = parseInt($(‘#current_id’).val()) + 1;
if ($(‘#gallery-‘ + new_id).length == 0) new_id = 1;
$(‘#current_id’).val(new_id);
$(‘#photo-new’).attr(‘src’, $(‘#gallery-‘ + new_id).attr(‘href’));
$(‘#photo-new’).attr(‘alt’, $(‘#gallery-‘ + new_id).attr(‘title’));
return false;
});