Он родился в Цюрихе. Закончил там университет и с 1970 года работал в инвестиционном банке White Weld & Company в Нью-Йорке, Цюрихе и Гонконге. Потом стал управляющим директор гонконгского подразделения инвестбанка Drexel Burnham Lambert. Гонконг, который считается одной из самых благоприятных для финансового бизнеса территорий, привлек его настолько, что он остался там жить. Юридически, если можно так сказать – основал в 1990 году собственную компанию Marc Faber Ltd. И превратился в гражданина мира, который колесит по планете, собирает инвестиции, размещает их и высказывает свое мнение о текущем моменте.
Именно высказывания сделали его популярным, выделив из серой толпы таких же инвестиционных управляющих. Впервые Фабер прославился в 1987 году, когда призвал инвесторов уходить с фондового рынка США за неделю до черного понедельника 19 октября 1987 года, когда индекс Dow Jones рухнул на 22,6%. Это был знаменитый крах доткомов. В 1996 году Фабер понял, что азиатские страны ждет кризис, раскритиковав оптимистичный доклад Всемирного банка. И снова оказался прав.
Через полгода, 2 июля 1997-го, власти Таиланда, не в силах противостоять оттоку капитала из страны, девальвировали бат, дав официальный старт азиатскому экономическому кризису. У Фабера к тому времени не было никаких вложений в Азии, он просто держал там офис.
Интерес к его прогнозам и высказываниям настолько возрос, что Марк стал издателем инвестиционного бюллетеня Gloom Boom & Doom – чтива для профессионалов. Он также регулярно появляется в ток-шоу на разных каналах американского и европейского телевидения и частый гость на инвестиционных форумах в России, которую он хвалит.
Справедливости ради нужно сказать, что не все пессимистичные (оптимистичных он не дает) прогнозы Фабера сбылись. Тот, что еще не сбылся – о крахе курса доллара. Но «Доктор пессимизм» не унывает и говорит, что все еще впереди. В смысле, все худшее. И несмотря на то, что после его слов настроение резко падает, он продолжает нравиться аудитории.
Его последнее интервью посвящено вопросу, который мы уже поднимали в статье об отставке Бена Бернанке: Марк Фабер критикует манию печатания денег и встает на защиту акций европейских телекоммуникационных компаний. Мы цитируем его с некоторыми сокращениями.
– Г-н Фабер, как эмиссионный банк США, так и Банк Японии, который стремится ослабить йену, закупают в огромном количестве гособлигации и пускают, таким образом, деньги в оборот. По этой причине промышленный индекс Доу-Джонса в этом году уже поднялся на 15%, а японский Nikkei почти на 30% вырос по сравнению с началом года, даже после последнего крупного падения. Объясните нам еще раз, почему Вы так негативно относитесь к политике печатания денег. Не должны ли вкладчики восхвалять главу американского Центробанка Бена Бернанке?
– У меня есть акции, поэтому я действительно должен быть благодарен г-ну Бернанке. ФРС переполнила финансовую систему денежными средствами. Проблема в том, что эти деньги поступают в систему неравномерно. Денежный поток вовсе не приводит к тому, чтобы экономическая активность и цены на материальные ценности показывали равный рост. Вместо этого он способствует перекосу между экономикой и материальными ценностями. Запуск печатного станка привел в 1999-2000 годах к возникновению огромного пузыря на рынке акций, когда индекс Nasdaq вырос более чем в два раза и тем самым оторвался от экономической реальности. Это способствовало возникновению пузыря на финансовом рынке, который лопнул в 2008 году, и последовавшему за ним пузырю на сырьевом рынке. Сейчас средства идут на рынок роскошных товаров – акции, облигации, искусство, вино, украшения и недвижимость класса люкс. Аукционные дома показывают рекордные показатели оборота. В Хэмптоне, где расположены летние резиденции состоятельных ньюйоркцев, цены на недвижимость подскочили за последний год на целых 35%. Бывший глава Citigroup Сэнди Вэйл продал в прошлом году роскошную квартиру на Манхэттене за 88 миллионов долларов. В 2007 году он ее приобрел за 43,7 миллиона долларов.
– Это 100% прибыли за 5 кризисных лет…
– От политики легких денег выгоду извлекают, прежде всего, те, чья профессиональная деятельность проходит рядом с финансовым потоком. Рабочие из Детройта, как и большая часть среднего класса, от этого ровным счетом ничего не имеют. Волна легких денег только увеличивает разрыв между бедными и богатыми. Большинство теряет, а меньшинство выигрывает. Я оказался в плюсе от этой политики. Но как экономист и эксперт с чувством социальной ответственности я не могу ее одобрять.
– Разве не проиграли бы мы все, если бы Федеральная резервная система США после кризиса 2008 года не последовала этому сценарию?
– Почему вы начинаете с 2008 года? Еще в конце 80-х годов, в ходе кризиса сберегательных учреждений в США, правительство начало спасительное вмешательство. В середине 90-х годов министерство финансов и ФРС участвовали в формировании огромного кредитного пакета для Мексики. Но фатальная ошибка была совершена в 1998 году. Тогда хедж-фонд Long Term Capital Management прогорел на спекуляциях. Потеряны были миллиарды долларов, возникла опасность обрушения финансовой системы. Правительство дало ФРС зеленый свет на акцию спасения, а Уолл-Стрит – сигнал о том, что можно накапливать огромные долги, а ФРС в случае необходимости вытащит их из всей этой каши.
Следующей фатальной политической ошибкой стала реакция ФРС на обрушение индекса Nasdaq в 2000 году. В то время американская экономика могла выдержать рецессию, но ФРС захотела предотвратить кризис и сбила ставки до 1%. Тем самым был дан толчок для раздувания пузыря на финансовом рынке. После того как он лопнул в сентябре 2008 года, Бернанке снизил краткосрочные проценты почти до нуля. Они и сейчас на этом уровне. Рост показал американский рынок акций, который с момента минимума в 2009 году вырос на 150%.
– Означает ли это, что на рынке акций образовывается пузырь?
– Я хочу сказать, что процентные ставки на практически нулевом уровне уже четвертый год непременно приведут к ошибочному распределению капитала. Прошлой осенью я ожидал корректировки для американского рынка на уровне 20%. Этого пока не произошло, но я и тогда говорил, что рынок еще может выстрелить. Возможно, мы сейчас находимся в финальной фазе ускорения. Индекс Standard&Poor’s 500 находится на отметке почти 1650 пунктов. Полагаю, что перед коллапсом он может подняться до 1750 или даже до 2000 пунктов. Но в результате состоятельные люди поймут, что цены на различные материальные ценности – акции, облигации и объекты коллекционирования – в глобальном смысле раздуты.
– Почему политики совершили такую крупную ошибку?
– Политика следует неокейнсианскому подходу. Его сторонники полагают, что государство в случае рецессии должно вмешаться и повысить спрос. В некоторых случаях это может быть правильным решением. Но я сомневаюсь в том, что британский экономист Джон Мейнард Кейнс одобрил бы сегодняшнее развитие этого подхода, так же как и более молодое поколение экономистов, которые также уже не с нами, например, американский эксперт Милтон Фридман, на которого часто ссылается Бернанке для защиты своих действий. Неокейнсианцы полагают, что денежный поток может способствовать тому, чтобы избежать худших последствий. Возможно, это и так, однако кризис в любом случае затянулся.
– Давайте заглянем в будущее и подумаем, как эта трудная ситуация может быть разрешена.
– Однажды настанет переломный момент. В демократиях западного мира богатых людей делают козлами отпущения. В истории всегда так – меньшинство попадает под огонь. Рано или поздно накопится много плохой крови, и тогда действительно наступит трудное время для состоятельных людей. Большинство обычных избирателей при помощи налога с имущества и существенно более высокого налога с дохода вынудят их раскошелиться. Также геополитическая ситуация может значительно ухудшиться, прежде всего, на Ближнем Востоке и в Азии. Проснувшийся интерес со стороны американцев к Азии взволновал китайцев. Китай не станет долго терпеть вмешательство американцев в этот регион. Есть еще один непредсказуемый момент, который может внести еще большую сумятицу. Если индекс S&P500 снизится на 20%, это не будет катастрофой, ФРС запустит печатный станок. Но может случиться, что рухнут рынки займов, значительно ускорится инфляция, и китайская экономика взорвется. Существует опасность дестабилизирующего политического события или пандемии.
– Давайте перейдем к Китаю. Кажется, что конъюнктура становится слабее, и вкладчики, безусловно, начинают беспокоиться. Как вы оцениваете ситуацию?
– В Китае наблюдается огромный кредитный пузырь. Ситуация ничем хорошим не закончится. Китайская экономика официально хотя и выросла в первом квартале на 7,7%, но на самом деле ежегодный рост составляет, в лучшем случае, 4%. Экспортные показатели, которые представляет Китай таким странам, как Тайвань, Южная Корея, Гонконг и Сингапур, не совпадают с показателями импорта этих стран. Указываемые показатели экспорта всегда оказываются существенно выше, чем показатели импорта.
– Представляет ли Европа для вас интерес как вкладчика?
– Долгое время я не был особо оптимистичен на этот счет, хотя и приобрел после кризиса 2009 года несколько швейцарских страховщиков. Год назад настроения были настолько негативны, что я еще раз взглянул на ситуацию.
Многие инвесторы еще не осознали последствия случившегося на Кипре. Деньги в банках уже не находятся в стопроцентной безопасности. Если в будущем придется снова спасать государство, то затронутыми окажутся уже и деньги частных вкладчиков. Поэтому я делаю ставки на акции, корпорационные облигации и недвижимость.
Источник: Wirtschafts Woche