Наш гость – народный депутат Украины, фракция «Батькивщини», Николай Катеринчук. Сегодня президент Виктор Янукович сказал, что ВР может принять решение относительно возможности лечения экс-премьера Юлии Тимошенко за границей, и в случае соответствующего закона президент готов подписать этот закон. Обязательно ли ВР должна вмешиваться в этот вопрос, или президент может помиловать без соответствующего закона, принятого под Тимошенко уже в данном случае?
Если искать юридическую возможность решения проблемы избирательного правосудия по Тимошенко, то этот путь в никуда. Это абсолютно политическое дело, и те сценарии, которые сегодня рассматриваются, это называется перетягивание канатов относительно ответственности за подписание или неподписание соглашения об ассоциации. Я присутствовал на круглом столе, где были представители ЕС, Фюле, спикер был, премьер-министр, общественные организации. Там Фюле прямым текстом говорил о преимуществах соглашения об ассоциации, что для украинской экономики, которая сейчас находится в кризисе, это рукав спасения и то, что будет разморожена программа МВФ, и то, что будут предоставлены кредиты, и то, что будет сотрудничество по газотранспортной системе, что не останется Украина один на один с такими монополистами, как «Газпром» – это все там говорилось. А также обсуждался вопрос относительно Тимошенко среди тех условий, которые были в списке Фюле.
Очевидно, этот вопрос стоит на первом месте?
Он стоит основным как политический вопрос, потому что ЕС никогда не торговал своими ценностями. Поэтому он и является сильным. Там прозвучало заявление Фюле, что отношения с Россией сейчас, которые усложнены в экономическом плане, не повлияли на позицию европейских политиков по выполнению условий относительно подписания соглашения об ассоциации. Инициатива, которая появилась на круглом столе – разработка общего законопроекта Партией регионов и «Батькивщиной» относительно возможного лечения Тимошенко за границей, и насколько я понимаю, и такая работа ведется. Мы ожидаем, что такой законопроект будет зарегистрирован.
Лечение Тимошенко за границей это не помилование Тимошенко и не снятие с нее всех судимостей. Это решает каким-то образом вопрос дальнейшего политического будущего Юлии Тимошенко?
Нам нужно понимать, что процесс, в котором сегодня находится Украина в процессе установления формальных юридических отношений с ЕС, он не будет завершен только 28-29 ноября подписанием соглашения. Там еще будет путь ратификации, путь наполнения этого соглашения конкретными вещами, в том числе и соответствующими законопроектами. Этот путь может быть остановлен только потому, что вопрос избирательного правосудия стоит на первом месте – это как гарантия того, что Украина не будет возвращаться в прошлое. Потому что качество судебной системы сегодня – все понимают какое. И вопросы, которые выставил ЕС – это вопрос прокуратуры, это вопрос изменения судебной системы. Каждый по-разному это воспринимает. В вопросах Тимошенко все воспринимают однозначно, потому что есть юридическая составляющая за то, что Тимошенко отбывает срок наказания. Она не выдерживает критики с точки зрения права и того судебного процесса, который происходил. Есть политическая составляющая – вопрос Тимошенко сегодня является реальной угрозой срыва подписания. Что дальше?
А дальше очевидно, что без демократии в нашей стране мы Европе не нужны. Европа очень тщательно следит за демократическими ценностями.
Какова позиция ЕС относительно соглашения об ассоциации? Это не означает, что это соглашение является односторонними уступками или желаниями каких-то политиков украинских или европейских. В ЕС, а я знаю, о чем я говорю, потому что Европейская партия Украины, которую я представляю в парламенте, является членом международного объединения европейских партий Альянс либералов и демократов, которые имеют 75 депутатов в Европарламенте. Поэтому мы общаемся и знаем эту ситуацию изнутри. После того, как появилась концепция Восточного партнерства, она может существовать как политическое решение расширенного ЕС, только если Украина стоит на пути к евроинтеграции. Потому что ни Молдова, ни Грузия этого не обеспечивают. У них тоже есть свои риски, потому что очень много политиков европейских накануне выборов в Европарламент говорили о Тимошенко, и сейчас им делать вид, что ничего не происходит, что мы можем подписать и без решения этого вопроса, очень сложно. Поэтому я считаю, что до последнего, до 29 числа 00:00 часов, за десять минут где-то будет принято такое решение, потому что в ЕС все принимают решение консенсусом. То есть, если одно хотя бы государство из 28 стран не поставит свою подпись под соглашением, это соглашение не будет работать.
А мы слышали, что некоторые страны уже сегодня заявили, что не поставят свои подписи под соглашением об ассоциации с Украиной.
Сейчас все ждали отчет Кокса–Квасьневского. Напоминаю, что эта инициатива появилась после того, как и представители Альянса либералов и демократов были у Тимошенко в тюрьме, после трех решений Европарламента, политических оценок ситуации, сейчас представляет Квасьневский часть Европейской народной партии, которая имеет большинство в Европарламенте, и господин Кокс представляет Альянс либералов и демократов, наших партнеров. Очень тяжело сегодня проходят переговоры относительно того, что состоится в Вильнюсе, но прагматизм этой ситуации состоит в том, что не только политическое соглашение, а и экономическое соглашение выгодно как Украине, так и ЕС, в котором есть тенденция роста экономики общей, но она не является стабильной. В Украине же падение производства будет в этом месяце 5,6%, то есть у нас есть бюджетный кризис сегодня, потому что не выплачиваются органам местного самоуправления ни копейки, есть задержки с зарплатами, и учитывая тот потенциал, который есть в ЕС, было бы ошибкой не использовать это соглашение. Поэтому я думаю, что здравый смысл возьмет верх над этим всем, и решение будет. Последствия этого решения и для Украины и для ЕС мы увидим на протяжении следующих трех лет.
Но уже очевидно, что Украина за те несколько дней, которые остались до подписания соглашения об ассоциации, должна очень тщательно поработать. В том числе и решить вопрос Тимошенко. Я хочу вернуться к заявлению Виктора Януковича, который сегодня говорил о том, что он подпишет соответствующий закон, если ВР его примет. Какой должен был быть закон?
Те критерии, которые закладывались и были озвучены лидером фракции Партии регионов, там 4 пункта. Первое, этот закон должен касаться всех тех заключенных, которые отбывают наказание, то есть его нельзя только под одного человека – требование Партии регионов. Второе, это обязательно, если она за границей, срок ее пребывания как человека, который отбывает наказание, не останавливался. То есть сколько она будет находиться на лечении, потом она должна досиживать в Украине. Третье, чтобы она не имела права просить политическое убежище и обязательно вернулась назад после лечения. Четвертое, чтобы там появились нормы компенсации нанесенного вреда. Это то, что я услышал на круглом столе от представителя Партии регионов.
Уже очень много ограничений.
Мне кажется, что, я бы не хотел это думать, потому что я еврооптимист, но здесь какая-то игра, когда появляется парламент и нужно принять какое-то политическое решение. Может не хватить голосов, можем запутаться в формулировках, не сойтись на каких-то запятых. Мне кажется, что лучше было бы, если бы появился законопроект Партии регионов, и они взяли на себя определенную ответственность.
По крайней мере на прошлой неделе во фракции Партии регионов говорили, что соответствующего законопроекта еще нет в сессионном зале. Но Сергей Мищенко, ваш недавний коллега по партии, а сейчас независимый депутат, говорил, что он соответствующий законопроект зарегистрировал еще летом. Есть законопроект, есть основание, от которого можно отталкиваться, есть что подписывать?
Там формулировка, вы цитировали, неоднозначная. Там написано, что парламент может принять соответствующий законопроект. Если бы было слово «обязан», то тогда бы я считал, что вероятность того, что появится такой законопроект, он пройдет и пойдет президенту на стол, – 100%. Если «может», то тут может и не быть. Тогда нечего будет подписывать президенту.
Президент в любом случае не может обязать ВР, народных депутатов принять тот или иной закон.
Наш президент может все.
В том числе и помиловать Тимошенко. Если говорить не о том законопроекте – 4 пункта, которые вы перечислили, а о полной реабилитации и помиловании бывшего премьер-министра, какие основания вообще существуют в юридической практике для помилования?
Мы же видели пример Луценко. Основания есть, они выписаны, и, кстати, я читал одно из предложений – рабочих предложений о частичном помиловании Тимошенко, и там раскрывались некоторые аспекты переговорного процесса – найти ту формулу, при которой все сохранят свое лицо. Насколько я знаю, это было предметом деятельности Кокса– Квасьневского, и они доносили эту информацию до всех заинтересованных лиц. Приблизительно алгоритм выглядит таким образом, что частично помилование – президент своим решением отменяет часть срока – 3 года. Она 2 года отсидела уже, то есть 4 года остается. У нее появляется механизм реальный для того, чтобы помиловать, но частично, без права баллотироваться на протяжении трех лет и занимать любые должности, и там присутствуют компенсация штрафа 200 млн. долл.
За что штраф? За что компенсация? Если Тимошенко не признает себя виновной, то за что она эти деньги будет платить в соответствующем случае?
Но это информация одного из европарламентариев польских, которые очень близко стоят к миссии Квасьневского–Кокса и болеют за будущее Украины, и я считаю их нашими лоббистами. Я когда увидел эту информацию, и она немного совпадает с теми требованиями, которые были там относительно законопроекта. То есть сейчас в принципе позиция такова: она должна выйти каким-то образом на лечение, частичная амнистия это уже детали.
Лечение – это же не выйти.
Но мне кажется, что политическое решение на то, чтобы она не сидела в Качановской колонии и там в больнице, уже есть. Уже как мы выйдем дальше из этой ситуации – зависит как от Тимошенко, так и от Януковича. Тут противостояние прямое.
И премьер Азаров недавно говорил, что решение вопроса Тимошенко должно быть взаимосвязанным. С обеих сторон должны – и Тимошенко, и руководство государства – принять соответствующие решения. Кто же сегодня согласится с тем, что Тимошенко признает, что она виновна и попросит о помиловании?
Тимошенко достаточно интересный политик с очень серьезной историей политической борьбы. Она понимает, что на карте лежит судьба 46-миллионной страны. Тут не до собственных каких-то вещей. Она может принять любое решение, которое пойдет на пользу Украины. Насколько это устроит действующего президента, насколько он пойдет на решение вопроса – это политическое решение. Но мы все понимаем, что на сегодняшний день президенту рассказывают, что там все договорено и что и без Тимошенко подпишут соглашение. Это неправда. Я знаю, что в Альянсе либералов и демократов во фракции была дискуссия достаточно закрытая – там не пришли к единой точке зрения, и они будут определяться уже ближе к саммиту, я думаю, где-то в 20-х числах. Потому что они встречались с президентом, с премьер-министром – разговоры были достаточно конкретные. Я не скажу, что они были дружественные, потому что были неприятные вопросы, но были достаточно откровенные ответы. В том числе и Азаров сказал: мы решим вопрос Тимошенко, но через 2 месяца после того, как будет подписано соглашение об ассоциации с ЕС. На что была соответствующая реакция: мы в ваши внутренние дела не лезем, но наша рекомендация – решите этот вопрос, потому что это одна из основных преград.
Тут же может быть такая история, что мы соглашение подпишем, а потом, может быть, когда-то и вернемся к вопросу Тимошенко, а может быть, и не вернемся.
Если говорить о последствиях слов на высшем политическом уровне – европейском, украинском, то они достаточно серьезные, и тут сказал и не сделал воспринимается так, что с тобой не будут разговаривать. Поэтому, насколько я читаю прессу и общаюсь с европейскими политиками, они перед тем, как что-то пообещать и сказать, или не обещают или просто не говорят, но если обещают, то делают. Я думаю, что у нас выбор небольшой относительно геополитических каких-то направлений.
Почему Россия зовет нас к себе в союз?
Россия нас туда не зовет. Нас туда загоняют. А зовет нас туда только один человек – Симоненко. Я еще раз хочу сказать, что Европейская партия Украины использует судебные заслоны для того, чтобы этот референдум состоялся – мы сейчас в судах, и уже у нас больше трех судебных заседаний, и я могу сказать, что тут о референдуме речь не идет. Венецианская комиссия сказала, что этот закон о референдуме не соответствует европейским стандартам. И по большему счету как можно проводить референдум, когда комиссии будут созданы органами местного самоуправления? Что это за референдум? В понимании Венецианской комиссии референдумы широко используются в вопросах органов местного самоуправления, когда нужно решить какие-то нужные проблемы на месте, а не выходить в геополитику. Ну я же в 2009 году помню, когда мы подписывали зону свободной торговли с СНГ, тогда коммунисты не требовали референдум. Другой вопрос, что СНГ не собиралось это выполнять, там появились ограничения сразу – более 150, и эта тема заглохла. Наше законодательство предусматривает проведение обязательного референдума, если речь идет, что Украина теряет какую-то часть суверенитета в национальной политике. Соглашение об ассоциации не несет с собой такие угрозы, это не вступление в ЕС. Давайте посмотрим, как оно будет работать и после этого уже будем принимать решение. У нас еще будет время.
Давайте посмотрим, как оно будет работать. Нет у нас машины времени, но попытаемся проанализировать, что будет после подписания соглашения об ассоциации с ЕС.
Принципиально изменится все. Должно измениться все. Потому что подписание соглашения об ассоциации с ЕС это только начало работы прежде всего нас, украинцев, над нашими стандартами жизни, в том числе и демократическими стандартами. Это означает, что выборы по Киеву должны быть, а не думать, что Партия регионов проиграет, и поэтому их не нужно проводить. У нас 5 млн. человек лишены возможности формировать себе органы местного самоуправления – то есть нет выборов. Я думаю, что должны пройти более-менее прозрачно президентские выборы и, по крайней мере, если победители пройдут в формат демократических выборов, то уже ни у кого не будет возникать вопрос, почему кто-то победил. У нас изменится структура нашей экономики в связи с тем, что будут сняты барьеры, именно таможенные барьеры. Мы сбережем за год больше 500 млн. евро…
На чем?
На снятии пошлин, которые у нас есть. Экспортные пошлины ЕС. У нас сейчас барьер стоит – пошлины. Мы не можем продавать продукты сельхозпроизводства, мы не можем продавать свою промышленную продукцию.
Разве нам возьмут и откроют вот так границы?
Я вам говорю, что написано в соглашении. И оно будет выполнено с точки зрения европейцев. Они вообще прогнозированы достаточно, потому что у них не стоят личные интересы. У них есть интересы общие. И они представляют 28 стран – 28 экономик. Продукты нашего сельхозпроизводства найдут своего покупателя, потому что мы заложили сегодня достаточно серьезные рычаги против европейских производителей – мы переходим на органические удобрения, наша продукция будет считаться экологически чистой.
Какой будет жизнь после подписания соглашения об ассоциации с ЕС?
Мы не вступаем в ЕС. У нас появляется только шанс модернизировать нашу промышленность и вообще нашу жизнь по европейским стандартам. Все евроинтеграционные законы направлены на усиление гарантии конституционных прав и интересов граждан. Это торговое соглашение, оно частично является политическим, а частично торговая даст уже реальную экономию для граждан Украины – на 10% изменятся цены на лекарства, а европейских лекарств у нас очень много, на авто европейского производства, на пищевые продукты, у нас начнется либерализация визового режима, у нас будут изменены коды к санитарным нормам – качество детских игрушек, пищевых продуктов, у нас будут другие стандарты контроля, должна измениться ситуация на дорогах, потому что будут стандарты и покрытие европейское. И самое главное, что на это все граждане ЕС дали свое согласие. То есть за счет ЕС многое будет сделано – будет реформа милиции, будет реформа прокуратуры, будет предоставлена помощь по модернизации наших предприятий, конкуренция на рынке авиаперелетов станет более конкретной, открытой – дешевые билеты вытеснят цены большие.
Неужели мы такие глупые украинцы, что необходимо, чтобы нас кто-то тянул и подтягивал к той ситуации, чтобы украинцы жили по каким-то нормальным европейским стандартам в стране, где придерживаются демократических принципов?
Я сейчас веду такой социальный диалог с киевлянами с разрешения оппозиции, и мы говорим о местном самоуправлении. Для нас, для многих, мы другого не помним, нам нужен какой-то дядька, желательно умный, чтобы у него было две головы, много денег и он пришел нам что-то сделал. Мы будем на это все смотреть, иногда критиковать, иногда требовать большего, но вопрос: что мы сами делаем для этого? Если говорить о том, что будет дальше, так это будет зависеть от нас. Если мы лишимся этой иллюзии, что кто-то нам сделает, тогда появляется шанс на то, что мы будем жить по-европейски. Это прежде всего реальное местное самоуправление. Когда не министерство решает, кто у вас директор школы, а только собирают деньги с опекунского комитета в школе, там на парты и все остальное, а когда сами люди, организовавшись, решают, кто будет этот директор школы, какие предметы там должны читать их детям. Так же больницы. Не решать в министерстве, какую больницу закрывать. Есть объединение собственников – например 600 домов, и они знают, что им нужна поликлиника, и они знают количество пенсионеров, детей, и они сами предлагают главного врача и с ним подписывают контракт. Министерство может помочь оборудованием, которое они потом закажут. Но там появляется механизм ответственности, двойной ответственности. Неужели министр знает, какого лучше директора поставить или главврача? А о качестве лечения или о безопасности? Это вопрос такой вопрос достаточно условный. Нас вроде бы охраняют, вроде бы поддерживают общественный порядок. Во многих странах местное самоуправление само выбирает себе участкового, шерифа. И они зависят тогда политически от них.
Если у нас, украинцев, этого всего нет?
У нас такого ничего нет. Но это не означает, что это придумал Катеринчук. Так живут все европейские страны. Их органы местного самоуправления – у нас называют ОСББ, но их создали только для того, чтобы собирать вовремя коммунальные тарифы, а больше им никаких прав не дают. На самом деле это и есть свобода выбора, когда тебе не навязывают коммунальные услуги и тарифы, а когда ты сам формируешь свой бюджет и выбираешь того, кто будет предоставлять эти услуги. Рынок должен создаться. Если кто мне скажет, что есть какая-то альтернатива этому – это ложь. Альтернативы этому нет. Хотим жить по-европейски, давайте реальное местное самоуправление, где совладельцы формируют политику на месте, а не министерство, не ведомство, не правительство и т.п. Самоуправление – это залог того, что мы на местах будем жить, как мы хотим, а не как хочет кто-то. Когда мне говорят: мы вот такие безынициативные, и нам никогда не жить по-европейски. Послушайте: уже почти все имеют Интернет, все говорят о том, что дети уже пользуются айфонами, смартфонами, айпадами, сегодня просто нет социального запроса на такие вещи. А он и не появится, если не вести с людьми диалог и не рассказывать им, как может быть по-другому. Мы должны рассказывать сегодня, как может быть по-другому. Не просто сказать, что евроинтеграция это хорошо, а рассказывать преимущества.
Пока каждый из нас не захочет изменить свое сознание, никакой дядька, никакие европейцы не смогут сознание изменить.
Абсолютно. Все дома почти сделали европейский ремонт. А почему не азиатский, китайский, американский? Потому что удобно, комфортно. Выходим дальше куда? В «совок», где мы ничего не делали. Даже хотим, чтобы кто-то нам что-то сделал, но такого кого-то нет. Поэтому не нужно себя обманывать. Дальше этот шаг в направлении реформ, изменения жизни, здравого смысла и подсчета денег – тот путь, который нас неминуемо сделает лидером в европейском обществе. Потому что мы умеем работать, нам условий не хватает. В Эстонии общественный транспорт бесплатный. Вы себе это представляете? Как это можно сделать в капиталистической стране? Если послушать, то в Европе все так плохо, там в основном геи, лесбиянки и однополые браки. А тут появляется такой феномен. Как Клайпеда стала самым экономическим городом? Как Будапешт решил вопрос питьевой воды? Как в Софии есть новое решение по мусору?
Очень хотелось бы, правда, чтобы мы подписали соглашение об ассоциации и стали полноправными, со временем, членами ЕС и жили по тем правилам, о которых вы сейчас говорите.
Я думаю, что нужно требовать от политиков именно принятия законопроектов.
Прежде всего, нужно выбирать таких политиков, которые могут реализовать на практике лозунги, с которыми они идут на выборы.
Слушатель: Я постоянно слышу ролики господина Симоненко, который выступает против ЕС и за вступление Украины в Таможенный Союз. Вы говорили, что в этом договоре Украина обязуется проводить гей-парады, однополые браки, экономический крах. Это что, все действительно есть в этом договоре?
Если мы не подпишем соглашение об ассоциации, то у нас действительно будет экономический крах. Это вещи связанные. Если мы оставим экономику в том виде, в котором она есть, то это будет крах. Относительно гей-парадов – это абсолютная ложь. Польша – член ЕС. Они не приняли у себя законодательство об однополых браках. Относительно гей-парадов – у нас их никогда не будет, потому что это меньшинство, которое в ортодоксальной стране православной просто не может быть. С этим очень чувствительным вопросом для наших людей европейские коллеги согласились, и они не настаивают на этом. Симоненко рассказывает то, что ему очень близко, но его близкие ездят в Европу отдыхать, он в европейских костюмах ходит, ездит на европейских машинах – он уже в ЕС. А то, что он отрабатывает сегодня то, что россияне хотели бы видеть, то я думаю, что люди у нас достаточно умные и разберутся. Мы как Европейская партия будем все делать, чтобы псевдореферендум не был проведен и этот наплыв агрессии от коммунистов после уже подписания был нивелирован контраргументацией.
Слушатель: А почему, чтобы построить хорошую дорогу или здравоохранение поднять, или сделать бесплатным транспорт, нужно обязательно подписывать ассоциацию? Ну кто нам сейчас мешает без подписи в Таможенный Союз или ЕС построить хорошие дороги?
Нам мешает правящая элита, которая сегодня представляется только из олигархии и бизнес-класса, которая очень умело обслуживается коммунистами в парламенте. Потому что все законопроекты, которые принимаются, все элементы коррупции, которые вы видите, это все последствия достаточно нездоровой спайки между крупным бизнесом и коммунистами, которые в парламенте их обслуживают. Можно сделать это и без вступления в ЕС. Тогда нужно определить стандарты. Дороги должны быть хорошие. На сколько лет они должны быть хорошие? Сколько они должны стоить? Сейчас у нас 1 км дороги стоит 8 млн. долл. В Германии стоят 1,5 млн. евро. Разница большая. Но мы каждый год закапываем в ремонт и реконструкцию десятки миллиардов гривен, а дороги от этого лучше не становятся. Потому что все разворовывается. Это соглашение открывает путь конкуренции на тендерных процедурах, где будут заходить не только наши компании, а будут заходить еще и иностранцы. Это будет живая конкуренция. Уже просто так, как бесконтрольно обворовывалось население, так уже не пройдет. В этом смысле у нас появляется такой партнер-контролер и для граждан, которые являются потребителями той политики, которая сейчас есть там, это очень существенный партнер. Потому что это контроль за качеством всего буквально, и это конкуренция на рынке услуг.
«Не считаете ли вы, что в нашей стране изменится к лучшему, если самоуправление будет происходить непосредственно структурами ЕС?».
Я хочу вам привести пример. Когда Болгария вступила в ЕС, у них была одна проблема – они никак не могли перекрыть контрабандные явления у себя на границе. Тогда они пригласили финнов. За год контрабанда прекратилась. Все-таки я убежден, что смена правительства это вопрос времени, и оно должно быть сменено. Кто придет новый, они будут действовать в рамках той европейской практики, в том числе в вопросах публичных финансов и антикоррупционных действий, которые в том числе и буде рекомендовать делать ЕС. Потому что одно дело подписать соглашение, а другое дело, что оно может быть не реализовано, и тогда кто-то возьмет на себя ответственность, что 46-миллионная страна лишилась возможности или мотивации изменить свою жизнь.
Слушатель: Если вопрос стоит войти в Европу, то нужно отделить бизнес от государства. Почему не выпустить Тимошенко? Тимошенко является соперником, и второй соперник сидит в Америке. Их, безусловно, не выпустят. Практически ни одной реформы нет.
Вы абсолютно правильно сказали, что бизнес должен быть отделен от государства. Это есть в европейской политике. Ни одного олигарха, бизнесмена в политике нет. Но это вопрос выбора украинского народа. Если им нравится, как обдирают финансово-промышленные группы, это уже выбор. Мне кажется, что слушатель очень четко сказал, что бизнес должен присутствовать, но не должен диктовать всему народу свои правила игры.
Слушатель: Руководители Партии регионов говорят, что мы государственные деятели, а есть политики. Если бы вы были государственным деятелем, что для вас является более важным – судьба Украины или судьба одного человека, Тимошенко? Что больше весит для государственного деятеля – отпустить Тимошенко или обеспечить европейское будущее?
Разница между государственным деятелем и политиком в том, что государственный деятель не отвечает политически за свои высказывания и решения. То есть это безответственный человек. Как патриоты, как политики мы за то, чтобы подписали соглашение, и Тимошенко также это понимает, и поэтому она и идет на определенные уступки. И она уже заявила, что готова к амнистии и готова к выезду на лечение, как об этом ее просили европейские наши коллеги.