Памяти Евгения Кушнарева

Действительно, Евгений Петрович многое еще мог сделать, как мало он жил, какая печаль на сердце тех, кто с ним дружил… Скорбим по сей день. Но до сих пор не верится, что его с нами нет. Он ушел в расцвете творческих и физических сил, не дожив 12 дней до дня своего рождения – 29 января. Его знали и ценили как разумного, остро мыслящего, принципиального и перспективного политика. Я знал его еще и как правдолюбивого, глубоко порядочного и светлого человека. С Евгением Петровичем меня связывала давняя дружба, и мне бы хотелось поделиться личными воспоминаниями об этом прекрасном человеке.

Это было…. было…

Вспоминается сентябрь 1989 года. Нас, офицеров запаса Советской Армии, собрали со всех уголков Советского Союза в Киеве для прохождения двухмесячных курсов переподготовки. Разместили в здании Суворовского училища и, как тогда было принято, спальные помещения отвели людям разных национальностей. Так судьба свела меня с тогдашним харьковчанином Евгением Кушнаревым.

В день поселения мой товарищ по комнате был очень грустным. Я, немного повременив, обратился к нему с вопросами: «Почему вы так грустны? Что-то случилось? Мы же пока ничего не знаем друг о друге, давайте познакомимся, расскажем о себе, о семьях, о работе». Мой собеседник — а жить в одном помещении нам предстояло два месяца — ответил, что, мол, ему неоднократно рассказывали, какие азербайджанцы «грубые», «не культурные», «головорезы» и прочее, но он этому не верил, поскольку ранее лично никогда не общался непосредственно с азербайджанцами из Баку, и вот теперь будет такая возможность…

В тот же первый вечер все съехавшиеся офицеры запаса собрались, как это было принято, за «круглым столом», накрытым тем, что каждый захватил из дома. Застольная беседа, тосты, различные высказывания и мнения — словом, сложилась веселая компания, и разговор постепенно перешел на «азербайджанскую тему». Много вопросов было задано мне — «лицу кавказской национальности». И многое было сказано сидящими за столом о положении на востоке, на Кавказе и т. д. Постепенно очередь высказаться дошла и до моего соседа по комнате. Помню, он задумался, а потом неожиданно выложил на стол несколько бумаг, содержащих информацию об Азербайджане и непосредственно о событиях в Сумгаите. Евгений Петрович тогда сказал, что эту информацию ему передал один из нас — приехавший на сборы офицер запаса, представитель одной из кавказских национальностей. Евгений Петрович, хорошо помню, спокойно прочел все, что было в указанных бумагах. А в них речь шла о том, какие азербайджанцы «звери», «дикари» и как они себя вели в Сумгаите. Мы все внимательно выслушали эту информацию… Евгений Петрович долго смотрел в мою сторону, а потом спросил: «Неужели же азербайджанцы такие? Что скажешь?»…

Я был немного обижен и задал ему встречные каверзные вопросы: «Знаешь ли ты лично кого-то состоятельных людей других национальностей, которые потеряли свое имущество в результате известных событий в Сумгаите? Как считаешь, почему многие еще задолго до этого покинули город, массово снимая деньги со сберегательных книжек? Кто, по-твоему, является организатором погромов, и кто стоит за сумгаитской провокацией? Кому было выгодно подготовиться и уже на следующий день показать фото событий в европейских городах, «рекламировать» Азербайджан и сумгаитские события?».

Мы до поздней ночи говорили о спекуляции политиков на этой теме, обсуждали ситуацию в Азербайджане, в том числе и в Сумгаите, неправдивое изложение событий в центральной прессе.

Видя неподдельную заинтересованность Кушнарева, я тогда отметил для себя, что он умеет выслушивать людей и объективно анализировать различные точки зрения. Кушнарев тогда мне представился человеком, который способен из огромного потока информации сделать свои собственные выводы, и который не пойдет на поводу чужих амбиций и мнений.

Сейчас, мысленно возвращаясь в 1989 год и за тот стол, я даже припоминаю, что громко сказал на чисто русском языке несколько соленых слов, скорее от возмущения, чем от обиды. Я тогда ощутил опасность, которая шла и еще долго будет исходить из глубины веков, — опасность обид и недовольства народов Кавказа друг другом, опасность спекуляции на этой теме со стороны других народов, особенно ничего не знающих о реальном положении дел и реальных масштабах опасности разжигания розни, вражды между народами Кавказа.

После этого мы до поздней ночи обсуждали факты тенденциозно-неправдивого изложения событий в Азербайджанской ССР (в том числе и в Сумгаите) в московской прессе, умалчивания в ней реальных масштабов потока беженцев. И в тот вечер за тем столом я обратил внимание на неподдельную заинтересованность Кушнарева в поиске правды, умение выслушать различные точки зрения (азербайджанцев, армян, грузин, русских, украинцев, калмыков, татар и др.). Он действительно хотел услышать мое мнение и понять суть событий, о которых шла речь, постичь мотивацию людей и не бояться того, что кто-то за тем столом чрезмерно внимательно слушал, а утром обязательно «докладывал» начальнику спецчасти…

После тех застольных бесед, во время которых мы обсуждали азербайджанские реалии и дружбу с Украиной мы с Евгением Кушнаревым стали новыми настоящими друзьями.

Фактически с того памятного вечера и вплоть до окончания офицерских курсов мы были постоянно вместе. Много спорили. Обсуждали. Мечтали, как скоро будет хорошо жить в наших обновленных странах. Много тогда в наших суждениях было душевного и очень, казалось, наивного, многое со временем изменилось, но дружба осталась…

А в 1997 году, когда Евгений Петрович был главой администрация Президента Украины, я был у него в гостях. В Баку я возвращался вместе с летевшим в Азербайджан с рабочим визитом первым вице-премером Украины. Тогда посол Азербайджанский Республики в Украине увидел, кто мой друг и какой место он занимает в государственном управлении и меня пригласили приехать в Украину…

Друзья поддерживая эту идею и помогали мне устроиться журналистом в газету Администрации Президента Азербайджанской Республики «Халг газети» в Украине.

Я поселился в Украине и к 1998 году стал именоваться "украиноговорящим азербайджанцем". Друг рекомендовал мне поступить в Национальную академию государственного управления при президенте Украины, потом я стал дипломатом Азербайджанской Республики в Украине и защитил кандидатскую диссертацию по вопросам государственного управления.

Человек светлого ума и чистого сердца

С Евгением Петровичем нас связывала не только крепкая дружба, но и творческое сотрудничество, и много общих добрых дел. Бережно храню каждое воспоминание о нем, все его подарки, поздравительные открытки, совместные фотографии и все то, что напоминает мне о нашей дружбе, которой я дорожу и до сих пор.

Например, книга «Сто шагов по харьковской земле» с авторской подписью, подаренная книги Евгением Петровичем, раскрывает его любовь к Родине, к Харкову. В предисловии Кушнарев написал: «Идея написать книгу о Харьковщине впервые пришла ко мне несколько лет назад, когда я работал в Киеве. Трудно сказать, что именно к ней подтолкнуло. Наверное, с одной стороны, было стремление не потерять ты эмоциональной связи со своей малой родиной: напряженная и ответственность работа увлекала меня целиком, однако в душе все равно сидела заноза тех сложных чувств, которые охватывают человека далеко от дома. Но, скорее всего, главным было то неприятное открытие, которое я сделал для себя, посмотрев в Харьковскую глазами столичного жителя. Я понимаю, что влияние Харькова на культуру, политику, экономику, вообще на историю Украины, все то чем мы, харьковчане, по праву гордимся, по великим счету, широкой общественности были неизвестны. В книге я хотел открыт о выдающихся харьковчан, о людях и событиях, сыгравших судьбоносную роль не только в истории нашего края, но и страны, и мира. Время от времени делал заметки, но в книгу они тогда так и не превратились….

…Книга не повторяет тех фундаментальных изданий о прошлом и настоящем нашего края, которые, наконец, вышли к 350-летию Харькова. Она в определенной степени лирическая. Это признание в любви к родной земле, очерки о том, что когда-то удивило, вызвало гордость и восхищение».

Очень ценным подарком стала его книга «Конь рыжий. Записки контрреволюционера» с дарственной подписью автора. По многу раз перечитываю строчки, никогда не теряющие свою актуальность: «В мире, перенасыщенном информацией, при достаточно ограниченных возможностях каждого в отдельности ее осмыслить, чрезвычайно опасной становится тенденция манипулирования так называемым «общественным мнением», правильнее сказать, общественным настроением. Эмоции подменяют разум… Свобода слова вытесняет свободу мысли. А мысль, в свою очередь, подвергается тотальной идеологической обработке, неприкрытому политическому давлению и испытанию страхом… свободу можно обрести лишь в созидательном, умножающем общественное достояние действии, а никак не в действии разрушительном».

Системный и осмысленный подход к пониманию политической ситуации в Украине всегда характеризовал Евгения Петровича Кушнарева, как публичного политика. Его особая и самостоятельная политическая позиция всегда вызывала во мне глубокое уважение. Стойкость, принципиальность в принятии решений и последовательность их выполнения — особенности личности Евгения Кушнарева.

Презентованная уже после его смерти книга «Выборы и вилы» также показывает его любовь к стране и народу.

«У нас, чтобы изменить ситуацию в стране, есть только два инструмента — выборы и вилы. Когда я говорю «у нас», то имею в виду и народ, политиков, которые выступают с теми или иными призывами, и ту часть общества, которая на них реагирует.

Выборы или вилы? Процедура или бунт? Эволюция или революция? Выбор, который нам предоставляется и который приходится делать, всегда именно таков, ка¬кими бы красивыми и политически корректными формулировками его ни маскировать.

Я был и остаюсь сторонником эволюционного пути. Считаю, что революции принесли нам слишком много ед. Состояние общества после революций почти всегда можно описать известными словами: хотели как лучше, а получилось как всегда… Потому что революция — это всегда раскол и разбрат, необратимость. Тогда как эволюционный путь позволяет нам при необходимости отступить назад, оценить: что мы сделали правиль¬но, а что пошло не так, как задумывалось. И внести необходимые коррективы».

Четко врезались в память его слова: «В жизни нельзя ни к чему приспосабливаться. На самом деле, очень легко найти компромисс с собственной совестью и даже с окружающими, если жизнь без проблем ставить на первое место. Но я так жить не хочу и не буду. Я прикладываю немало усилий для того, чтобы оставаться самим собой, чтобы не разочароваться в жизни, не потерять веру в себя и в людей, сохранить силы. Может быть, стало гораздо меньше розовых оттенков в окружающем меня мире и, соответственно, в моих оценках всего происходящего».

Давал оценку Евгений Петрович и самому себе: «Слава Богу, для того, чтобы увидеть себя со стороны, есть зеркало – и в буквальном смысле, и, так сказать, зеркало общественного мнения. Когда смотрюсь в них, я даю себе самую реальную оценку. И она далеко не всегда положительная. Трудно в нескольких словах определить, какие качества наиболее точно меня характеризуют. Рискну сказать, что у меня есть позиция. Я могу ее корректировать, но никогда не отступлюсь от своих убеждений под влиянием внешней конъюнктуры. Еще я не предаю друзей и не боюсь ответственности. И очень люблю жизнь». И в этом весь Кушнарев. Политическая и гражданская позиция его всегда была принципиальной, а суждения – объективными. Таким он запомнился мне в первую нашу встречу, таким я его знал на протяжении многих лет.

Вернуть бы тех… кого забрали небеса… Хоть на минутку, хоть на мгновение, увидеть лицо, пожать руку, сказать то, что не успел… Чтоб посмотреть в давно забытые добрые и мудрые глаза… Сказать что знаю и что помню и пусть эти слова летят на небеса и будут в помощь человеку…

Перебирая в памяти все, что связано с Евгением Петровичем Кушнаревым, трудно не смешивать человеческое с общественным, даже если он был твоим другом. Однако хочется сказать, что Евгений Кушнарев стал одним из немногих публичных политиков в Украине. Ведь публичность – этот та политическая рамка, удержать которую могут только единицы. Публичная позиция подразумевает, что человек уже не столько принадлежит себе, сколько обществу. Поэтому позиция публичного политика обязывает ко многому. И в первую очередь – к выработке политических целей и, как следствие, политической позиции.

На мой взгляд, основная особенность личности Евгения — как политического деятеля — сочетание стойкости, обстоятельности, принципиальности в разработке, принятии решений и последовательности их выполнения. Думается, что именно это обеспечивало его способность не утратить чувства политической перспективы в повседневной деятельности.

Часто я слышал от него слова: нельзя называться политиком, если не обладаешь терпением и способностью сдерживать гнев; великое искусство всякого политического деятеля не в том, чтобы плыть против течения, но в том, чтобы обращать всякое обстоятельство в свою пользу.

Последующая гибель Кушнарева — это невосполнимая утрата для всех нас: друзей, семьи, его родного Харькова, для Украины в целом. По искреннему признанию самого Кушнарева, у каждого человека, каждой политической силы есть свой предел компромиссов, за которым начинается клятвоотступничество. Он говорил: «Пообещал и сдержал. А свое слово я не переступлю, потому что не могу предать память своих родителей и будущее моих детей, наши права и свободы, из которых главные — право жить на родной земле, говорить на родном языке, беречь свою культуру, ходить в свою церковь».

И в этом весь Кушнарев. Политическая и гражданская позиция его всегда была принципиальной, а суждения – объективными. Таким он запомнился мне в первую нашу встречу, таким я его знал на протяжении многих лет.

Кроме того, Кушнарев всегда подчеркивал важность адресного формирования социокультурных целей граждан Украины, различающихся по своей самоидентификации. До тех пор пока это не становится элементом политических спекуляций, различия есть только в локальных бытовых ситуациях. «Но соблазны спекулировать на самоидентификации будут всегда», — предупреждал настоящий политик. Так же, как всегда, будет соблазн под видом «создания единой нации» проводить репрессии по отношению к политическим оппонентам…

Смерть Кушнарева — это утрата одного из немногих действительно публичных политиков Украины. В том смысле, что публичность подразумевает наличие политических целей, соразмерных стране. Что же наиболее существенное отстаивал Кушнарев-политик? В первую очередь, то, что парламентаризм должен стать, как он считал, одним из ресурсов будущей публичной политики и минимизировать возможности «кризисного менеджмента». И во власти, и в оппозиции Евгений Петрович доказывал: мы должны работать на благо украинского народа. Вот эти его убеждения и его слова стали губительными, его масштаб личности и уровень интеллекта вероятно, мешал завистникам. Это предположения не лишено оснований, но, к сожалению, виновники его смерти до сих пор не получили по заслугам. Возможно, эта «близорукость» сильных мира сего и нарушение правового порядка сегодня и является причиной нестабильности в Украине. Прошлое мешает жить настоящему, осадок не дает строить светлое будущее, вопрос гибели Кушнарева открыт…

Жизнь – плата за смелость любить свою страну

По инициативе Евгения Петровича я стал членом Харковского землячества в Киеве. Мы вместе, как харьковское землячество, под руководством Героя Украины, академика Петра Тронько (ныне покойного) делали много добрых дел, организовывали общественные, научные мероприятия.

Появилось дружеские отношения с экс-депутатами Верховной Рады Украины Владимиром Филенко, Александром Карповым, Cтепаном Гавришем, Владимиром Стаженко, председателем областного совета Харковской области Сергеем Черновым, моей сокурсницей по Национальной Академии госуправление при президенте Украины Светланой Ревой, харковчанином Василием Чаговецом, сокурсниками Анатолием Безгребельным, Михаилом Кубраком и др.

В 2011 году свою монографию «Международно-правовой контекст внешних сношений в условиях глобализации» я посвятил светлой памяти и 60 — летному юбилею Кушнарева.

…Перебирая в памяти все, что связано с погибшим Кушнаревым, невольно вспоминаю слова Оноре де Бальзака о порядочном человеке в роли политика: «Это все равно что чувствующая паровая машина или кормчий, который объясняется в любви». Однако можно смело утверждать, что Евгений Кушнарев (а так хочется сказать просто, как всегда, уважаемый Евгений) был и должен оставаться в памяти общества политиком глубоко порядочным, ярким публицистом, автором многочисленных книг, политологических очерков, статей. Он успел много сделать для развития Украины как демократического, правового, независимого государства, для становления гражданского общества и фундаментальных институтов демократии. Светлая память о выдающемся государственном, политическом, общественном деятеле, народном депутате Украины Евгении Петровиче Кушнареве навсегда останется в наших сердцах.

Человек уходит, но остаются его дела, слова и мысли. Евгений Кушнарев успел много сделать для развития Украины как демократического, правового, независимого государства, для становления гражданского общества и фундаментальных институтов демократии. Он останется в памяти своих сограждан как выдающийся государственный, политический, общественный деятель, а в моей памяти еще и как яркая, неординарная личность и просто хороший друг навсегда…