Нам практически уже удалось вырвать свое сакральное поражение из стального кулака русской победы, как подстава явилась откуда не ждали: не по-европейски прямолинейно и не по-братски вероломно, непосредственно в День памяти и примирения, Германия взяла на себя единоличную ответственность за начало Второй мировой войны. Да – Германия и только она одна является тем самым агрессором, на которого не хотела нападать Украина, понуждаемая СССР «воевать за чужие интересы».
Если кто чего не понял, то 8 мая «стало Днем освобождения для миллионов лишенных прав и гонимых, Днем памяти жертв, Победой над беззаконием», – говорится в совместной статье главы МИД ФРГ Хайко Мааса и немецкого историка, профессора Андреаса Виршинга. По мнению авторов, тот, кто пытается выставить преступниками другие народы, переписывает историю и вносит раскол в Европе.
Дальше – больше: не успели мы прослезиться от умиления, узнав, как болела душа Адольфа Гитлера за Украину, неблагодарные потомки воина отреклись от своего героического полководца: «Немцы заплатили цену за то, что позволили осуществиться 30 января 1933 года (назначение Адольфа Гитлера рейхсканцлером Германии) и не смогли освободиться от национал-социализма собственными силами», – пишут авторы статьи. И забивают осиновый кол в нашу новую национальную идею: «Прошлое Германии показывает опасность ревизионизма, который заменяет рациональное мышление национальными мифами».
Маас и Виршинг подчеркивают, что Германия с ее прошлым должна ясно высказывать свое мнение, когда «тех, на кого напали, превращают в агрессоров, а жертв – в преступников».
Тот, кто пытается поставить точку под этой частью германской истории – тот не только глумится над жертвами, но и лишает германскую политику доверия», – заключают немецкие министр и историк
Но позвольте – ведь мы только что проголосовали петицию за снос памятника генералу Ватутину – этому военному преступнику страны агрессора, которой, как недавно выяснили наши ученые-вятровичи, был СССР, а Германия всего лишь защищалась от него на европейской территории Украины! Увы, не все так однозначно: «Тот, кто пытается поставить точку под этой частью германской истории – тот не только глумится над жертвами, но и лишает германскую политику доверия», – заключают немецкие министр и историк.
«Кому же после этого можно доверять?» спросит неравнодушный молодой читатель, поднаторевший в конспирологических теориях и компьютерных войнах. «Разве что своей генетической памяти» отвечу я, вспоминая собственное ощущение тотальной фальши и псевдопатриотизма конца 80-х с немощными вождями страны-победителя, стремительно сдающей все космические достижения. А заодно и идеалы нескольких поколений советских людей, 27 миллионов которых остались лишь эхом той самой страшной в мировой истории войны.
Прошедшие ее и выжившие напрочь лишены пафоса:
« Я лёд кровавый в январе.
Я прочно впаян в этот лёд —
я в нём, как мушка в янтаре», –
написал об этом поэт-фронтовик Юрий Левитанский.
Его «Я не участвую в войне – она участвует во мне» на каком-то клеточном уровне ощущаешь, когда читаешь победные реляции современных «историков», запрещающих и подменяющих память, и воюющих с памятниками.
Потому что тем, у кого лишь спесь и пафос вместо реальной истории своей семьи, необходимо не только свергнуть ненавистный символ чужой победы и стойкости, но и наступить на него, чтобы стать визуально выше.
Оба они были настоящими победителями: бабушка практически в одиночку вытащила на себе детский дом, а отчим моей мамы после войны, будучи учителем, отстроил школу и воспитал не одно поколение школьников, привив им, а заодно и мне, считавшей его родным дедушкой, любовь к биологии
«Но что с того, что я там был, в том грозном быть или не быть» вслед за поэтом могли бы сказать обе моих бабушки, как и большинство своих ровесниц, оставшиеся вдовами в самом начале войны, но вырастившие и давшие хорошее образование своим детям – моим родителям.
Мама моей мамы до конца своих дней вспоминала своих репрессированных друзей и родственников, ее второй муж прошел войну с первого до последнего дня, но лишился всех званий, побывав в плену.
Но оба они были настоящими победителями: бабушка практически в одиночку вытащила на себе детский дом, а отчим моей мамы после войны, будучи учителем, отстроил школу и воспитал не одно поколение школьников, привив им, а заодно и мне, считавшей его родным дедушкой, любовь к биологии.
И теперь мне кто-то скажет, что мои дедушки-бабушки были дураками и воевали за чужие интересы? А главное – скажет кто? Несостоявшийся вахтер, начитавшийся такого же недооцененного гения, взявшего себе громкий псевдоним «Суворов»?
Ведь только вахтер по призванию может «не пущать» к обелиску Славы или грозить телеканалам проверками и разборками, если паче чаяния в День Победы покажут фильмы про войну и победу.
Действительно — было бы странно, если бы аутсайдер любил победителя.
P.S. По преданию слова «Победителей не судят» принадлежат российской императрице Екатерине II. Их она сказала, защищая А. В. Суворова, которого хотели судить за то, что он вопреки приказу главнокомандующего Румянцева предпринял в 1773 г. успешный штурм турецкой крепости Туртукай. На приговоре Екатерина написала: «Победителей не судят». А после прислала Суворову крест Св. Георгия II степени за проявленные доблесть и мужество.