Пройдут годы, прежде чем новые требования разнообразия от Академии кинематографических искусств и наук заработают, и мы увидим, убавилось ли в номинантах на лучший фильм белых мужчин или нет, — ведь именно их преобладание в последние годы неизменно служило поводом для критики. Решить один из самых жарких споров Голливуда — о равном представительстве — новые дебри бюрократии, созданные академией, почти бессильны, но вполне могут породить новые.
Академия руководствуется лучшими побуждениями: она пытается превратить свою высшую награду в рычаг, чтобы заставить Голливуд круто поменять правила найма на работу. Но суть разнообразия не столько в цифрах, сколько в нюансах.
Новые правила смахивают на комплексный обед: начиная с 2024 года соискателям высшей награды придется доказать, что они добросовестно стремятся к инклюзивности сразу на нескольких уровнях — из списка вариантов, оговоренных академией. Можно снимать в главных ролях представителей расовых или этнических меньшинств. Можно добиться разнообразия на съемочной площадке или написать сценарий, «сосредоточенный на недостаточно представленных группах». Можно нанять представителей меньшинств и «недопредставленных» групп на ключевые закулисные должности. Или предоставить им возможность стажировки и обучения на съемочной площадке.
Марк Харрис (Mark Harris) из журнала «Нью-Йорк мэгэзин» «New York Magazine) и Эмили Вандерверфф (Emily VanDerWerff) из «Вокс» (Vox) отметили, что перворазрядным студиям с большим и разнообразным штатом и налаженными программами стажировок выполнить требования будет не так уж сложно. И все же эти требования могут повлечь за собой перемены. Как отметил в своей статье критик «Верайети» (Variety) Клейтон Дэвис: «Академия не говорит Пикассо, что должно быть в его картинах. Но если он хочет претендовать на „Оскара", ему придется брать краски поярче или пригласить поучиться молодого художника из местных».
Ученые вроде Марты Лаузен (Martha Lauzen) из Государственного университета Сан-Диего и Стейси Смит (Stacy Smith) из Анненбергской школы коммуникаций и журналистики Университета Южной Калифорнии в своих исследованиях давно подтверждают однородность Голливуда — как на экране, так и за кадром. Устанавливая конкретные цели для фильмов, претендующих на звание лучших, академия дает реальный стимул улучшать эти показатели.
Тем не менее цифры — лишь одна из иллюстраций проблемы представительства в Голливуде, и не исключено, что самая грубая.
Представьте себе такое развитие событий: биографический фильм о трансгендерной женщине-первопроходце претендует на «Оскара», и хотя необходимые 30% актерского состава ансамбля составляют цветные ЛГБТ, главную роль играет цисгендерная (гетеронормативная) женщина. Продюсеры утверждают, что выбор обусловлен вопросами финансирования, хотя гендерная идентичность актрисы и отличается от персонажа, которого она играет. Фильм более чем соответствует требованиям к экранному разнообразию, чтобы претендовать на главный трофей. Но будет ли это подлинная победа разнообразия, если фильм лишь подтверждает мысль, что актеры-трансгендеры не приносят прибыли и массовой аудитории неинтересны?
Еще новые правила неминуемо повлекут за собой споры о том, кто действительно «недопредставлен», — и даже кого вообще считать белым. Сама Академия в списке «недопредставленных» перечисляет азиатов, латиноамериканцев, чернокожих/афроамериканцев, уроженцев Ближнего Востока, представителей коренных народов и коренных гавайцев, и жителей других тихоокеанских островов, но оставляет зазор для «других недопредставленных рас и этносов».
Вопросов встает бесконечное множество. С какой меркой подходить к фильмам вроде «Паразита», классической южнокорейской трагикомедии Пон Чжун-хо? В нем снимались люди, «недопредставленные» на американских киноэкранах, но при этом представители этнического большинства у себя дома. Будет ли делаться поправка на сюжет — например, если в фильме снимается ближневосточный актер, но ему отводится стереотипная роль террориста?
И считать ли евреев белыми? Если нет, то не «перепредставлены» ли мы в кино и на телевидении и так? И можно ли считать, что хасидов и еврейских ортодоксов, наоборот, недостаточно? В Америке ирландские и итальянские иммигранты и их потомки долгое время держались особняком, но со временем ассимилировались в более крупную белую идентичность. Так что как «Оскар» отнесется к фильмам о людях, которые в США считаются белыми, но чья этническая идентичность приобрела другой оттенок, скажем, в Европе — например, русские или другие славяне?
Вот уже сколько накопилось вопросов, и это я еще молчу, что новые правила Академии игнорируют «недопредставленность» по признаку класса и религии.
В лучшем из миров эти нововведения упрочили бы не только разнообразие «Оскаров», но и всей индустрии развлечений, — которая будет лучше отражать весь мир. Это можно считать высшим мерилом успеха Академии. И это станет началом гораздо более откровенного и интересного разговора для нас всех.