Суть НАТО не в том, чтобы воевать против России, а в том, чтобы предотвратить войну в первую очередь. И Североатлантический альянс, которому на прошлой неделе исполнилось 75 лет, делает это успешнее, чем любой военный союз в истории. Фундаментальное недоразумение является результатом ключевой ошибки во взглядах Дональда Трампа на альянсы, заключающейся в том, что они касаются справедливого распределения бремени, а не общей безопасности, отмечает Politico.
В феврале Трамп сказал европейским союзникам, которые недостаточно тратят на оборону, что он будет поощрять россиян «делать все, что им вздумается», если эти страны не будут тратить больше. И хотя позже он заверил британскую аудиторию, что «на 100%» сохранит США в НАТО, он поставил условие, что союзники будут платить свою «справедливую долю» и «играть честно».
Вряд ли Трамп единственный, кто считает, что альянс зависит от справедливого распределения бремени — это значит, что Европа должна платить больше за свою оборону. Многие лидеры НАТО, начиная с Генерального секретаря Йенса Столтенберга, с тех пор пытаются успокоить Трампа и других критиков Альянса, указывая на то, насколько больше европейские члены вносят вклад в свою оборону и готовы тратить больше.
«Безусловно, серьезное обязательство тратить деньги на оборону важно для обеспечения безопасности, но это не то, ради чего альянсы создаются исключительно — или даже главным образом. В основе альянсов лежит понимание того, что безопасность союзника является фундаментальной для собственной безопасности», — пишет Politico.
Обещание коллективной обороны делает НАТО силой мира. Любой противник, склонный к агрессии против страны-члена, должен учитывать возможность — если не высокую вероятность — того, что он получит военный ответ на основе полного коллективного потенциала всех членов Альянса, а не той страны, на которую он напал.
Для американцев урок, извлеченный из двух кровавых мировых войн, заключался в том, что их окончательная безопасность зависела от безопасности Европы. Гораздо лучше было бы предотвратить войны в Европе, взяв на себя обязательство защищать союзников с самого начала.
Так было и для европейских членов НАТО, после двух опустошительных войн продолжавших жить в тени Советского Союза, а затем России — самой агрессивной военной мощи на континенте. Для них настоящая безопасность заключалась в готовности США прийти в их защиту.
Но эта зависимость имела два последствия: во-первых, она привела к тому, что некоторые европейские страны отказались от серьезных размышлений о военной безопасности — особенно после холодной войны, поскольку Североатлантический союз в конце концов сделал войну маловероятной. Но жестокая агрессия России против Украины заставила всю Европу осознать необходимость серьезного отношения к обороне. Отсюда и увеличение военных инвестиций, о котором говорил Столтенберг.
Во-вторых, эта европейская зависимость часто подпитывала сомнения в преданности Америки безопасности континента. В конце концов, есть нечто неестественное в том, что США готовы вступить в войну за океаном, чтобы защитить другую страну, особенно когда это может привести к ответному ядерному террору.
Поэтому политика США в отношении НАТО была сосредоточена как на заверении союзников в своей готовности защищать их, так и на сдерживании нападения в первую очередь. Именно в этом контексте усилия Трампа, направленные на то, чтобы подвергнуть сомнению преданность Америки НАТО, вызывают беспокойство. Подвергая сомнению готовность Америки встать на защиту союзника, Трамп подрывает сдерживание, а также ослабляет безопасность как своих союзников, так и США.
