Сегодня в Украине торжественно открывается Центр борьбы с дезинформацией. По словам президента, в будущем он должен стать «международным хабом в борьбе с пропагандой и фейками во всем мире». Если убрать пафос в стиле «Нью-Васюки всемирной цензуры», то в сухом остатке – желание власти зачистить «информационную территорию» от конкурентов и поучаствовать в холодной войне западной и российской пропаганды.
О том, что в Украине появился Центр противодействия дезинформации, Владимир Зеленский объявил еще 16 марта на форуме «Украина 30. Культура. Медиа. Туризм». Судя по всему, центр создается по образу и подобию аналогичной структуры НАТО. Это – Центр стратегической коммуникации НАТО, который расположен в Риге и представляет собой нечто вроде фабрики мысли.
Подобных центров в странах альянса двадцать, три из них располагаются в Прибалтике: Эстония занимается кибербезопасностью, Литва – энергетической безопасностью, Латвия – стратегической коммуникацией НАТО.
Миссия центра заключается в проведении исследований и разработке рекомендаций по нескольким направлениям коммуникации: информационные и психологические операции, общественные отношения, пропаганда.
Есть информация, что Европейская комиссия и Европарламент хотят создать аналогичный центр и готовы выделять на его содержание по 1,1 млн. евро в год. Намек президента на возможный международный статус нашей структуры отдельные эксперты в разговоре с автором этих строк расценили как желание украинской власти принять участие в условном тендере на получение финансирования от европейцев и американцев под такой проект.
И тут нужно понять, что последние несколько лет под словом «дезинформация» в мире подразумевают вовсе не “коммерческие материалы из серии корпоративных и политических конфликтов”, именуемые в журналистских кругах “заказухами”, а информационную войну двух полюсов.
Запад ведет борьбу с российской пропагандой, Россия – с западной, и обе стороны прикрываются защитой населения от дезинформации. Ну а мы, судя по всему, хотим поучаствовать в этом процессе на стороне Запада, но и с выгодой для себя: чтобы неудобную для власти контрпропаганду оппонентов устранить из медиа-пространства, обозвав дезинформацией.
Пока на Западе нет единой стратегии войны с российской пропагандой. В ЕС в 2015 году был создан East Stratcom Task Force – центр, который анализирует исходящую из России информацию и вырабатывает общие советы для стран Евросоюза, которые, впрочем, не являются обязательными для исполнения. Реализация инициатив East Stratcom в разных странах зависит от решений национальных правительств. Тем не менее, финансирование структуры увеличено – с 1,9 млн. евро в 2018 году до 5 млн. евро в 2021 году.
Более действенными для борьбы с российскими информационными “силами быстрого реагирования” считаются натовские Центры передового опыта (Centers of Excellence) и стратегической коммуникации. Например, тот, который упомянут выше – рижский.
В США базовым документом в информационной войне с Россией является доклад «Атлантического совета» США, изданный в марте 2018 года под названием «Демократическое противодействие пропаганде». Его автор (точнее, руководитель группы авторов) Дэниэл Фрид был помощником госсекретаря США по вопросам Европы и Азии (2004-2009), а также координатором Госдепартамента США по санкционной политике (2013-2017).
Доклад предлагает введение специальной маркировки пропагандистских материалов, персональные санкции в отношении их авторов, создание координационного центра по борьбе с дезинформацией и выделение на эти цели дополнительно $40 млн. Фактически доклад является “бизнес-планом”, по которому работают специальная межведомственная группа Task Force при Департаменте внутренней безопасности и Центр глобального взаимодействия (Global Engagement Centre) при Госдепе.
Эксперты «Атлантического совета» настаивали на консолидации усилий этих структур и создании так называемой «Коалиции по противодействию дезинформации» (CDC) – неформальной группы, которая должна вычислять и номинировать на санкции людей или организации, виновные в кибератаках или подрыве демократических институтов. Потенциальные мишени – российские фабрики троллей.
Кроме того, авторы доклада настаивали на необходимости создать Национальный центр противодействия дезинформации, в котором на постоянной основе должны работать представители ФБР, министерства нацбезопасности, ЦРУ, Пентагона, Центра глобальной вовлеченности и других правительственных агентств.
Должность главы Национального совета должна быть приравнена по рангу к заместителю госсекретаря или даже быть выше: отчитываться он будет руководителю национальной разведки и напрямую президенту.
Таким образом, эксперты «Атлантического совета» не советовали американским властям пытаться запретить RT и Sputnik. Но рекомендовали произвести соответствующую маркировку: цитирующим RT и Sputnik журналистам и исследователям пользоваться единой для всех формулировкой: «российское пропагандистское медиа».
То есть все участники информационной войны признают, что ведут сражение силами “воинов пропаганды” – своих медиа. У американцев это тот же “Голос Америки”, у русских – RT, Sputnik, RenTV и др. Плюс интернет-пространство с обеих сторон.
Борьба идет и в “чужих” СМИ. Помните, когда в начале пандемии год назад Россия отправила в Италию военные машины с гуманитарной помощью? Так вот, американцы поработали с итальянской газетой La Stampa, и она опубликовала материал, где ставилась под сомнение полезность российской помощи Италии. В ответ российские официальные лица, в том числе пресс-секретарь МИД Мария Захарова, обвинили газету La Stampa в умалении помощи, оказанной Россией Италии, и в распространении фейковых новостей и недостоверной информации. Таких примеров множество.
Но очевидно, что это война не наша. Украинская пропаганда ведет с российской пропагандой собственный перманентный бой. Где обе стороны уже преуспели в использовании “тяжелой артиллерии”. Понятно, что для власти силен соблазн всех, кто ее раздражает, объявить агентами врага. Не утруждая себя скрупулезным разбирательством на тему, так ли это на самом деле. На войне как на войне.
Любопытно, что еще недавно борьбу с недостоверной информацией или недобросовестной журналистикой собирались вести методом принятия профильного закона.
Его проект на 130 страницах, составленный подчиненными тогдашнего министра культуры Владимира Бородянского, был вынесен на общественное обсуждение. Как сейчас помню, в интервью изданию «Детектор медиа» Владимир Бородянский разъяснил, что «дезинформация – это то, где фигурирует государство. Там, где нет государства, это недостоверная информация».
Сатира, пародия, недобросовестная реклама или оценочные суждения, если в них содержится хотя бы минимальная фактологическая основа, дезинформацией считаться не будут. За распространение дезинформации собирались наказывать штрафом в тысячу минимальных зарплат (около $194 тыс.). За систематическое массовое распространение дезинформации – в $3500-6990 или исправительными работами на срок от одного года до двух лет. И, наконец, максимальный срок 5-7 лет законопроект предусматривал за повторное массовое распространение дезинформации, или если оно совершено группой лиц или повлекло тяжкие последствия.
Также предлагалось ввести должность уполномоченного по вопросам информации (информационного омбудсмена), который сможет фиксировать случаи дезинформации, требовать от распространителей информации опровержения (добровольно или через суд), а от провайдеров – предоставления данных распространителей, которые не являются СМИ. Он также мог бы через суд ограничивать доступ к информации и накладывать штрафы.
Для акул пера и микрофона планировали создать Ассоциацию профессиональных журналистов Украины, утвердить Кодекс журналиста и стандарты профессиональной этики и применять дисциплинарные меры в отношении профессиональных журналистов. На любителей санкции не распространялись бы.
Статус «профессионального журналиста» давал бы право «собирать информацию в зонах чрезвычайных ситуаций, в том числе районах стихийного бедствия, катастроф, в местах аварий, массовых беспорядков, местах проведения антитеррористических операций и операции Объединенных сил, военных действий». Аматорам все это запрещалось бы.
Но после того, как офис президента вошел во вкус – решать вопросы по-быстрому через решения СНБО, необходимость в принятии этого закона и создании сложной “композиции” из уполномоченного и Ассоциации отпала. А тем более нет необходимости тратить время на судебные процессы. Как там в анекдоте о прапорщике, которому велели остановить поезд? “Поезд стой, раз, два…”.
Продолжение следует.