Неправда, что в Туркменистане все «схвачено» и не может случиться ничего неожиданного. Тамошняя политика тоже может быть экзотически интересной. Про президентские зубы мы еще поговорим, а вот инаугурацию новый президент назначил на День всех влюбленных. Злые языки утверждали, что именно по этой причине в Ашхабад не приехали западные наблюдатели. По слухам, Бердымухаммедов — внебрачный сын Ниязова. Тоже сомнительно: разница в возрасте между «отцом» и «старшим братом всех туркменов» — 17 лет, хотя на Востоке принято рано жениться и заводить детей. Нет подтверждения и тому слуху, что новый президент был личным врачом старого — не принято там, чтобы достигший такого положения человек лично ручки марал о чьи-то зубы. А вот близкая связь — духовная — между «отцом» и… наследником явно была. Лет пять назад Бердымухаммедов предложил изъять из обращения традиционное приветствие «салям алейкум!» и заменить его изречениями из «Рухнамы». Туркменбаши этого не одобрил, но рвение было замечено.
Как умер Ниязов — никто не знает точно. Он оказался «комированным» вечером 19 декабря прошлого года. Писатель Ак Вельпасар, неплохо знающий ситуацию в Туркменистане, описал «тайную вечерю»: собрались главы силовых ведомств, серые кардиналы, так скажем, и сразу же перехватили властные полномочия. Начальник «преторианцев» Туркменбаши генерал Акмурад Реджепов первым назвал имя нового официального лидера.
Система, которую создал Ниязов, держалась только на нем. Сына он к роли наследника трона не подготовил и даже не готовил, «на местах» сидели тоже только те, кому удобно было не высовываться. Однако винтики государственной машины кто-то должен был крутить, и вот оказалось, что туркменская политическая элита образованнее и изощреннее, чем это представлялось на Западе. В конце концов, Туркменистан действительно имеет длинную и богатую историю — в этом автор «Рухнамы» ничего не преувеличил…
Впрочем, мы о выборе. Министр здравоохранения Гурбангулы Бердымухаммедов казался тихим, малоинициативным, ни с кем не поссорился, «резких движений не делал», так выразился Ак Вельпасар. О смерти Туркменбаши объявили 21 декабря, когда уже тело остыло — но ведь и самого Пророка долго не могли похоронить: соратники Мухаммеда распределяли наследие…
Избранник. Зря говорят, что на Востоке ничего не меняется. В прежние времена такой молодой (1957 года рождения) до президента и национального «всеотца» не дотянул бы. А в остальном — вполне соответствует: приятно-упитанный, крупно-положительный мужчина, которому одинаково идет и меховая шапка, надеваемая туркменами по случаю траура или праздника, и хорошо скроенная «тройка».
Пышность имени — явно не последнее дело для национального лидера. Гурбангулы Мяликкулиевич Бердымухаммедов — пока выговоришь, невольно преисполнишься некоторым уважением! Новый президент в советские времена был типичным выдвиженцем: из села Бабарап Ашхабадской области — в стоматологический институт. Потом — аспирантура в Москве и ученая степень кандидата меднаук. Доктора, очевидно, получит в ближайшее время. Некоторое время ушло на чисто административные карьерные шаги: в первые годы становления независимости Туркменистана Бердымухаммедов работал деканом стоматологического факультета мединститута. А потом ушел в административно-государственный бизнес: стал директором стоматологического центра Минздрава Туркмении.
Взлет государственной карьеры — это май 1997-го: Бердымухаммедов — министр, через год — глава Международного медицинского центра имени Сапармурата Ниязова, в 2001-м — еще и вице-премьер, отвечающий, кроме здоровья, также и за образование, науку, культуру и прессу. Конечно, Туркменистан — не настолько закрытая страна, как родина вечнозеленого чучхе, в которой даже наличие старшего сына национального лидера является государственным секретом. Но деятельность Гурбангулы Бердымухаммедова в печати никак не отразилась — кроме, естественно, перечисления в «поминальниках» по случаю национальных празднеств. Ему приписывают эксперимент с переименованием дней недели и месяцев года — по именам самого Туркменбаши и его родственников. Интересное нововведение — поступать в туркменские вузы при Бердымухаммедове разрешили только после двух лет работы в избранной сфере. После школы — пожалуйте либо «под знамена», либо на производство. На всю страну после такого эксперимента в 16 высших учебных заведений могли принять меньше 4 тысяч абитуриентов.
Воспоминания того периода о Бердымухаммедове все какие-то… сероватые. Он был неплохим стоматологом — хотя бы потому, что работал в элитной больнице при Минздраве. Студенты — бывшие — и профессора ничего плохого вспомнить не могут. Правда, и хорошего тоже. Явных взяток не брал. Любил по ночам проверять подведомственные больницы. Сам Туркменбаши не пользовал, но контролировал личных врачей Сардара. Бывший вице-премьер Худайберды Оразов, которого мы в Киеве так неудачно принимали и провожали, отзывается о Бердымухаммедове не особенно лестно. Мол, жаден, алчен, недоучка, и даже руки ему никто не подавал. На заседаниях правительства все больше молчал… И что? Все молчали — говорить было дозволено только Туркменбаши. А также сидеть — прочие обычно стояли.
Туркменбаши выдвиженца жаловал. И карал тоже. В ноябре 2003-го широко стало известно о выговоре вице-премьеру широкого профиля за низкий уровень подготовки туркменских врачей. Обычно после такого министров в Туркменистане сажали, а вот Бердымухаммедов выплыл. Ниязов, трезво оценивший профессиональные способности «дантиста от кабинета министров», посоветовал туркменам не ставить золотые зубы и больше налегать на национальные «корни». Еще был почти анекдотический случай со штрафом в три министерских оклада: Бердымухаммедова «отец всех туркменов» наказал за задолженности перед работниками здравоохранения и образования. Отсюда проистекает и другой интересный эксперимент: все сельские больницы закрыли, жителям разрешили ездить в Ашхабад лечиться. А у кого деньги имеются — пускали и за границу. Прочим посоветовали обращаться за медпомощью в военные гарнизоны. Министр молчал… А кто не молчал, тот уже не был министром.
Оппозиционеры, ныне живущие на Западе (живых оппозиционеров в самом Туркменистане не осталось), утверждают, что Гурбангулы «возрос» не столько благодаря личным способностям, сколь из-за постоянного обрубания головок в руководстве страны. Туркменбаши обуяла страсть к обновлению кадров: скорее всего, то был страх перед возможным верховным переворотом. Высшие чиновники не успевали пустить корешки и обрасти связями, как их перебрасывали в другое место. Или просто скидывали. Не исключено, что Бердымухаммедов и сам «способствовал»: конкуренты его неизменно оказывались не у дел. В 2002-м вице-премьер по медицине, культуре и прессе объединился с вице-премьером по нефти и газу Еллы Гурбанмурадовым. И вместе они скинули управделами президента Реджепа Сапарова: слишком много власти попытался взять. Дуумвират вице-премьеров не продержался и двух с половиной лет: весной 2005-го Гурбанмурадова арестовали за коррупцию, дестабилизацию положения в стране и связь с иностранными шпионами. После приговора (25 лет) он исчез — вроде покончил жизнь самоубийством. Сапарова тоже арестовали, он получил 20 лет.
Ловкий вице-премьер играл на подозрительности Туркменбаши в отношении иностранцев. Именно Бердымухаммедова считают инициатором закрытого тайного совещания в сентябре 2004 года, на котором обсуждалась виртуальная возможность «воссоединения с Россией». Сегодня эта идея кажется экзотически-дикой, но в Ашхабаде даже поговаривали о референдуме по якобы народной инициативе. Поводом стало решение Владимира Путина изменить порядок избрания губернаторов, лидеров субъектов федерации и прочих «начальников Чукотки» — от прямых выборов к фактически назначению из Кремля. Бердымухаммедов, по мнению оппозиционеров, уже тогда чувствовал слабину в Туркменбаши: тот по мере угасания здоровья становился исключительно подозрителен. Вице-премьера по здоровью послали на саммит СНГ в ноябре прошлого года. Туркменбаши лично давно не ездил на подобные мероприятия. Но в тот момент он действительно был болен. Бердымухаммедов озвучил давнишнюю идею Ниязова: постепенно свернуть связи с Содружеством, сначала превратив Туркменистан из постоянного в ассоциированного члена организации, а потом и вовсе ограничиться чисто церемониальным участием.
И вот «Великий Сардар» умер. Остановка сердца оказалась внезапной и весьма выгодной — всем, кроме самого покойного. Вице-премьер стал «и. о.».
Курс. В Туркменистане не может измениться все и сразу — на такое никто не надеется. Но «медленным шагом, робким зигзагом» даже там можно много чего сделать…
Изменения стране нужны. Правда, тот ли человек Гурбангулы Бердымухаммедов, который может Туркменистан изменить? Пока единственное, на что способен любой, кто придет к власти в этой стране, — это качать газ и продавать его. И самое печальное, что всех газовых денег может не хватить для реформ. Как утверждает бывший вице-премьер Назар Суюнов (он сейчас живет в Москве), труба может пересохнуть в любой момент. Туркменбаши утверждал, что в стране 22 триллиона кубов запасов, а может, и вдвое больше. Но разведкой никто не занимается уже 15 лет, специалисты эмигрировали — преимущественно в ту же Россию. То есть Ашхабад постоянно занимается продажей «втемную». Уже в ближайшее время может возникнуть проблема с Китаем: Пекин получил право на разработку месторождения на территории Туркменистана. Через два года китайцы планируют выкачивать по 30 млрд. кубометров ежегодно. А если газа там нет? Контракт предусматривает, что в таком случае Китай может получить свое с уже разрабатываемого месторождения — фактически за счет так называемой «российской квоты». Кому-то придется потесниться — вот вам и первая неподъемная проблема…