Созерцание «всеукраинского» аквариума безусых «акул пера», собравшихся создавать на родных просторах четвертый по счету подобный профсоюз, вызывало, по меньшей мере, легкое недоумение. Чего им, таким презентабельным, мобильным (телефонные аппаратики даже во время прений и голосований ласкали ушки на макушке) и отягощенным печатью интеллекта, еще в жизни не хватает? Может, денег? Так это вечный вопрос. Их много не бывает по определению. Ни у кого. Может, профессиональных возможностей передать в редакцию только им известную информацию? Да ради Бога! Делай это хоть для «Бульвара», а хошь – для недокомментированных «Фактов». Было бы желание. Да и умения щепотка.
А мы, на самом деле, вот о чем. Если ты осмелился стать журналистом, то должен знать – это те, тля, не на заборе объявления вешать. Нашему, говорят, делу присущ профессиональный риск. Это – когда голову отрезают, а она все равно ведет репортаж, и руки пишут в газету. Ремесло, присущее всем читающим временам и всем пишущим народам. Печальные примеры того, как нагибают и как прогибаются что в Нью-Йорке, что в Полтаве, как ни жаль, под рукой.
Образно говоря, учредительный съезд объединения независимых медиа-профсоюзов напомнил «Путешествие дилетантов» Булата Окуджавы. Робкая попытка запорожской делегации в четыре «штыка» выяснить, а ради чего, собственно, мы сливаемся в экстазе, не увенчалась успехом. Так надо, сказали устами генерального секретаря Международной федерации журналистов Айдана Вайта надменные закордонные коллеги-товарищи по профсоюзной борьбе с зажравшимися работодателями. Дескать, мы вам, рьяным пионерам профсоюзной борьбы в Украине, поможем не только морально, но и практически. А вы уж тут, знаете, подсуетитесь.
Подсуетиться пожелали почти единогласно, кроме запорожцев, не «догнавших» глубокий, как омут, смысл посулов и показательно удалившихся со съезда восвояси. Есть еще, оказывается, порох в украинских каламарях!
Думаю, нет резона всуе поименно называть отцов-основателей оффшорного профсоюза. Кто хотел, тот видел их почти всех, упитанных и не дюже, во многих кадрах «диссидентских» «Лиц протеста».
Лично я одного не догнал. Почему, встречаясь взглядом со мной, человеком, забредшем сюда по профессиональной тропе, а не в поисках профсоюзной хлебной карточки, «апостолы своды слова» опускали такие пронзительные в других случаях очи?