а) обеспечения преемственности нынешнего курса, возможно, с другими действующими лицами;
б) всевозможной «конвертации» во что-то конкретное власть предержащими и сильными мира сего своего времени либо непосредственного пребывания у кормила державного корабля, либо опосредствованной поддержки во всех формах тех, кто рулит: президента, премьера, министров, депутатов.
Объективности ради следует отметить, что в разной степени эти же очень похожие задачи решают власти любой страны мира, если к руководству государственными делами они относятся ответственно или хотя бы меркантильно заинтересованно.
Однако в Украине и России это «отягощено» тем, что в них происходит естественный процесс смены политических элит. Он, конечно, разный по нюансам, но одинаковый по сути. В Украине вообще может произойти смена правящей элиты через естественное омоложение основных игроков в самых высоких кабинетах. И могут придти кадры, способные уже не только слепо держаться за нынешний статус-кво в политике и бизнесе, а хотя бы если и не изменить его коренным образом, то подкорректировать основные параметры и направления государственного курса. Произойти это может не обязательно только с победой так называемой оппозиции или ее ставленника и «надежды» Виктора Ющенко. И потому очень важно, как к этому отнесется «старший брат» в Кремле. А главное – каким будет этот «брат».
В России же «преемник» ельцинской «Семьи» президент Владимир Путин во второе свое президентство может окончательно порвать со старым окружением и утвердить новую – свою – схему внутреннего устройства России и отношений между государством и бизнесом. А также выстроить новую модель взаимоотношения на внешней арене. Как с ближним, так и с дальним зарубежьем, которое сегодня диктует геополитические расклады, которые Путин хочет поломать. Или хотя бы выгодно, с учетом всевозможных интересов России в них интегрироваться. Вовлекая в свою орбиту всех партнеров, среди которых одну из ключевых ролей будут играть ближайшие соседи на постсоветском пространстве, в том числе (а, может быть, и в первую очередь) Украина. Отсюда – и подчас жесткий контроль Кремля за сменой правящих элит в странах ближнего зарубежья. И вот поэтому, разумеется, выбор России 7 декабря скажется и на отношении к Украине. И на отношениях с Украиной.
На организованном 2 декабря этого года Российским медиа-центром в столице Украины «круглом столе» на тему «Парламентские выборы в России и их влияние на российско-украинские отношения» об этом говорили практически все гости из Москвы и хозяева из Киева. Самым расхожим утверждением было то, что победителей парламентской гонки может быть шесть: четыре – точно, два – под вопросом. Вот они по прогнозируемому порядку получения голосов: откровенно пропутинский блок «Единая Россия» Бориса Грызлова, Сергея Шойгу и Юрия Лужкова, КПРФ Геннадия Зюганова, ЛДПР Владимира Жириновского, и СПС Анатолия Чубайса, Ирины Хакамады и Бориса Немцова. Могут войти, а могут, по мнению политологов, и «пролететь» испытанный солдат электоральных битв партия «Яблоко» Григория Явлинского и «парвеню» этой кампании народно-патриотический блок «Родина» Сергея Глазьева, Дмитрия Рогозина и Сергея Бабурина. Но, по общему мнению, итог выборов и поддержка Путина во время его следующего и практически неотвратимого президентства будут зависеть от того, сколько и кто наберет мандатов.
Для ВВП важно, получит ли он простое или конституционное большинство в новой Госдуме. От этого зависят три возможных варианта путинской политики России: пролонгации нынешнего курса, его незначительной коррекции или же коренного изменения фарватеров движения и ломки косных устоев и пережитков в жизни страны. О решительном повороте вспять сейчас говорят только оголтелые оптимисты (из либералов, которым выгодно торможение реформ, чтобы набирать баллы на критике Кремля) или пессимисты (из ортодоксальных левых, бредящих «социализмом с человеческим лицом»).
Московский политтехнолог из агентства «Нью Имидж» Евгений Минченко обратил внимание на три особенности российских выборов, продиктованных «фактором Путина». Во-первых, это, конечно же, проблема преемничества курса на ближайшие четыре года и «после Путина». Для этого ВВП важно разумно уравновесить интересы и влияние различных группировок в своем окружении. В частности, найти баланс во взаимоотношениях между так называемыми «силовиками» (выходцами из спецслужб и армии, которые стали основным кадровым материалом для строительства России «по Путину») и «всеми остальными» (этот конгломерат политиков многослоен, как капуста). Как и в Украине у Леонида Кучмы, сейчас в России, нет ярко выраженного преемника Путина, чей личный рейтинг зашкаливает за 65%. И поэтому, уверен Минченко, все пропутинские партии и блоки, кроме роли буферов друг для друга, впредь будут еще и «инкубаторами» для взращивания «наследника». Это по болезненности, согласитесь, процесс еще тот.
Во-вторых, выборы 7 декабря решают еще одну проблему, взлелеянную в штабах президента, – укрупнение субъектов Российской Федерации, которое будет зависеть от того, каковы будут результаты референдума о слиянии двух «первенцев» этого дела: нынешних Пермской области и Коми-Пермяцкого Автономного Округа. Этой же цели посвящены и попытки силовиков легально, на выборах, заменить на «своего» главу национального субъекта России – Башкортостана.
В-третьих, – и это самое важное для Украины – Путин уже на этих выборах спланировал окончательно изменить как скорость реформ и укрепления российской государственности, так и роль государства и частного бизнеса в этих процессах. От того, сколько у ВВП будет думцев «в кармане», зависит изменение статуса Думы и правительства в общественном мнении и восприятии. Если Путин получит конституционное большинство и сформирует свое правительство, то впредь уже не только президент в глазах россиян будет «хорошим», а кабинет и парламент – «плохими». Теперь «хорошими» будут все. И Путину это даст возможность ускорить свои реформы, в том числе и пойти на некоторые непопулярные меры. Как в общей социальной политике, затрагивающей широкие слои населения, так и в отношениях между государством и бизнесом. И, как заметил украинский политолог Виктор Небоженко, Путину сделать это надо успеть до того, когда у него закончится «медовый месяц» с пропутинским думским конституционным большинством, члены которого со временем захотят как-то «конвертировать» свою поддержку президента в удовлетворение и своих частных интересов. Вот тут-то, где своя рубаха ближе к телу, и начнутся неизбежные противоречия…
Тот же Минченко уверен, что российский президент согласует интересы Кремля и предпринимательских кругов разного калибра таким образом, что государство российское выступит коллективным, консолидированным лоббистом интересов российского же бизнеса. Национального, а не транснационального, как было до сих пор, начиная с ельцинской эпохи, с холдингов Березовского, Ходорковского и иже с ними, уточнил украинский политолог Вадим Карасев. А его коллега Дмитрий Выдрин добавил, что хотя Украина и Россия, по его мнению, пойдут дальше каждая своей дорогой, все будет зависеть от того, где и какая модель взаимоотношений между государством и бизнесом возобладает. По его словам, в Украине доминирует модель, при которой государство и государственная служба являются средством и инструментом для умножения капиталов. А в России Путин пытается сделать так, чтобы капиталы стали средством для развития и укрепления государства. А взамен оно пролоббирует интересы бизнеса на внешних ранках.
А вот для выполнения этой цели Россия и будет действовать в двух взаимосвязанных направлениях: находить свое место в новой мировой системе геополитических координат и укреплять свои позиции хотя бы региональной сверхдержавы на постсоветском пространстве. По принципу «одно дополняет другое». И, как заметил Небоженко, все будет зависеть от того, в качестве кого Россия будет бороться со своей второразрядностью: демократической федерации или реакционной квази-империи. К этому можно только добавить: и как ей будет выгодно это делать – в стабильных и демократических странах-соседях поддержкой местных политиков-победителей или в полуразрушенных внутренними распрями эрзац-государствах навязыванием своих ставленников. Последнее участие России в Молдове, Грузии и в Украине говорит, что арсенал Кремля разнообразен. И действительно по-восточному изощрен.
Посудите сами: в Молдове Кремль усилиями замглавы президентской администрации Дмитрия Козака выступил в роли миротворца, когда предложил решить проблему охваченного сепаратизмом Приднестровья в пользу создания федеративного государства. По этому плану в федеративной Молдове должны были бы быть три равноправных субъекта: собственно Молдова, Приднестровье и Гагаузия. Таким образом, одним ударом умелый Козак убивал нескольких зайцев. И гарантом целостности Молдовы выступил. И в таком состоянии Молдову от возможного слияния с Румынией обезопасил. И сепаратистов Тирасполя, уравняв их с гагаузами, ореола «уникальных» лишил, их излишнюю амбициозность нивелировал и от статуса «униженных» избавил. И представление молдаван о себе как о «титульной нации» этим уравнением с приднестровцами и гагаузами на политико-правовом уровне поколебал. Классно получилось бы, если бы Кишинев это не разгадал и от плана не отказался…
В Грузии Россия сработала на ослабление победы оппозиции ставкой на сепаратистов из Аджарии, Абхазии и Южной Осетии. Жители двух последних автономных образований независимой Грузии фактически уже давно получили российское гражданство и не подчиняются официальному Тбилиси, а Аджария, напуганная победой оппозиции, только сейчас качнулась в сторону Москвы. А Кремль подсуетился и собрал «для консультаций» лидеров этих автономий у себя. Если выгорит это «приручение», то Россия фактически закроет континентальную Грузию на суше, лишив ее портов Сухуми и Батуми, а следовательно, экономического выхода в море. Полоска морского побережья без инфрастуктуры, которая останется у Грузии, ее проблем не решит. И привлекательности в качестве транспортного коридора для энергоносителей не прибавит. А именно за это Тбилиси так любят в Вашингтоне…
В случае с Украиной вяло длится тузлинское давление для решения проблемы границы в Азовском море и контроля за Керчь-Еникальским проливом. Ясное дело, сейчас строительство дамбы с Тамани остановлено, море ее потихоньку размывает, но дело свое она сделала: интенсифицированы переговоры о границе и статусе Азовского моря как «внутренних вод России и Украины». И если России удастся в будущем в ходе переговоров сделать сегодня украинский Керчь-Еникальский пролив магистралью двойного, украинско-российского использования, то большего в этом регионе ей и не надо. Она сработает по принципу «попросила много (якобы территорию), а получила то, что на самом деле хотела»…
…Сегодня эти российские подходы, повторюсь, только намечены, но, похоже, к их комбинированию в любое удобное время нужно быть готовым. Чтобы суметь в Киеве если не адекватно отреагировать, то хотя бы понять, что от Украины хотят…