При Викторе Ющенко (не к ночи будет помянут) кризисы приобрели промежуточный, циклично-поступательный характер. Резко возросла их частота. Кроме того, появился не свойственный эпохе Данилыча элемент истеричности. То против будущего гаранта нации применят «биологическое оружие», то вся страна, практически без нижнего белья бежит в Европу, теряя остатки человеческого облика. Потом вообще какая-то ерунда пошла, связанная с деятельностью тайного общества «Наследие Триполья» (украинский вариант «Аненербе»). Начались эксперименты с менталитетом нации. Ну помните эту историю с Васюныком, думающим по-украински. В это время резко усилилось влияние женского начала в кризисах. Дело даже не в Тимошенко, хотя без нее, как известно, не обходится ни один более или менее значительный кризис. Скорее всего, речь идет о проявлении женского начала в самом гаранте. Что поделать, психотип такой у человека. Как бы это попроще объяснить… По виду вроде мужик, а как дело доходит до экстремальной ситуации, начинает вести себя как баба. Много текста, эмоций, а практического результата – ноль. Другой бы уже дал в челюсть, получил бы в ответ в табло и успокоился. А подобные типы не успокаиваются. Ищут возможность отомстить. Долго лелеют в себе обиду. Поджидают подходящего случая. Истеричный оттенок президентских кризисов, которые зачастую приобретают иррациональный характер, когда нельзя однозначно ответить на вопрос – а с какого … это все? – обусловлен доминированием женского начала в психотипе гаранта. Юлия Тимошенко безошибочно уловила эту особенность Виктора Андреевича и великолепно использовала ее в своих целях.
Классический пример – досрочный роспуск Рады. Ющенко думал, что использует Юлию Владимировну в своих мужских целях, а оказалось наоборот. Она его поставила в интересную позицию, которая не свойственна политикам с гетеросексуальной ориентацией. Короче, произошла перверсия. Фрейд об этом много писал в работе о детской эротике.
В результате с декабря прошлого года кризисы получили гипертрофированное женское начало. В этой связи хочется обратить внимание на одно распространенное заблуждение. Многие эксперты, а также подавляющая масса простых обывателей считают, что в политике Юлия Владимировна обладает ярко выраженными первичными мужскими признаками. Некоторые даже описывают, какими именно. Упор делается на парном органе. На самом деле, ментальная смена пола не имеет к Тимошенко никакого отношения. Она женщина и придает кризисам типично женскую окраску. Просто делает это с такой энергией, что ее сравнивают с мужским воплощением политики. Путаница происходит также из-за, скажем так, распространенного нецензурного обозначения кризисных процессов. Например, когда военнослужащий сталкивается с ярко выраженной нештатной ситуацией, то он, как правило, использует для словесной локализации события северного пушного зверя (песец). Интересно, что данный термин является производным от женского полового органа, но мужского рода. Подобная смысловая «галлюцинация» является основой для виртуальной смены пола в отношении Тимошенко. Но обозначать кризисы, инициированные Юлией Владимировной, с помощью северных терминов, по меньшей мере, некорректно.
Главное различие «женского» и «мужского» кризиса заключается в их темпоритме. Первые происходят, как правило, раз в месяц и не связаны друг с другом. Вторые растянуты во времени и кореллируются между собой. Проанализируем, к примеру, кризисный темпоритм Юлии Тимошенко.
Январь: старт кампании по выплатам обесцененных вкладов, стычка с Секретариатом президента по поводу гиперинфляции.
Февраль: разгар газовой войны, обвинение президента в создании условий для коррупции.
Март: досрочные выборы столичной власти.
Налицо ярко выраженная месячная цикличность кризисов. Они как бы накладываются друг на друга, и более поздний гасит предыдущий. Каждый кризис имеет свой сюжет и пространственную локализацию. Не зря для обозначения подобного рода явлений малообразованные слои населения используют термин «накрылся п…й». Тем самым подчеркивается локально-циклично-спонтанный характер женской модели кризиса, свойственный ей надлом и технология воздействия на события. Понимание природы процесса позволяет спрогнозировать будущее развитие событий. Например, в апреле следует ожидать очередного «накрытия» некоего пространственно-временного континуума кризисной волной. Причем объект кризиса не будет связан с предыдущими очагами напряжения.
Женская природа кризисных процессов ставит в тупик политиков, привыкших рассуждать в формате «северный пушной зверь – военно-морской песец». Они не в состоянии понять логику развития явления и поэтому обречены на поражение.