Из многочисленных определений дефолта мне больше всего нравится следующее – это когда выпрыгивающие из окон последних этажей офисных зданий брокеры не вызывают удивления у населения и лишь раздражают дворников. «Падают и падают тут всякие», – ворчит дворничиха тетя Маша, сметая в кучку остатки очередного бойца финансового фронта. Однако классическое определение слова на букву «Д» несколько другое. Если слегка погуглиться, то узнаем, что дефолт – это официальный отказ от выплаты долговых обязательств и процентов по ним. Ничего страшного. В быту мы встречаемся с подобными случаями довольно часто. У каждого из нас была ситуация, когда нехороший человек, взявший в долг энную сумму, неожиданно объявлял дефолт и прекращал отвечать на телефонные звонки. А если взять масштаб государства? Судя по всему, кто-то должен выступить с телеобращением к народу и сказать: вы только не пугайтесь, но с сегодняшнего дня государство не в состоянии платить по своим долгам. Официально, так сказать. Говорят, в секретной телестудии Секретариата президента уже пылится кассета с дефолтным обращением гаранта. Сотрудники пресс-службы СП обзванивают менеджеров телеканалов и предупреждают, что может быть форс-мажор длительностью десять минут. Придется прервать трансляцию телесериала «Рыжая». Если дефолт объявит гарант, то я ни секунды не сомневаюсь в том, кто в этом окажется виноват. Как говорят французы, шерше ля фам, и вы найдете приключений на всю голову. Юлия Тимошенко окажется главной дефолтчитцей страны. Естественно, через полчаса на экранах появится сама дефолтчица, которая тихим, вкрадчивым голосом объяснит начавшему пить по такому случаю населению, кто именно виноват в такой крутой «бяке». Это Виктор Андреевич Ющенко.
Нетрудно заметить, что даже объявить дефолт наше высшее государственное руководство не в состоянии. Опять начнется безобразная, пошлая публичная свара, в ходе которой мы услышим привычные и знакомые экономические термины: “блохастая сучка” и “жопа”. Поэтому каноническое определение дефолта – “официальный отказ от выплаты по государственным обязательствам” – не подходит к нашему случаю. Фигня получается: гарант объявляет, а Тимошенко его денонсирует по самые гланды. Кому верить? Куда бежать?
Еще раз подчеркнем: мы рассматриваем вариант государственного дефолта. Государство отказывается платить по своим обязательствам. И сразу приходим к неутешительному выводу, что российская модель дефолта нам не подходит. Многие помнят август 1998 года. Я тоже помню. Дело было в Феодосии. С утра непривычно оживились российские туристы, которые стройными рядами потянулись в обменники сдавать рубли. Наши менялы не сразу просекли тему. Подумали, что начался массовый опохмел по случаю какого-то праздника. Потом примчались валютные бригадиры и позакрывали на фиг все точки. Никто не понимал, что именно происходит. Слово “дефолт” еще не шокировало с ходу, но уже вызывало не совсем приятные ассоциации. Например, “деболт”. Что такое “забить болт” многие интуитивно понимали. Потом самым упоминаемым государственным деятелем на пляже стал Сергей Кириенко. Он должен был умереть от икоты. Гнев народный масс получил своего “героя”. Доллар вообще исчез. Обменники работали на прием. Десятка два загорелых пляжников дежурили возле пунктов приема валюты, пытаясь перехватить сотку баксов еще до кассы. Рублей давали немеряно. Никто не брал. Премьер Кириенко был обречен. Его технологично сделали козлом отпущения. Теперь попробуйте сделать “козой отпущения” Тимошенко. Ничего не получится. Скорее всего, на эту роль больше подходит другой человек. И все знают какой. Юлию Владимировну, естественно, тоже заденет. Но она будет держаться до последнего, утверждая, что дефолта нет, и это все происки ибланов из Секретариата президента. Зато у нее есть чудесный план. Антикризисный. Стоит его правильно принять, как жизнь наладится, и в Украину сплошным потоком хлынут японские бизнесмены перенимать опыт. Короче, Тимошенко выдаст очередной сеанс психотерапии. Полегчает, но ненадолго.
Если внимательно перечитать толковый экономический словарь, то выяснится, что дефолт бывает внутренним и внешним. Что для нас страшнее? За ответом мы обратились к известному интуитивному финансовому аналитику, старшему прапорщику Василию Задираке. «Василий, – спросили мы, – а что сильнее всего ударит по нам с вами: внутренний или внешний дефолт?».
«Да пофуй! – исчерпывающе ответил нам прапорщик, досконально знающий всю подноготную финансовых операций, связанных с заменой портянок на носки. «Ипанет так, что мало не покажется. Внешний дефолт по любому превратится во внутренний, поскольку бабла брать неоткуда. Всосали?».
– Всосали, Василий! А чем технический дефолт отличается от корпоративного и дефолта заемщика?
– Да пофуй! Какая разница, какой песдец: корпоративный или технический? Если вы эстеты, то есть педерасты и хотите для себя разложить все по полочкам, то можете копаться в этих тонкостях. Для нас, военных аналитиков, никакой разницы нет. Сказано дефолт – значит, дефолт и ниипет!
– Скажите, а можно ли выжить после дефолта?
– Выжить можно. Только денег не будет. А так все останется на своих местах. Если, конечно, не растащат и не поломают.