Андрей Ермолаев: Общество пытались загнать в состояние массы

Социология может быть наукой. Хотя не факт. К проблеме манипуляций с социологическими данными политолог Андрей Ермолаев подошел с неожиданной стороны. Оказывается, главное — это мифосюжет. На протяжении всего интервью мы выясняли, что это такое.
Андрей, скажите, пожалуйста, социологи — кто они? "Проститутки" или честные люди, которые просто отрабатывают деньги в период избирательных кампаний?

— Если кратко определить ситуацию, в которой оказалась отечественная социология, то она, на мой взгляд, — жертва рынка. Хочу напомнить, что социология зарождалась как фундаментальная наука на общефилософской платформе. Огюст Конт первым выделил социологию как науку, которая концентрируется на изучении общества, его закономерностей, институтов. В дальнейшем она развивалась как мощная отрасль гуманитарного знания, связанного с исследованием общественных процессов, структур, традиций, веры, экономического поведения. В условиях динамично развивающегося, глобализированного мира социология стала разбиваться на подотрасли. Появились такие феномены, как социология труда, социология религии, культуры, общественного мнения.

У нас распространено мнение, что социология сводится к опросам общественного мнения. Анкеты, интервьюеры, рейтинги политиков…

— Прежде всего, социология — это сфера высоких интеллектуальных знаний. Если хотите — это хай-тек философии. По большому счету, родоначальником подобного систематизированного "свода" знаний был даже не Конт, а Аристотель, который впервые попытался на языке метафизики упорядочить знания об основах построения общества. Да и Платона можно назвать прото-социологом, поскольку он в своих диалогах комментировал закономерности общественного развития. К социологам следует также отнести политэконома Карла Маркса и футуролога Элвина Тоффлера. Маркс впервые соединил философию и политэкономию, а Тоффлер, благодаря своим уникальным способностям к экстраполяции, основал такое направление, как социология будущего.

В Украине, на мой взгляд, сохраняется мощная традиция, связанная с развитием социологии как высокоинтеллектуальной сферы. К сожалению, с точки зрения востребованности она оказалась на задворках. Ею мало интересуются, почти не финансируют. Дело в том, что социология занимается не только полевыми исследованиями, но и изучением глубинных процессов, происходящих в современном обществе. Однако в условиях рыночной экономики на первый план вышла та часть социологической науки, которая выполняет функции "термометра". Это, прежде всего, маркетинговые исследования для продвижения на рынке тех или иных товаров, использование данных об общественных настроениях для разработки ориентиров, маяков для практической политики.

То, с чем сталкивается украинский политик или избиратель, — это не совсем социология. Это небольшая подотрасль социологического знания, связанная, прежде всего, с изучением общественного мнения. Ее очень часто отождествляют с социологической наукой, что, по меньшей мере, некорректно. Данная сфера очень хрупка и манипулятивна. Без должного аналитического сопровождения, институционального знания подобные мониторинги превращаются в банальную политическую трескотню и спекуляции. В результате страдает репутация социологии как науки и, естественно, социологов, преподавателей, научных работников, которые действительно являются носителями базовых знаний.

Вы признаете, что социология в Украине оказалась на задворках. Тогда кто занимается социологическими опросами? Деградирующие фирмы, стремящиеся "срубить" побольше денег с заказчиков?

— Ваш вопрос некорректен. Большинство социологических центров и фирм, которые сегодня работают на политическом рынке, применяют целый набор научных инструментов. Это не только социологический опрос, который наиболее известен, а и фокус-группы, включенное наблюдение, использование психоаналитических инструментов для исследования общественного мнения. Поэтому во главе подобных центров находятся люди академического уровня. Такие известные социологи, как Головаха, Паниотто, Чурилов, до сих пор являются учителями сотен и даже тысяч гуманитариев. Прежде всего, они известны как социологи-аналитики, а не как руководители тех или иных прикладных социсследований.

Другое дело, что на рынке, к сожалению, востребован не их интеллектуальный продукт, который носит общетеоретический характер, а прикладные исследования. В результате на первое место выдвигаются фирмы, занимающиеся регулярными опросами общественного мнения. И в массовом сознании именно эти фирмы и имена их руководителей отождествляются собственно с социологической наукой. Другими словами, произошла своего рода подмена понятий. Те, кто занимается мониторингом, становятся лицом украинской социологической науки. Хочу подчеркнуть, что большинство подобных руководителей являются честными профессионалами. И не их вина, что результаты исследований зачастую являются элементами политических манипуляций. На мой взгляд, в этом скорее виноваты заказчики, которые превратили инструмент исследования общественного мнения в средство политической борьбы.

Получается, "не виноватая я, он сам пришел"?

— Думаю, нельзя утрировать ситуацию подобным образом. Все гораздо сложнее. Еще в 1983 году тогдашний генсек Юрий Андропов откровенно признанался. Он сказал: "Мы не знаем общества, в котором живем". Это было не только откровение, но и упрек гуманитарной науке, которая кичилась методами исторического анализа, знанием диалектических законов, но оказалась не в состоянии разобраться с тем, что же собой в действительности представляет советское общество. И хотя с той поры прошло почти три десятилетия, однако приходится констатировать, что современное украинское общество мы не только не знаем, но даже перестали понимать!

У нас до сих пор государство воспринимается как машина властвования, а не как республика, учрежденная свободными гражданами.

В Украине почти пять—десять процентов экономики пребывает в тени. Это свидетельствует о том, что в социальном, экономическом и даже в духовном плане общество находится в полутени государства и относится к нему как к внешней чужеродной силе.

До сих пор у нас сохраняется специфическая, полуфеодальная структура управления и самоуправления. Поэтому остается открытым вопрос о реальной структуре власти в украинском обществе. Сегодня на каждом углу украинские политики по поводу и без повода расхваливают духовность украинского народа, говорят о глубоких христианских традициях. При этом они не замечают, что большинство украинцев относятся к религии как к ритуалу, а не как к учению, требующему глубокого проникновения. Средний украинец — это, скорее, христианский язычник, чем верующий. Поэтому все попытки внедрения "протестантской этики" (Макс Вебер с его "духом капитализма" ) как основы организации модерновой экономики привели к тому, что мы получаем либо олигархат "свободных избранных", либо охлократию "толпы с вождями".

Без ответа на вопросы, связанные с постижением глубинной сущности общества, любые социологические замеры будут кривым зеркалом.

Если социологи не знают общества, в котором живут, то как тогда можно верить результатам социсследований?

— Прежде чем объяснять, как манипулируют социологическими данными, давайте разберемся, почему это стало возможным. Лет пять назад можно было фиксировать на уровне наблюдения, что украинское общество постепенно выбирается из состояния совковой массы. Стало доминировать атомарное сознание, предполагающее право на личное мнение и поступок. В результате стандартные методы медиа-манипуляций и политической пропаганды не срабатывали. Поэтому события 2004 года стали закономерным следствием роста гражданского сознания. Можно сказать, что именно тогда начало зарождаться гражданское общество. Его особенностью является то, что оно, как правило, вырабатывает иммунитет против искусственных, неорганичных для данного общества политических мифов. Для гражданского общества мифореальность сохраняется, но в рационализированных формах, большую роль играют рационально-сциентальные знания и представления. Но любая власть, которая стремится к управлению обществом, заинтересована в том, чтобы оно было максимально контролируемо и управляемо. Другими словами, чтобы оно было максимально мифологизировано в заданном направлении, поскольку миф предполагает сюжетность.

Поэтому на протяжении последних нескольких лет мы были свидетелями того, как общество пытались загнать обратно в состояние массы. Политический китч, популистская пропаганда, упрощенные формулы решения проблем привели к тому, что в 2009 году украинский социум оказался в таком же состоянии, как и советское общество последних лет "застоя". Такое состояние предполагает высокий уровень гипнабельности, разочарованности, постоянный стресс. Люди все меньше заинтересованы совершать личные поступки. Они более ориентированы на внешнее предложение. Соответственно, в этих условиях главным инструментом управления становится политика мифов.

Сегодня все признают, что судьба выборов будет решаться в избирательных комиссиях. Доминирует мнение о всесилии коррупции, о покупке голосов избирателей как главном оружии на выборах. Но для того, чтобы формальный исход выборов был правдоподобен, и нужны инструменты мифополитики. Необходимо сформировать устойчивую медиа-иллюзию относительно главной интриги и повестки выборов.

Самое интересное заключается в том, что мифосюжет не является грубым обманом. Постепенно в него вовлекаются все, даже пассивные обыватели, которые, помимо воли, начинают ориентироваться на главных героев выборов, забывая об остальных участниках. В результате к моменту выборов то, что вначале казалось заготовкой, становится для всех очевидным фактом. И в таком случае коррумпированной машине намного легче обеспечить результат, который предполагается мифосюжетом.

Подобная модель была с успехом реализована в России в 1996 году. Затем ее применили в 1999 году в Украине по мифосюжету "реставрация коммунистического режима или второй срок Леонида Кучмы". В 2004 году сюжет выглядел несколько по-другому: революционеры-демократы—Европа или консерваторы-ретрограды—ЕЭП.

Сегодня используется следующая формула: есть "борец с кризисами и олигархами" Тимошенко и ее основной конкурент — "эффективный лидер оппозиции" Янукович. Именно в этой дилемме и разворачивается основной избирательный сюжет. Хотя в действительности мы имеем дело с крахом "оранжевого" сюжета, с очень сложной ситуацией в среде национального капитала, резким ростом конкуренции за власть в условиях системного кризиса, с началом распада инфраструктуры страны, появлением угрозы социальных конфликтов. Но упомянутый мифосюжет всех устраивает: как главных участников, так и тех, кто их поддерживает. Необходимо еще подтверждение сюжета. И тут используется социология общественного мнения, выступающая в качестве пропагандистского инструмента, с помощью которого сюжет подтверждается. Все дискуссии о том, у кого сколько процентов и какой разрыв, есть ли приписки, — на самом деле вторичная проблема. Задача заключается в том, чтобы выстроить канву мифосюжета. И она, по-моему, реализована усилиями всех штабов, которых устроил такой ход событий. Уже идет примерка премьерских, министерских и чиновничьих "одежд", некоторым хватает и простого самолюбования.

Почему мы постоянно являемся жертвами манипуляций? И кто придумал этот мифосюжет?

— Жертвенность предполагает понимание того, что кто-то или что-то сознательно приносится в жертву процессу. Сегодня, в отличие от 2004 года, никакой жертвенности нет, поскольку существует консенсус по поводу этого мифосюжета. Общество абсолютно устраивает, что в результате естественного отбора самый сильный лидер "оранжевой" власти пытается бороться за продолжение "оранжевой" политики. Общество также устраивает то, что в качестве антипода "оранжевого" лидера остался старый герой из противостояния 2004 года. Новых героев нет. Правда, новые политики тоже реализовали все заложенные в сюжет задачи. Например, Сергей Тигипко, как и предполагалось, символически отыграл проценты у Арсения Яценюка. Анатолий Гриценко стал главным раздражителем, влияющим на повестку выборов. Виктор Ющенко принял на себя все провалы власти, еще вчера носившей гордое название коалиции "Сила народа". Удачно списаны "токсические активы", говоря новоязом кризиса.

У любого сюжета, в том числе и мифологического, есть реальная концовка. Каков будет конец у этого сюжета?

— Мифосюжет 2004 года был бы завершен в том случае, если бы за политической победой последовали институциональные и социальные перемены. Тогда бы у этого красивого мифосюжета о победе демократии над старым режимом был бы логичный конец — "новый порядок". Но проблема заключается в том, что победители сорвали сюжетную канву. Они девальвировали заложенные в "оранжевый" сюжет основания и переписали концовку. Фактически вернули мифосюжет в исходное состояние. Господство олигополии, борьба за власть, апатия, ограничение свободы, экономический кризис — это все элементы старого сюжета. С этим общество боролось и, казалось бы, победило в 2004 году.

В результате в настоящее время у большинства игроков нет социальной опоры. Они эксплуатируют лозунги и идеи, не имея при этом должного ответа общества. Они своими руками создали другое общество, которое не собирается их поддерживать. Не собирается выходить на Майдан. И уж тем более не собирается повторно бороться с реинкарнированным "старым порядком". Поэтому победителя президентских выборов можно сравнить с удачливым спортсменом, который добился долгожданной награды, однако вместо пьедестала вдруг оказался в пустоте. Перед ним сложный выбор: либо постепенно, реализуя непопулярные меры и тем самым девальвируя свою победу, тянуть общество к реформам, либо маяться в эпицентре политических кризисов. Поэтому я не вижу счастливой концовки у нового мифосюжета-2010+.

Можно провести условную историческую параллель. Ведь в чем причина провала Центральной Рады и последующих режимов, связанных с попытками установления украинской государственности? В том, что проект государства, предложенный победителями, оказался неадекватен обществу. Эсеры, социалисты, социал-федералисты верили в то, что Украину можно быстро превратить в этакое идиллическое общество, где не будет антагонистических классов, российских и польских помещиков, компрадорской бюрократии, а будут господствовать просвещенные земледельцы. Но оказалось, что структура общества гораздо сложнее, и подобный идеал государства, извините, на голову не налазит! В результате была череда предательств, приглашение оккупантов и так далее. Я этот пример привожу для того, чтобы показать: нынешняя власть оказалась в положении Центральной Рады. Она начала реализовывать прожекты, заигрывать с массами, дискредитировать национальный бизнес, превращая его во врага. И тем самым власть разрушила ту страну, которую собиралась построить. Разрушила, создавая социальные конфликты. Разрушила потому, что отказала в праве на участие в государственном проекте целым социальным сословиям и влиятельным финансово-промышленным группам, в руках которых — реальная экономическая власть. В результате большая часть общества оказалась в оппозиции к декларируемому национальному проекту.

И, таким образом, мифосюжет, предполагающий объединение страны, возвращение в Европу целостной нацией, завершился подорванной государственностью и деградирующей нацией. Другими словами, поставленная задача решена с точностью до наоборот.

Есть предположение, что следующий президент не дотянет до конца своего пятилетнего срока. Подобный вариант развития событий вписывается в схему нынешнего мифосюжета?

— В сложившейся ситуации выбор вариантов действий невелик. Либо манипулировать общественным сознанием, чтобы продержаться как можно дольше у власти, либо реализовать непопулярные меры, связанные с демонтажом старого национального проекта. Задача очень неблагодарная, потому что предстоит свергать многих старых кумиров, на которых построено нынешнее конфликтное общество. Мне сложно говорить о том, какой из этих двух основных сценариев будет выбран.

Все это в целом очень серьезно растормошит и, возможно, разозлит украинское общество. Одним из первых последствий подобного рода мер будут социальные и политические волнения. В том числе и на региональном уровне.

На мой взгляд, 2009—2010 годы — это два последних года, когда у национальной политической элиты еще остается шанс консолидировать экономический ресурс. Речь идет о том минимуме, который у нас пока есть в экономике, о проведении структурных реформ, об инвестициях в Новый Модерн. Сейчас наша страна динамично теряет не только стратегическую, но и тактическую перспективу. Реальную угрозу будущего года можно сформулировать следующим образом: либо реформы, либо несостоявшееся государство. Времени больше нет.

Беседовал Александр Юрчук

54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам