Идеальный УПК для неидеального общества

Нужно ли было принимать новый Уголовно-процессуальный кодекс? Да. Во-первых, старому уже больше, чем полвека (1960). Во-вторых, этого от нас требовал Совет Европы. Кстати, некоторые статьи УПК – это прямой реверанс нашим европейским «грантодателям». Например, норма о том, что решетки в судах заменят оргстеклом, чтобы не унижать достоинство насильников, грабителей, убийц и прочих подсудимых.

Как по мне – глупость, которая потребует огромных затрат и не удовлетворит никого. Преступники, небось, первые плачут о решетке. Ведь через нее было очень удобно общаться с адвокатами и родственниками в зале суда. А через оргстекло разве что воздушные поцелуи передавать можно. В общем, как по мне, эту норму не следовало записывать в УПК, можно было принять ведомственным документом, когда появятся лишние деньги.

Что положительно – усиливается роль альтернативных мер пресечения. Вводится понятие домашнего ареста, вместо подписки о невыезде – личное обязательство. По экономическим преступлениям предлагается применять исключительно залог. Для тех, кто сидит под домашним арестом, – браслет на ноги (a la Лазаренко). К слову, сразу практическое предложение: браслеты должны выдаваться под залог денег подозреваемого, как лодки в Гидропарке под залог паспорта. Невиновен – деньги вернули. Виновен – в доход государству. А то чует мое сердце, что на закупку этих браслетов опять уйдут бюджетные деньги, которые можно было бы направить на более насущные потребности.

Еще одно опасение: важно, чтобы после принятия этой правильной гуманной нормы наши коррумпированные суды следовали букве закона, а не голосу алчности. Один знакомый следователь милиции рассказал мне поучительную историю. У него было два дела. По одному (экономическому) проходила беременная женщина, владелец киоска. По другому – банда налетчиков, которая только месяц как вышли по амнистии. Судья «закрыл» женщину, а налетчиков оставил на свободе. Следак пошел к нему, спрашивает: «Ты чего это делаешь, они ж сейчас разбегутся, а баба еще скинет в тюрьме». На что судья ему спокойно ответил: «С этих дураков взять нечего. Они только с зоны откинулись, а за беременную бизнесменшу уже прибегал просить адвокат. Не «пустой», как понимаешь…».

Большой плюс, что адвокаты процессуально уравниваются со стороной обвинения, получают право знакомиться с материалами дела в ходе следствия и даже могут обращаться к следователю с просьбой изучить обстоятельства, которые, по мнению защиты, были упущены

Кстати, об адвокатах. Большой плюс, что адвокаты процессуально уравниваются со стороной обвинения, получают право знакомиться с материалами дела в ходе следствия и даже могут обращаться к следователю с просьбой изучить обстоятельства, которые, по мнению защиты, были упущены.

Но в то же время колоссальный минус, что право вести уголовные дела получают только юристы, имеющие адвокатское удостоверение и внесенные в Единый реестр адвокатов. Родственники, общественные деятели и просто люди с юридическим образованием больше не смогут получить статус защитников. Считаю, что это в корне неверно и ограничивает бедную часть населения в праве на защиту. Адвокат – очень дорогое удовольствие и позволить его себе может не каждый.

Еще один пример, который просто не могу не привести. В киевской области молодого парня обвиняли в убийстве девушки. Его защищали адвокат и мать. Адвокат – в пределах уплаченных ему денег. Мать – со всей материнской страстью и отчаянием. Именно благодаря ее усилиям, хождениям по инстанциям, привлечению прессы парня оправдали, а истинного убийцу нашли. Дело было отправлено на доследование, в ходе которого выяснилось: девушку задушил отчим, а парень просто шел мимо и наткнулся на тело. А так сел бы лет на 15 за просто так.

Кстати, в новом УПК ликвидируется норма о возвращении дел на доследование. Любая недоказанность вины в суде идет в пользу обвиняемого (подсудимого). Тоже не лучшее решение, на мой взгляд. Именно в суде (если судья честный, принципиальный и въедливый) часто вылазят нестыковки и несоответствия следственной работы. Доследование, конечно, продляет срок предварительного заключения, но и приближает к истине. Полностью от него отказываться и оправдывать убийц за недостаточностью улик, как любит делать Европа (вспомним, что даже убийцу шведского премьера Улофа Пальме оправдали на таком основании), в наших условиях рано.

Большой плюс, что фактически теряет смысл явка с повинной. Это, по мнению многих депутатов, должно уменьшить количество битых и пытанных «в застенках милиции». То есть выбивать признания в совершении преступления теперь бессмысленно.

Однако, как поясняют умные практики, бьют не только для того, чтобы сознался, но и по многим другим причинам. Бьют из мести, из ненависти, чтобы не ломался и сдал подельников, чтобы показал, где нож зарыл. В конце концов, бьют, потому что день паршивый и зарплата копеечная.

Новый кодекс повысит цены на услуги касты адвокатов, может добавить работы «пахарям от следствия» и не решает главной проблемы текущего момента – коррумпированности в судах в правоохранительных органах. Впрочем, невозможно одним законом победить склонность к беззаконию, укоренившуюся в самом менталитете нации

Из студента Индило ведь никто не выбивал показания. Он просто «упал с высоты собственного роста» раз пять. И умер от отека головного мозга. Поэтому борьба с привычкой бить задержанных – это вообще не функция УПК. Это системная работа на всех уровнях: от подбора кадров и их воспитания до системы построения отношений между обществом и правоохранительной системой.

Хорошо, что созданы условия для ликвидации системы отказов в возбуждении уголовных дел. Если задуматься, то в стране возбуждается дел меньше, чем по 15% заявлений граждан. Есть там, конечно, и дурацкие жалобы на шумных соседей и злобных собак. Но есть и совершенно вопиющие прецеденты. Очень часто отказывают в возбуждении дел по телесным повреждениям, по мошенничеству и т.д.

Теперь любое заявление о правонарушении подлежит регистрации в специально разработанном Едином реестре досудебных расследований. Утаить его невозможно. И по каждому заявлению, даже идиотскому, должно проводиться досудебное расследование. И опять мы из одной крайности попадаем в другую. Если граждане приносят в год 3 млн. заявлений, то как по всем из них провести полноценную проверку? Это же ни сил не хватит, ни кадров.

Практики от следствия предлагали усилить норму, которая определяет упрощенный порядок рассмотрения заявлений (так называемая протокольная форма досудебной подготовки материалов). Похулиганил парень в селе? Рассмотрели его дело в протокольной форме, привлекли к административной ответственности. А то и к «легкой уголовной» из серии «год условно». Но, говорят, Европа требует, чтобы все было по форме, а то им пахнет «сталинскими тройками». Ладно, прогнемся под Европой.

Ну, и одна из ключевых фишек – суд присяжных. Он будет рассматривать дела по «тяжким статьям» УК, где предусмотрено пожизненное заключение. С большим интересом мои знакомые юристы изучили весь тот десяток статей, который подробно описывает процедуру суда присяжных. И как их будет выбирать компьютер, и как они будет подвергаться ротации. В общем, процедура выписана безукоризненно. Но в сухом остатке… пшик. Дел, которые могут рассматривать суды присяжных, наберется от силы 15 в год. При этом присяжные, как раньше народные заседатели, фактически подчиняются судье, и он имеет право их менять. Опять привет Европе, но никакой революции судебного процесса нет. Это все разговоры.

В целом, можно сказать, что новый кодекс лучше старого. Он новее и прогрессивнее. Знает, что такое skype и технические методы ведения следствия, оперативно-розыскных дел, фиксации судебных процессов. Знает также, что есть оргстекло и браслеты на ногу. Но в то же время он повысит цены на услуги касты адвокатов, может добавить работы «пахарям от следствия» и не решает главной проблемы текущего момента – коррумпированности в судах в правоохранительных органах. Впрочем, как мы уже сказали, это не его компетенция. Да и невозможно одним законом победить склонность к беззаконию, укоренившуюся в самом менталитете нации.