Раньше так называли Чернобыль, а людей, которые там жили, «самоселами». Как называть мирное население на территории ДНР-ЛНР, власть не придумала. Наверное, «чужие». Потому что над «своими» так не издеваются. Отгороженная абсурдными (Кафка бы плакалЪ) пропусками, мародерствующими блокпостами и сознательно обреченная на голод, территория не сдается и умирает. Последний втык власти – вчерашнее решение апелляционного суда о незаконности прекращения соцвыплат жителям «оккупированного Донбасса», которое нервно блеющий министр юстиции уже пообещал обжаловать…
Я была в Донецке и Луганске в ноябре, когда там проходили непризнанные выборы. Еще ходил поезд «Киев–Луганск» и автобусы «Шериф» с донецкого автовокзала. Луганск сохранял следы летней блокады, люди часто вспоминали о голоде, а Донецк, которого чаша летних ужасов миновала, выглядел бодрее и оптимистичней.
Сейчас ситуация поменялась. После Дебальцево и Углегорска, бойни за аэропорт и обстрелов центра Донецк получил новые военные раны. К тому же тут больше чувствуется влияние продуктовой блокады: цены выше и ассортимент меньше. Так мне рассказала женщина, которая два месяца прорывалась с больным ребенком на «большую землю», да так и не прорвалась.
Эта история не будет поучительна для министра Петренко, у которого «возникли вопросы» к судьям апелляционного суда, принявшим решение по пенсиям, но ни разу не наметилось когнитивного диссонанса, когда он лопал дорогую жратву в модном ресторане, а детям в донецких подвалах растворяли в кипятке одну конфету на троих.
Особо меня задела фраза в адрес судей: мол, надо отправить их «инкассаторами на неподконтрольные Украине территории, чтобы они туда отвезли деньги». У людей, которым не дают ввезти кулек лука на посадку и три пачки лекарств, она вызвала только одну реакцию: «Да чтобы у тебя лобстер в горле застрял!».
А дальше началось фашистское издевательство. Таня выжила, но стала задыхаться по ночам. Почти каждую ночь. Как старушка с приступами стенокардии. У нее заподозрили осложнение на сердце, которое дает именно тот вирус гриппа, которым она переболела
Но вернемся к Светлане. Мы так и не познакомились лично. Пока. Но уже почти сроднились виртуально. Светлана – одноклассница и соседка моей близкой подруги Юли, которая четыре года назад вышла замуж и уехала в Стамбул. Когда в Донецке стало совсем плохо, и в районе, где у нее остались родители, народ целыми подъездами переселился в подвалы, Юля настояла и забрала родителей в Стамбул. Света осталась, стерегла их пустую квартиру, кормила кошку. Юля отправляла ей посылки и переводы до тех пор, пока технически это было возможно. Потом передавали необходимое с оказией, и этим уже занималась я.
Неунывающая веселая Света за все благодарила нас веселыми картинками на Facebook. Ее старший 8-летний сын по Skype учил меня играть в компьютерные игры, а младшая 4-летняя дочь пела «Пусть бегут неуклюже». Пайки от фонда Ахметова и российскую гуманитарку Света получала регулярно. Даже начала раздавать знакомым крупу. Ждала возможности выйти на работу. И очень обрадовалась, когда появился шанс сдать ребенка в садик. Да еще и с бесплатным питанием.
Но в садике малышка заболела. Тем самым противным тяжелым гриппом, который этой зимой скосил Украину. Заболела в свой день рождения – в Татьянин день, 25 января. Через три дня после того, как была введена зверская система пропусков. 27 января ее температура поднялась до 42 градусов. В этот день в Донецке был сильный обстрел, и в соседнем квартале убило мужчину. Таню на руках в одеяле несли по разбитым кирпичам к «скорой помощи», потому что во двор заехать было невозможно.
Ей в некотором смысле повезло, что в первые дни пропусков действовал так называемый «ручной режим» и решить вопросы проезда без пропуска можно было за 150-200 грн. с пассажиров автобусов и 800-1000 грн. с легкового автомобиля. Другими словами, кто-то еще ехал, и мы успели передать Свете кое-что необходимое для больного ребенка.
А дальше началось фашистское издевательство. Таня выжила, но стала задыхаться по ночам. Почти каждую ночь. Как старушка с приступами стенокардии. У нее заподозрили осложнение на сердце, которое дает именно тот вирус гриппа, которым она переболела.
Мы договорились в Киеве, в самой лучшей больнице по «детскому сердцу», что девочку обследуют. Знакомые знакомых приготовили для Светы и двух детей комнату. И стали их ждать. Но…
10 февраля Кабмин ввел пограничный режим для ряда военных районов Донецкой и Луганской областей и поделил все на «сектора». Для подачи документов на пропуск нужно было ехать в тот сектор, который «обслуживал» ее территорию. В случае со Светой – это сектор "Б". Место оформления – пгт. Великая Новоселка.
Что характерно: главный документ, который либо открывает путь на «большую землю», либо закрывает, – это заявление на оформление пропуска с указанием ПРИЧИНЫ выезда в «континентальную Украину». Куда там шенгенским визам! Куда американской визе!
Время ожидания в очереди, чтобы подать документы, – «от рассвета до забора». Телефон для справок существует формально, но НИКОГДА, повторяю, НИКОГДА не работает. Первый раз наша знакомая прождала пять часов, но сдать документы не смогла. Второй раз она договорилась с другой женщиной и та повезла ее пакет сама. Сдать за кого-то можно, получить – только лично, как паспорт.
Что характерно: главный документ, который либо открывает путь на «большую землю», либо закрывает, – это заявление на оформление пропуска с указанием ПРИЧИНЫ выезда в «континентальную Украину». Куда там шенгенским визам! Куда американской визе! Все это пустяки по сравнению с тем, какие требования в обосновании поездки выдвигает государство Украина к жителям двух областей, объявленных неподконтрольными территориями.
Не являются основанием для позитивного решения мотивировки типа "в гости к друзьям/родственникам", "для получения пенсии на территории Украины", "для посещения банка на территории Украины", «для поиска работы», «для закупки жизненно необходимых медикаментов».
Если вы пишете, что фактически проживаете в Киеве, то необходимо приложить справку из киевского ЖЭКа о месте проживания или справку временного переселенца. Аргумент из серии «живу у родных без прописки» не катит.
«В связи с осуществлением трудовой деятельности»: прилагается справка с места работы, на фирменном бланке предприятия с указанием всех реквизитов, заверенная мокрой печатью. Печати нет – на хер с пляжа. Опять же аргумент «почта не работает, мокрая печать не выходит, примите скан, пересланный по Интернету» не работает.
Если «в связи с обучением», нужно предъявлять справку с места учебы (оригинал) или копию студенческого билета.
«Для контроля и поддержания недвижимости» – прилагается копия документа о праве владения – договор о купле-продаже, дарении и пр. Ну, чтобы сразу «добрые контролеры» могли позвонить знакомым нотариусам и все это перепродать, пока вы ждете пропуск.
Мотив «посещение близких родственников» (только по первой линии – мать, отец, супруг/супруга, дети) проходит лишь в случае, если прилагаются копии свидетельства о рождении, о заключении брака и пр. Нельзя посетить места захоронения родных и близких, если нет документа, подтверждающего место захоронения.
Когда я дописывала статью, стало известно, что Таню обследовали. Явных патологий сердца пока не выявили. Зато диагностировали «глубокий» бронхит, который из-за недостатка антибиотиков начал перерастать в астму. Детям уже подарили билеты в цирк на субботу
И, наконец, наш случай: «прохождение курса обследования в медучреждении». Света подала документы из донецкой больницы, что у девочки подозрение на сердечную патологию и ей рекомендовано специальное обследование в Киеве. В Киеве нам никакой справки не дали, объясняя это тем, что у них нет такой формы, да к тому же они не могут гарантировать принятие ребенка на лечение. А вдруг это окажется не их профиль.
И вот, поскольку у Светы не было справки киевского медучреждения, готового принять ее ребенка на лечение, а донецкое роли не играло, ей через три недели ожидания и пять поездок в «центр пропускного фашизма», пропуск так и не дали.
И отказа тоже не дали (зассали, видимо, гады, побоялись – вдруг дитя «скопытится», может выйти скандал). На словах велели «поднести документы» и переписать заявление на нового начальника координационной группы, потому что предыдущего уже сняли. То ли водку крышевал, то массировано употреблял ее внутрь.
Ну, что тут сказать: давно мы так не матерились, причем все вместе. Теоретически можно было поехать в обход – через Россию, в Ростов-на-Дону, а потом заехать в Харькове. Стоимость «удовольствия» 700-800 грн. Без пропусков. Но с больным ребенком, больше 30 часов в пути…
К тому же участились случаи, когда людей, заезжающих через РФ без соответствующей отметки о предварительном выезде через официальный пограничный пункт пропуска, заворачивают обратно. Такая же опасность подстерегает тех, кто оформил пропуска в частных конторах в Донецке (стоимость от 100 грн.): попадается много фальшивок, лучше не рисковать.
Мы стали рассматривать вариант: ехать в Ростов, а из Ростова самолетом в аэропорт Украины. Но тут запротестовали мои друзья из Москвы. Если уже самолет (что для больной Танечки и так колоссальный риск), то на фиг вам тот Киев, визите сюда. Договоримся, обследуем, найдем, где поселить.
Москва слезам не верит и приезжих не любит. Москвичи абсолютно не сентиментальны и зацепить их за живое очень трудно. Но что-то сработало в нашем случае. Будто сорвались предохранители. Пошла живая цепь взаимопомощи: за пять дней нашли жилье, договорились в поликлинике, купили билеты, встретили в аэропорту. Но, главное, исполнили тихую мечту донецких детей: привезли прямо на паспортный контроль пакет со снедью из McDonalds. И от того выражения счастья, которое было у детей, поедавших «Роял Чизбургер» с картошкой фри, рыдали даже башкирские уборщицы на аэровокзале.
P.S. Когда я дописывала статью, стало известно, что Таню обследовали. Явных патологий сердца пока не выявили. Зато диагностировали «глубокий» бронхит, который из-за недостатка антибиотиков начал перерастать в астму. Детям уже подарили билеты в цирк на субботу. А когда мы созванивались, они шли из больницы гулять на Красную площадь. Несмотря на холод и непогоду, Таня утверждала, что ей тепло…