В пригородах украинского города сепаратистов Донецка еще воюют. А в центре города среди изобилия еды и игр про войну можно почти забыть. Когда Валентина в шесть часов утра встает и поднимается по тяжелым каменным ступеням наверх, нередко еще стреляют.
Но тогда хотя бы уже светло, не так как в подвале, где она прячется от обстрелов и где весь день темно. Днем обстрелы все равно затихают, говорит она. Дверь в деревянную хижину скрипит, она растапливает печь.
Валентина, которой около 60 лет, приспособилась к нормальности войны. Она живет в Спартаке, одном из пригородов Донецка, в так называемой серой зоне, как называют фронтовую полосу между украинской армией и пророссийскими сепаратистами. Спартак контролируют сепаратисты из самопровозглашенной Донецкой Народной Республики. Но уже через 500 метров на север видно, как развевается украинский флаг. Дома разбомблены. Стекла окон треснули под ударами обстрелов. Осколки гранат продырявили пестрые ограды садов. Подъездная дорога заросла сорняками.
"Детям не хватает их дома", — говорит Валентина. Это звучит так, будто она говорит о месте, расположенном далеко от ее деревянной хижины, которую она сколотила из остатков разрушенных домов, кусков кровельного железа и досок. В центре стоит печь, на которой она каждое утро кипятит чай для своих внуков, прежде чем они побегут к школьному автобусу. При этом хижина стоит во внутреннем дворе жилого комплекса, в котором у них самих была квартира. И совсем рядом подвал, в который она каждый вечер, перед тем как лечь спать, приходит вместе с детьми, чтобы на лэптопе смотреть мультфильмы. Их дом всего лишь двумя этажами выше. И сейчас, в октябре, холод уже пробирается внутрь через разбитые окна. Предвестник зимы, без электричества, без воды, без газа.
Война на востоке Украине продолжается уже третий год. Каждый день погибают люди вдоль фронтовой линии, хотя чаще всего солдаты и только редко мирные жители. Мало надежды на продолжительное перемирие принес также и саммит по Украине в Берлине, на котором впервые за год украинский президент Петро Порошенко встретился со своим российским коллегой Владимиром Путиным. После этого орудия по-прежнему не молчат. Особенно ночью, когда наблюдатели от ОБСЕ, которые должны следить за выполнением Минского мирного договора, возвращаются на свои базы, обстрелы опять усиливаются.
Раньше когда-то Спартак был привлекательной деревней на окраине крупного города Донецка, связанный с ним пригородным транспортом, но где все же можно было выращивать свои помидоры и держать кур. Ровно две тысячи человек проживали в Спартаке до войны, сегодня их меньше 100. Остались те, кто не нашел новой жизни, у кого нет никакой перспективы или кто нигде больше не нашел никакой работы. Есть в Спартаке и те, кто возвращаются, кто раньше бежал на Украину или в Россию, чтобы вернуться с горьким опытом: "Там нас тоже никто не ждет".
Несколько минут езды на машине в сторону центра Донецка. За окном проплывают покинутые железнодорожные пути, осиротевшее шоссе и заброшенные шахты. Но вдруг сразу появляется жизнь. Машина все время натыкается на "лежащих полицейских", "Осторожно,дети!", написано на асфальте в одном микрорайоне. Школьники ждут автобус. На улице много плакатов сепаратистов, которые выглядят как-то по-советски:"Республика в нашем сердце" или "Поздравляем с освобождением города и Донбасса!" Все чаще прохожих приветствуют портреты руководителя сепаратистов Александра Захарченко со словами: "Донбасс сам определит свое будущее".
В центре Донецка, всего в 10 минутах езды от Спартака, царит своеобразная нормальность. Статуя Ленина угрюмо смотрит на проезжающий транспорт, на ветру развеваются флаги так называемой Донецкой Народной Республики. Тротуары чисто выметены, рабочие сметают осеннюю листву в парках. В кино показывают американские блокбастеры и русские комедии. Перед Донецкой оперой стоят полицейские в своих защитных жилетах и штрафуют водителей. Лихачи во время войны.
С тех пор, как тяжелые обстрелы переместились из центра города на периферию Донецка, город снова наполнился жизнью. Вернулись многие из тех, кто из-за тяжелых боев в 2014 и 2015 годах покинули город, где когда-то проживало 900 тысяч человек. Приехали также и люди из окрестностей. Официальных данных нет, но верные режиму СМИ считают, что в городе опять 850 тысяч жителей. А то, что в центре опять бывают пробки, жители Донецка считают хорошим знаком.
Хотя и здесь далеко не все следы войны зачищены и смыты. Башни офисов стоят пустые, разбитые окна и многие уличные кафе заколочены досками. Но в тех магазинах, которые открыты, выполнят любое ваше пожелание. Есть и парикмахерские для собак, и сигарные клубы, и салоны красоты. Перед одним магазином рекламируют ветчину Ibérico, по цене 3400 рублей, примерно 50 евро. Изысканный выбор французских вин и мармелада из Австрии, за 3,5 евро штука, вишня или клубника. Не секрет, что многие западные продукты питания несмотря на украинскую блокаду Донбасса контрабандой проникают черед границу.
Недавно на площади Ленина открылся филиал DonMak, сепаратистская копия McDonald's. По крайней мере, в выходные дни кафе, которые опять работают, хорошо заполнены. Тем временем и футбол вернулся в город, который до войны был родиной украинских чемпионов Шахтер Донецк. В то время как футбольные звезды Шахтера давно переехали в Западную Украину, в Донецке прошел финал местного чемпионата. Донецк Победа победил соседний город Макеевку со счетом 2:0.
Здесь от изобилия еды и игр можно почти забыть про войну, если бы не частые предупреждения, что нельзя входить в магазины с винтовками, или ежедневный комендантский час с 23 до 5 часов. Или недавнее убийство русского командира сепаратистов Арсения Павлова (позывной — Моторола), когда он в своем доме вошел в лифт. Но ночью Донецк превращается в город-призрак. Тогда слышен только как далекое эхо грохот обстрелов. Как напоминание о том, что где-то там еще стреляют. В городском районе Октябрьский, вокруг полностью разрушенного аэропорта Донецк, или, может быть, в Спартаке.
Назад в Спартак, — вздыхает Валентина. В то время как многие соседи снимают квартиру в Донецке, чтобы избежать обстрелов по ночам, для Валентины это не вариант. "В начале войны квартиры еще сдавали нуждающимся по коммунальным ценам", — вспоминает Валентина. "Но теперь и этого нет". Когда началась война, Валентина потеряла свою работу продавщицы. Она терпела, потому что надеялась, что все скоро пройдет. Но война осталась. Гуманитарная помощь бывает только раз в два месяца, поэтому Валентине приходится все хорошенько рассчитывать. Несколько тысяч рублей, которые она должна была бы платить за квартиру в Донецке, она просто не может заплатить.
Это как невидимый радиус, который отделяет нищету и нужду от хрупкой нормальности в Донецке. Живешь ты на войне или в мире, в Донецке это еще и вопрос денег. В то время как обеспеченным людям удалось приспособиться к условиям войны, самые бедные остались на фронте.
Оглушительный лай раздается в палисадниках Спартака. Собаки оскаливаются на непрошеных посетителей или, может быть, грабителей. Потому что есть еще одна причина, почему последние жители Спартака все еще терпят: из-за страха потерять и то немногое, что им пока оставила война.