День знаний 1 сентября тоже не обошелся без участия президента Украины. Через педагогов он передал отпечатанное на бумаге послание, в котором сообщил, что переполнен светлыми чувствами и искренней радостью. Глава государства передал наилучшие пожелания «очень родным для него людям», которые начинают путь к знаниям. Все ждали, что раз такое дело, то, как Родственник, он лично приедет позвонить в звоночек, но президент не приехал. Поэтому за него пришлось отдуваться представителям БЮТ. Таким образом, скоро процесс перекинется на детсады, где тоже подрастает избиратель…
Депутат районного совета озвучил несколько напутствий от Блока Юлии Тимошенко. Затем первоклашкам были розданы тетрадки и дневник с портретом женщины с косой. Половина ее лица почему-то обросла мелкими яркими цветочками, хотя вроде бы не сезон. Еще дали шоколадки (невкусные). А вот вкопать трубу для флагштока у здания школы никто так и не додумался, поэтому желто-голубой стяг, торжественным маршем пронесенный юношей и двумя девицами, пришлось воткнуть в деревянную урну с вырезанным тризубом. Пока депутат и все остальные толкали речь, флаг подметал землю, обдуваемый легким ветерком. А из дверей школы выглядывал ветеран Вооруженных Сил СССР, весь в медалях. Наверняка ему хотелось выйти к микрофону и пожелать детишкам расти большими, сильными и бить врага как завещали деды-прадеды. Но политическая ситуация не позволяла.
А в это время Виктор Ющенко перерезал ленточку, открывающую детям доступ в новую школу. Как передает пресс-служба президента, внутри нее находятся отличные мастерские для уроков труда, эстрадная техника (что это?), студии для уроков танцев и музыки, стадион с искусственным покрытием, бассейн и даже радиоузел. После этого он провел телемост под названием «Освічена молодь – інвестиція для України». Много говорили о будущем страны и о том, что какие-то три иностранных агентства имеют большие шансы получить бюджетные деньги для воплощения проекта улучшения международного имиджа Украины. Еще президент обещал чуть ли не лично составить стратегию развития экономики – раз правительство не может. Так что буквально за пару недель президент освоил новые профессии, и мы продолжаем следить за развитием событий. Он явно видит свою роль в том, чтобы быть везде одновременно, участвовать во всем, как товарищ Сталин и даже больше.
Вот, к примеру, началась пора выкапывания картошки. Можете ли вы хотя бы предположить, сколько полезных клубней теряется, остается гнить в земле? Наверняка нет. И наверняка это знает президент, которого мы на днях вдруг сможем увидеть в огороде с вилами и заправленном в резиновые сапоги костюме. Прямо с огорода можно будет провести телемост, обсудить надои, жирна ли брюква, уродил ли паслен, какой колос дала бузина. Вспоминается случай, когда Любимый Руководитель Ким Ир Сен поехал в сельскую местность, и на пути его делегации встретилась яблоня, вся усыпанная плодами. Все сразу заспорили, сколько же здесь яблок. Кто-то сказал двести, кто-то триста. И Великий Кормчий лишь мудро улыбнулся и сказал: восемьсот. Когда все уехали, труженики села кинулись пересчитывать. И что вы думаете? Яблок оказалось 825. И все в очередной раз подивились прозорливости Дорогого Товарища Ким Ир Сена.
Виктор Андреевич идет еще дальше. Он стремиться стать Любимым Руководителем в квадрате, своим парнем, к которому каждый может запросто прийти домой, и выпить чаю. У вас пожар или застряла машина? Звоните президенту. Экстренные телефоны можно сразу перевести на Секретариат. «Я не гинеколог, но посмотреть могу». И вообще, пост президента в текущем его прочтении открывает массу возможностей интересно провести время, причем под благовидным предлогом. Проблема только в том, что масса добрых, но бесполезных дел делается исключительно ради самого процесса проявления власти, что лишает существование поста президента всяческого смысла.
Вообще-то институт президентской власти и появился в наших краях в 1990 году в результате типично подростковой эйфории политической элиты. Большой либерал Михаил Сергеевич Горбачев и его «perestroika» были в моде на Западе, а все западное было в моде. Вот и решили: президенту быть. Чуть позже таким же макаром возникла телереклама, смысл которой был непонятен даже заказчику. Процесс введения нового института фактически совпал с распадом Империи на большие и малые осколки, и в каждой трехкилометровой автономии появился свой президент.
Первые президенты иногда были лопухами, не способными реагировать на ужесточение общественной жизни, иногда диктаторами (и сидят в кресле по сей день). Но «вторую волну» уже представляли люди, осознающие чего они хотят и способные влиять на ситуацию. Ельцин не постеснялся выгнать на улицу танки, Лукашенко давил оппозицию, карлики вроде Чечни и вовсе породили целые войны на истребление. Кучма тоже знал чего хотел, и об этом известно почти все. Но с Америкой, откуда была взята калька института президентства, это все имело мало общего.
Ни одна из бывших союзных республик не была государством «приезжих», где коренной этнос составляет мизерную часть. В таком обществе нейтральная избираемая фигура – необходимость. Для страны, где практически все этносы – коренные, а, вдобавок, имеются устоявшиеся элитные и экономические группы, кокетливость с институтами власти может обойтись очень дорого. Не случайно фигура русского монарха считалась «богоизбранной» – множество аргументов снималось мистической природой власти, которую грешно даже обсуждать.
В советское время Генсек также был высшим существом, балансом которому была партия (им и возглавляемая). И в первом, и во втором случае репутация Первого лица складывалась из чего-то большего, нежели просто должности. Кучма тоже был «чем-то большим» и с репутацией своей шутить себе и другим не позволял. Но такой статус власти оправдан только в одном случае: при стабильном развитии или «застое» общества, когда времени достаточно на то, чтобы каждое новшество успевало укорениться и стать правилом. И вот новый президент Виктор Андреевич, изначально тяготевший к либерально-демократическому поведению, пришел к пониманию того, что слово «мессия» – вовсе не шутка, и его пассионарные позывы будут иметь успех только в случае единоличного правления. Иначе задушат.
Таким образом, пластическая операция переросла в операцию по смене пола. Причем пассионарные порывы реализуются в отрыве от охранительной константы, от стабильности, и элита этому явно не противится. Она вообще подсознательно тяготеет к централизованной системе, где все просто и понятно и есть с кем решать вопросы. В итоге гражданина, стремящегося к статусу Великого и Ужасного, не сдерживает ничего – ни сенат, ни конгресс, ни суд, ни Верховная Рада, ни даже интересы общества, к которому он постоянно апеллирует через монополию в социальной рекламе, под которую не очень-то и старательно замаскирована политическая пропаганда. Остается только развить успех и стать Солнцем Нации законодательно. Опять же, подобрав соответствующий предлог: взвалить на себя долг сделать всех счастливыми или что-то в этом духе.
В этой связи хотелось бы вспомнить Мишеля Монтеня, написавшего когда-то: «Весьма сомнительно, может ли изменение действующего закона, каков бы он ни был, принести столь очевидную пользу, чтобы перевесить то зло, которое возникает, если его потревожить. Ведь государство можно в некоторых отношениях уподобить строению, сложенному из отдельных, связанных между собой частей, вследствие чего нельзя хоть немного поколебать даже одну среди них без того, чтобы это не отразилось на целом». Те, кто расшатывают государственный строй, чаще всего первыми и гибнут при его крушении, говорит великий философ.
…В древнегреческом полисе Фурии было решено, чтобы всякий, стремящийся уничтожить какой-нибудь из старых законов или ввести в действие новый, выходил пред народом с веревкой на шее с тем, чтобы, если предлагаемое им новшество не найдет единогласного одобрения, быть удавленным тут же на месте.