Говорят, что любовь – это исключительно химия мозга. Каково оно, допаминовое счастье? Все дело в допамине, детка, вся это Единственная Большая Настоящая Любовь, вся эта страсть, из-за которой мы готовы сжечь дом, взорвать машину и отправиться из Хьюстона в Орландо, лишь бы снова почувствовать вкус его языка. Вы этого хотите, потому что ваш мозг вам так велит, пишет «The Washington Post» …
А если влажный поцелуй с супрастернальным зажимом – когда он, допустим, прижимает вас к стенке в углу ночного клуба, – не вызовет вспышки в вентральной тегментальной области в укромном уголке мозга, что ж, завтра он не пришлет букет роз.
Допамин. Маленький нейромедиатор Бога. Шире известен под бытовым названием «романтическая влюбленность».
Еще есть норэпинефрин. Народное название – увлечение.
Эти химические вещества являются естественными стимуляторами. Вы влюбляетесь, как показывает все больше исследований, когда эти вещества и их собратья начинают пляску вокруг нейронов вашего мозга. Скачки в районе лимбической системы внушают вам непреодолимые желания, навязчивые мысли, заставляют зациклить свое внимание на объекте и совершать аморальные действия с вашим возлюбленным во время красного сигнала светофора на углу Кей-стрит во время обеденного перерыва, и так далее.
«Любовь – это наркотик», – говорит Хелен Фишер, антрополог из Университета Рутгерса, автор книги «Почему мы любим. Природа и химия романтической влюбленности».
«Вентральная тегментальная область производит допамин, естественный стимулятор, и отправляет его в различные участки мозга, когда человек влюблен. Тот же самый отдел мозга задействуется при наркотическом опьянении от кокаина», – говорит она.
Страсть! Секс! Наркотики!
Почему мы подозреваем, что все не кончится добром?
Потому что все эти штуки не заточены под долгожительство. У всех у них короткий срок годности. Утоленная страсть – убитая страсть. Самое прекрасное, всепоглощающее чувство, известное человечеству, оказывается, сводится всего лишь к наркотическому кайфу, кратковременной эйфории.
«Любовь, влюбленность – это прекрасно, но наш организм не может постоянно находиться в таком состоянии, – говорит Памела Реган, профессор психологии в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса, автор книги «Игры разума: Взгляд на любовь, секс и брак». «Организм был бы полностью истощен. Мы бы вымерли как вид».
Некоторые из этих любовных химических веществ в мозге, по оценкам ученых, измеряются пикограммами, которые представляют собой одну триллионную грамма.
Как хрупко то, что мы зовем любовью.
Почти все произведения о любви – дрянь. Вероятно, потому что они так часто начинаются с чего-то вроде: «О!». Возможно, дело в том, что люди, которые это пишут: (а) влюблены в тот момент, когда они это пишут, что оставляет большинство бесчувственных читателей равнодушными; или (б) их только что изгнали из Клуба счастливых влюбленных, а в таком состоянии им лучше быть приколотыми булавками в ящике с коллекцией насекомых, чем еще хоть минуту оставаться на этой чудовищной Планете Зла.
Эх.
Стендаль говорил дело, когда в XIX веке отметил: «Радость любви всегда пропорциональна нашему страху», потому что страстная любовь во многом связана с ужасом. Билл Шекспир точно подметил устами монаха Лоренцо, предостерегающего юного Ромео от опасностей любви: «Мой сын, восторг стремительный нередко имеет и стремительный конец».
Но разве Ромео послушал?
Куда там! Мудрые советы, терпение, дальновидность, сливовый сок – кому все это нужно? Есть среди нас хоть один, кто хотя бы раз в жизни не хотел бросить все к чертям и ринуться на дискотеку мозга, где в свободном доступе просто горы допамина, а потный горячий Барри Уайт всегда на сцене со своим «You’re My First! My Last! My Everything!» («Ты первая! Ты последняя! Ты мое все!»). А вот и новенькая девочка! Полуодетая! Она на танцполе и смотрит на тебя! Да, дурачок, на тебя! Ты ее приглашаешь, она произносит твое имя, ее рука соскальзывает тебе на поясницу, и это будет продолжаться вечность!
А вот история, случившаяся давным-давно с Абеляром и Элоизой, самыми знаменитыми любовниками в истории.
Абеляр Элоизе: «Огонь похоти, сжигавший все внутри меня, был настолько силен, что я стал почитать превыше себя самого и даже превыше Бога мои греховные удовольствия, одно упоминание которых приводит в смущение добропорядочного человека».
Элоиза Абеляру: «Память о том, что пережили мы, не оставляет меня даже во сне. И во время святой мессы, когда, казалось, помыслы должны быть чисты, а молитвы – идти из самых глубин сердца, в воображении моем снова возникают утехи, которым предавались мы, и я думаю больше о грехе моем, нежели о молитве к Господу».
Детка! Радость моя! Любовь моя! Позвони мне!
Вы в курсе, что в результате этого романа Абеляра кастрировали? А Элоиза до конца жизни чахла в монастыре? А что они дали своему ребенку имя Астолябий? Какие люди! Какая страсть! И о чем только они думали?
Ни о чем, как и вы, когда страстно влюблены.
В последнем из своих исследований Фишер с коллегами провела эксперимент со сканированием мозга 32 влюбленных испытуемых, пока они рассматривали фотографии своих возлюбленных.
О, что выделывал их мозг!
В обоих частях мозга есть такие штучки размером с креветку – хвостатые ядра. Это механизм управления движениями тела и системой вознаграждений, «сеть головного мозга, отвечающая за возбуждение, чувство удовольствия и мотивацию на получение награды», пишет Фишер. И вот, когда испытуемые рассматривали фотографии своих «конфеток», эти штучки просто начинали петь «Loosen Up My Buttons» вместе с Pussycat Dolls!
Потом веселье передавалось на крохотную вентральную тегментальную область, которая распространяет допамин по всему мозгу.
Вот как ученые говорят о бешеном счастье.
Другое исследование, проведенное несколько лет назад итальянскими учеными, показало кое-что еще.
Серотонин, еще один нейромедиатор мозга, связанный с одержимостью, депрессией и навязчивыми мыслями, тоже активно участвует – на молекулярном уровне – в любовных романах и плясках допамина.
Оказалось, что у людей, которые недавно встретили свою любовь, и у людей, страдающих навязчивым неврозом, одинаково низкий уровень медиатора серотонина. Другими словами, допамин подавляет серотонин, что, в свою очередь, вызывает навязчивые состояния.
Вы не можете перестать думать о Дейве. Не удивительно! Дейв притаился под корой головного мозга!
Ваш мозг можно официально считать влюбленным, и он сводит вас с ума.
Оливер Сакс, известный психиатр и писатель, однажды вспоминал случай 90-летней женщины, которая внезапно стала веселой, кокетливой, даже развратной. Диагноз: отдаленные последствия сифилиса центральной нервной системы, который лишил ее комплексов.
Она не хотела, чтобы ее вылечили.
«Какой парадокс, какая жестокость, какая ирония, – пишет Сакс. – Внутренняя жизнь и воображение могут оставаться подавленными, если их не пробудит опьянение или болезнь. Это царство Амура и Диониса».
Амур, знаете ли, ненадолго.
Окситоцин и другие химические вещества врываются в мозг, чтобы у вас с вашим партнером начались спокойные, прочные отношения.
Женщины: удовлетворенный вздох. Мужчины: похрапывание.
Или иначе: ваш бывший сладкий пупсик превращается в самого подлого, эгоистичного, мерзкого негодяя по эту сторону Амарилло. Он вас бросает. Это то, что мы называем «драма».
«Драма» разрушительна для «мозга».
Что вы чувствуете.
Билет в один конец до грязной мексиканской забегаловки в дальнем углу мозга. Там всегда темно и воняет старыми сигарами. Часы всегда показывают одно и то же: пиво – 30. Ваше хвостатое ядро скукожилось на барном табурете в темноте. Рядом сидит Фредди Фендер.
Вдруг ваш мозг начинает фальшиво исполнять душераздирающую песню Фредди об утраченной любви. Фредди поднимает голову от своей кружки, обнимает ваш мозг и подпевает. Вот так ваш мозг может провести много, много дней.
Это потому, что ваш мозг перешел в режим торможения, а любовь ушла.
О!
Отчаяние, боль, гнев!
Допамин покидает сцену, удалившись в прилежащее ядро, боковую и орбитофронтальную части коры головного мозга, говорят ученые. Эти области мозга оставленных влюбленных будут теперь реагировать на напоминания о былой страсти – эти участки мозга ассоциируются с риском, зависимостью, физической болью и навязчивым неврозом. Именно поэтому, предполагают ученые, люди становятся одержимы потерянной любовью и в крайних случаях доходят до преследования, самоубийства, убийства и прибегают к резиновым шлангам.
Реган отмечает, что такие случаи – редкость, и чаще они связаны с уже имеющими место психическими расстройствами, чем являются результатом неразделенной любви. Однако она говорит, что страсть обречена, перейдет ли она в спокойную, длительную привязанность или закончится дорожным происшествием на шоссе в четыре утра. Она говорит, что, учитывая это, довольно странно, что мы оказываем себе дурную услугу, «излишне превознося любовь».
«Искать вечную страсть – это большая ошибка, – говорит она. – Именно поиски беспредельного кайфа заставляет людей рвать отношения направо и налево. Невозможно все время чувствовать одно и то же, а люди хотят разорвать отношения, вместо того, чтобы понять, что все идет нормально».
Итак, увы. Даже нейропсихологи вслед за шекспировским монахом говорят нам, что страсть – это сокровище влюбленных дураков, красочный тупик в эволюционной цепи идеального счастья.
Единственная проблема с этим откровением – это то, что всем наплевать. Обреченная страсть не сделает нас лучше. Может, даже не сделает счастливыми.
Но она делает нас людьми. Она делает нас теми, кто мы есть.
Перевод — «ИноПресса»