Вместе с этим, он подчеркнул, что «карательного этапа» в работе прокуратуры не намечается. А будет торжество закона. Для всех, вне зависимости от политического цвета: синего, оранжевого или зеленовато-долларового. Развивая мысль дальше, Святослав Пискун добавил «ложку» искренности: «Вы спрашиваете, какие у меня отношения со всеми? Плохие или никакие. Неприятно арестовывать друзей. Лучше заранее от них избавиться…».
Впрочем, взаимоотношениям в треугольнике: Президент-парламент-генпрокуратура, а также в «семейке силовых структур» было уделено немало внимания.
Святослав Михайлович спокойно заявил, что готов уйти со своего поста, если
на то будут законные основания и согласие парламента. «Если это кому-то очень необходимо — пусть вносят представление в Верховную Раду, я отчитаюсь в декабре месяце. Верховная Рада — проголосует и наберет 226 голосов – до свидания!». То, каким тоном он это произнес, комментируя по просьбе журналистов слухи о его возможной отставке, навело на мысль об имевшем место контакте с Президентом. Возможно, совсем «свежем». Допускаю, что Генпрокурор сказал главе государства (как юрист – экономисту) примерно следующее: дескать, меня ваш предшественник уже отправлял в отставку, я восстановился по суду. Не повторяйте классических ошибок, Виктор Андреевич, не увольняйте меня без парламента. Впрочем, к этому он мог добавить немного «клубничной» информации, намекнув, что Генпрокуратура вышла на важный след, и осталось совсем недолго до «крупного улова».
Как бы там ни было, но выглядел Пискун относительно уверенным. Причем настолько, что позволил себе отпустить парочку советов «молодому министру внутренних дел». В частности, он посоветовал ему засекретить УБОП и превратить его в милицейскую элиту, состоящую в основном из офицеров, работающих под прикрытием. Похоже, он хотел, но удержался сделать в порядке надзора замечание шефу МВФ, что практически все руководство УБОПа снизу доверху уже восьмой месяц работает в статусе и. о., в то время как по закону этот срок ограничен двумя месяцами.
Комментируя слухи о конфликте с министром внутренних дел Юрием Луценко, Пискун сказал, трений как таковых нет. Просто министр внутренних дел и Генпрокурор каждый имеет свое мнение. И бывает, где-то они расходятся. «То, что вы называете войной между МВД и Генеральной прокуратурой Украины продолжается с 1927 года. Это даже не война. Это называется сложными
деловыми отношениями», — сказал Святослав Михайлович. И добавил, что в каждом деле, которое расследует Генпрокуратура, работают следователи из МВД и следователи прокуратуры, которые входят в состав единой следственно-оперативной группы. Отдельно он похвалил СБУ, с которой у Генпрокуратуры хорошая координация работы, благодаря чему в суд направлены десятки завершенных дел.
Из концептуальных вещей, Пискун сообщил о подготовке проекта закона о Национальной службе расследования и о планируемой ликвидации института военных прокуроров. Национальная служба расследований (именно служба, а не бюро), по его мнению, не должна превратиться в эксклюзивный следственный моноорган и заменять следственные подразделения МВД, СБУ и ГНАУ. Выведение же следствия из «стен» прокуратуры, он, напротив, приветствует, поясняя это тем, что одновременно расследовать дело и надзирать за законностью расследования некорректно.
Согласно законодательному плану Пискуна, в Нацслужбу перейдут все уголовные дела, находящиеся в подследственности органов прокуратуры. А сама структура по идее должна превратиться в основной орган по борьбе со взяточничеством и организованной преступностью. Кстати, практическая основа для возникновения НСР уже заложена: на Подоле построено новое здание Генпрокуратуры, куда отселены «важняки». На базе «подольской штаб-квартиры» и можно создавать следственную службу. Кто ее возглавит, по словам Пискуна, решит Президент. Однако по реакции Генпрокурора было понятно, что сам он от такого предложения не отказался бы. При определенных условиях, конечно…
Что же касается реформы военной прокуратуры, то она назрела давно. Фактически военные прокуроры испытывали «раздвоение личности»: материальные блага (квартиры, зарплаты и пенсии) они получали в Минобороне, числились и трудились – в системе Генпрокуратуры. Теперь надзирать за военными будут гражданские прокуроры со спецстатусом, получившие допуск к военным тайнам.
И совсем не в стиле Пискуна было заявление об еще одной законодательной инициативе Генпрокуратуры: замене меры пресечения в виде
ареста — на залог и освобождение на поруки. По его словам, сумма залога будет эквивалентна сумме ущерба, причиненного гражданином государству. Вместе с тем он отметил, что замена меры пресечения не будет касаться лиц, совершивших тяжкие преступления (убийства, насилие, крупный ущерб государству). Все остальные получат возможность находиться на свободе до решения суда, а не томиться в мрачных застенках СИЗО.
В целом же впечатления от пресс-конференции укладываются в два ключевых тезиса. Во-первых, Святослав Михайлович начал реформирование Генпрокуратуры, показав, что не обязательно для этого назначать Владимира Стретовича. Он (Пискун) и сам справиться. Во-вторых, у него появился аргумент, которым он сумел убедить Президента спустить «ротационную тему» на тормозах. Возможно, это уголовное дело, которое имеет шанс стать №1 в постреволюционной истории. Такова моя версия. Но если относительно реформирования она подтверждается фактами и заявлениями, оглашенными на пресс-конференции, то об уголовном деле можно только догадываться. По недосказанному…