Первое, что Ярослав спросил у нас, узнав, что мы журналисты, не стала ли жизнь в «незалежной» сытней и лучше. И чрезвычайно удивился, когда мы рассказали, что все перемены свелись к резкому и неожиданному подорожанию основных продуктов питания, валютным скачкам, кумовству и коррупции во власти. Он все не мог в это поверить и спрашивал: «А как же Ющенко? Мы тут за него все голосовали…». Не мог смириться с мыслью, что «Украина снова выбрала не того», с надеждой переспрашивал: ну, ведь при Кучме-то все равно было хуже? На наше предложение вернуться в Украину и поработать на ее восстановление и процветание отреагировал без особого энтузиазма, что и понятно: в Ивано-Франковске таких денег, как он получает в Шотландии ежемесячно, не заработать и за год. Поэтому он надеется, что Украину «дотянет» до европейского уровня кто-то другой, а он уже вернется на родину, когда «там все будет хорошо». А пока около шести миллионов украинцев, фактически, вся Галичина, “пашет” на иностранные экономики, помогая всем европейским государствам, кроме своего. Те, кто поддерживали кандидата в президенты Виктора Ющенко, почему-то не торопятся стать опорой для проводимых им реформ. Действительно, всем сердцем болеть за “ неньку- Украину” в Шотландии куда проще, чем вместе с нами переживать экономическую, политическую, а главное- психологическую ломку.
Вообще-то, украинцев в Англии работает много, даже в Эдинбурге довольно большая диаспора: они приходили на поле поддерживать украинских футболистов, размахивали флагами. Здесь, в столице Шотландии, они в основном заняты на строительных работах, в ресторанном и гостиничном бизнесе, многие просто стоят с плакатами, приглашающими на распродажу в тот или иной магазин. Надо сказать, русская речь в Шотландии не в диковинку: кто-то приезжает сюда учиться, кто-то отдыхать или на экскурсии, но основная масса все же остарбайтеры из Украины. Конкуренцию им составляют только поляки: их в Эдинбурге в несколько раз больше, чем украинских заробитчан. Польша, вступившая в ЕС, и «заплатившая» за это фактически уничтожением своей промышленности, тоже не является равной среди равных в европейской семье: поляки, из тех, кто не сумел найти себя в мелком и частном бизнесе, тоже трудятся на английских фермах и фабриках.
Но большинство, конечно, оседает в Лондоне: там и платят больше, и возможности найти работу – шире. Сам Ярослав признается, что люди в Англии неплохие, но относятся к украинским остарбайтерам прохладно. Если не знаешь языка, то и вообще смотрят сквозь тебя. Такого «безъязыкого» работника возьмут разве что тарелки мыть в ресторане и улицы подметать. Кстати, в Эдинбурге они очень чистые, крошечные дворики усажены цветами. Домашних животных тут выгуливать не принято: они живут в домах, и за неделю пребывания мы не встретили ни одной кошки. Правда, кое-кто выводит собак на поводках, в основном, знаменитых скотч-терьеров.
На чистую работу братьев-славян вообще не нанимают. Например, украинцу ни за что не доверят нянчить детей или присматривать за стариками и немощными, как в той же Италии или Греции. Зато их с удовольствием привлекают к сезонным работам. С нами в Киев возвращался «летучий студенческий отряд» из Житомира: выехавшие якобы по обмену студенты на самом деле вкалывали на английских фермах – собирали клубнику. В день нужно собрать пять ящиков, причем, не просто побросать ягоды как попало, а чуть ли не каждую упаковать в папиросную бумажку. Даже при ударных темпах работы выполнить норму практически невозможно. Поэтому ребятам вместо обещанных 38 фунтов в день платили не более 30-ти. Но те все равно были довольны: студентам такие суммы и не снились, хотя приходится ограничивать себя во всем – в питании, отдыхе, поездках по стране. Ни один из остарбайтеров, по большому счету, страны так и не видел, рассказать о достопримечательностях не мог: все впечатления ограничивались фермой и поездкой в супермаркеты, где затариваются продуктами на неделю, причем, это явно не лангусты и знаменитые тетерева и оленина. Все гораздо прозаичней: минералка, растворимые супчики и пюре из пакетов, хлопья с молоком. Экономят на всем, что бы привезти в родной Житомир как можно больше денег, а еще аппаратуру и мобилки, цена которых не особо отличается от украинского электронного сэконд-хэнда.
Кстати, мы сами не раз видели, как на помойки в Эдинбурге выкидывали приличные вещи и аппаратуру – музыкальные центры, плейеры – взамен новеньких. Но чтобы кто-то рылся в мусорниках в поисках еды или вещей, честно говоря, наблюдать не приходилось. Те бездомные, которых мы встречали на улицах, либо прозаически просили милостыню, либо продавали специальный «социальный журнал», пытаясь честно заработать немного денег. Но вот что парадоксально: рано утром перед дверями многих домов и магазинчиков рассыльные оставляют большие бутыли молока и пакеты с едой – их никто не берет. Представить себе такую ситуацию в Украине просто невозможно: у нас бутыль молока наверняка бы взял и не самый бедный человек, так, «шоб було». Может, это одна из причин, по которой Европа нам доступна только на уровне мытья тарелок и ремонта стен в не самых престижных ресторанах? Кто будет уважать страну, чьи граждане, кто тушкой, а кто чучелом вырываются на европейские просторы – без языка, без денег, только с надеждой «устроиться» получше, а потом вернуться в Украину, когда жизнь наладится. Европа не верит в наше будущее только потому, что мы сами не верим в себя, не верим, что тут возможны перемены, возможна нормальная жизнь – с чистыми туалетами, с вежливыми продавцами, с уютными ресторанчиками, где обедают семьей по вечерам, чтобы не париться у плиты. Зато украинские остарбайтеры свято верят, что обеспечить нормальную жизнь себе и своей семье можно, только вырвавшись за границы страны, находящейся в самом центре Европы.
И массовое бегство украинских заробитчан за границу – это четкий показатель доверия к новой власти и к ее планам, включая евроинтеграцию. Но это и халявная украинская психология, которую не «вытравить» ни одной революцией, какого бы цвета она ни была: «моя хата зкраю». Кто-то, но не я. Подождем, пока шахтеры и металлурги поднимут ВВП, пока журналисты «укрепят» свободу слова, пока правительство начнет платить высокие пенсии и зарплаты – как в Англии, Германии или Бельгии. Когда по улицам Киева, как в Эдинбурге, станут ходить двухэтажные муниципальные (а не частные!) автобусы, каждые 6-8 минут, по расписанию. И неважно, насколько заполнен салон (а днем они почти пустые), важно, что местные власти выполняют свои обязательства перед жителями города, которые платят налоги в городской бюджет.
Вообще, то, что называется управлением на уровне «громады», в Шотландии развито поразительно: в старинном городе, где, кажется, из-за любого угла вот-вот появится Айвенго, мы не нашли ни одного высотного здания, так называемого социального жилья, чем увлекаются сегодня в столице Украины. Хотя и здесь есть малообеспеченные люди и те, кто желал бы купить квартиру попросторней. Но они как-то научились «жертвовать» своим снобизмом ради блага всех, ради сохранения исторического облика города. Тротуары тут по-прежнему вымощены булыжником – как и 300, и 500 лет назад, – а не дешевой турецкой плиткой. Даже новые дома стилизованы под старину, и ни один не превышает четырех этажей: выше в старой Шотландии не строили. Ни один не возвышается над каменными башенками церквей. Поэтому облик города Роберта Бернса и Вальтера Скотта остался неискаженным – благодаря позиции жителей Эдинбурга.
…Уже в последний день нашего пребывания в столице Шотландии нам снова повстречался наш земляк Ярослав: город-то небольшой, всего 130 тысяч жителей, и на центральной улице – «Принцесс-миле», как у нас на Крещатике, можно встретить всех знакомых. Чрезвычайно удивился, узнав, что мы, имея мультивизу на полгода, даже не попытались «зацепиться» в Эдинбурге. Предлагал свою помощь в трудоустройстве, и никак не мог поверить, что мы не видим своего призвания в том, чтобы мыть грязные стаканы в заштатном эдинбургском баре. Не подействовал и наш рассказ об университетских дипломах: сам Ярослав имеет два высших образования, закончил аграрную академию и педагогический институт во Львове. Пришлось сказать, что мы хотим жить и работать в Украине, видим в ней свое будущее. Поразительно, но только тогда ему стало слегка неудобно: земляк начал оправдываться. Рассказал, что работа в школе его перестала устраивать, что должность преподавателя утратила прежний авторитет, да и все ученики разъехались – кто в Венгрию, кто в Польшу, кто в Словакию – в поисках лучшей жизни и хороших денег. Про нового президента и связанные с ним надежды больше не говорил. Зато, въехав в Германию, мы, пардон, в туалете на автобусной остановке обнаружили потрясающую надпись: ручкой наискось через все стену было написано «Так! Ющенко!». Наверное, кто-то из остарбайтеров оставил.