Депутат-милиционер

Виктор Николаевич, почему нынешняя новая власть, которая провозгласила себя честной и демократичной, игнорирует требования оппозиции?

— Давайте не будем характеризовать шаги и высказывания отдельных министров и высоких чиновников как действия всей новой власти. На мой взгляд, первые лица страны не просто задекларировали принципы Майдана, но и стараются их реализовать. Это огромное преимущество, поскольку не так давно все было наоборот: показывали пальцем «наверх» и говорили — «вон те не дают, а то бы мы…». Сейчас власть абсолютно открыта, и когда мы говорим об ущемлении прав оппозиции, то надо понимать: бесконтрольность и попустительство, при которых формировалась верхушка старой власти, привели к тому, что все зло лежит буквально на поверхности. А правоохранительные органы так и остались нереформированными и, значит, зависят от действий «верхушки». Если бы экс-руководители государства были умнее, осторожнее и не чувствовали своей безнаказанности, то за прошедшие 100 дней новая власть ничего бы не выявила. А они даже не заметали следы.

Что же касается действий Юрия Луценко как главы МВД, то я хочу подчеркнуть: милиция — не самая коррумпированная организация в нашей стране. Но из-за позиции руководства министерства она превратилась в «мальчика для битья». На мой взгляд, милиция сейчас находится в странном положении, когда и общество, и, как ни парадоксально, сами руководители МВД не понимают, что собой представляет эта структура. Милиция — это силовое ведомство, которое призвано на законных основаниях действовать с помощью силовых методов: лишение свободы, физические средства обеспечения защиты. То есть она нужна там, где необходимо физическое вмешательство.
Вот простой пример с бывшим губернатором Закарпатья Иваном Ризаком. В данном случае милиция выполнила постановление следователя о доставке Ризака в следственный изолятор. На мой взгляд, перед тем как принять такое решение, надо было сесть и подумать: а необходима ли такая мера пресечения? Как ее реализовать? То есть подумать над тем, как предотвратить ту ситуацию, которая возникла в парламенте и за его пределами сегодня. Но руководители ведомства пошли по другому пути — повестку выписали, а вы как хотите, так и расхлебывайте. Раз уж так получилось, то первые лица МВД должны четко сказать: милиция — это силовой исполнитель решений суда и не может просить обвиняемого: «Придите к нам, очень вас просим, отсидите 15 лет…». МВД является силовым ведомством, к нему нужно относиться осторожно и использовать там, где силовое вмешательство необходимо. В данном же случае Министерство внутренних дел просто «подставили»…

Вы верите в то, что на парламентские выборы новая власть пойдет единой командой?

— Нет, не верю. Я сейчас вижу не только отсутствие единства, но и большие противоречия в нынешней парламентской коалиции. В этой связи хотел бы предложить новой властной команде отчитаться не только за сто дней Президента и правительства, но и за парламентскую «стодневку». Что произошло в Верховной Раде с тех пор, как поменялась власть? Ведь ВР не живет на каких-то островах, отдельно от всей страны. Что же изменилось в ней за последние месяцы? Сформировалось большинство? Появились новые руководители комитетов? Повысилась эффективность взаимодействия в треугольнике власти «президент—правительство—парламент»?

Насколько эффективна деятельность специальных следственных комиссий ВР? Сможет ли комиссия по обеспечению конституционных прав граждан подкорректировать действия правоохранительных органов?

— Я не согласен с тем, что комиссия ВР должна исправлять ошибки, допущенные милицией. На сегодняшний день мы не видим ошибок со стороны МВД. Есть прокуратура, которая должна была четко обозначить, где закон нарушен, а где — нет. Я сам председатель следственной парламентской комиссии по банку «Украина» и знаю, что ее функция — обострять и выносить на суд общественности вопросы, которые надо решать должностным лицам. Если бы чиновники справлялись с этим, то никакой комиссии не понадобилось бы. Депутаты, входящие в состав комиссий, являются лицами неприкосновенными, они имеют право получать практически любые документы и обязаны говорить правду, невзирая на должности и звания. Вот это и есть гласность. В таком случае реакция общества будет положительной, поскольку понятен механизм действия — выявить, разобраться, наказать. А не наоборот. Знаете, все-таки Бог есть: то, что происходило с нами в Закарпатье осенью 2004 года, теперь обернулось против наших оппонентов. А я ведь был тогда в Мукачево и видел, как милиция относилась к парламентариям, как избивали народных депутатов, не допускали их на избирательные участки.

Не повредит ли излишняя публичность МВД принципам демократии?

— Мне бы очень хотелось, чтобы из публичности не делали шоу. Я бы хотел, чтобы милиция, все спецорганы были публичными и демократичными в тех пределах, которые не вредят сути работы данного ведомства. Если мы придем в роддом, то разве нам покажут собственно процесс родов? Да нет, конечно. Мы можем посмотреть больничную палату, увидеть роженицу и младенца, но само таинство рождения от посторонних глаз будет скрыто. Так и в милиции: есть стороны ее деятельности, которые не должны быть публичными, с целью сохранить объективность следствия. Считаю, что публичные приглашения на допрос юридически не обоснованы и наносят вред следствию. Результаты, нам, к сожалению, известны — волна самоубийств. Ради установления истины потенциального обвиняемого следует оберегать и защищать не менее тщательно, чем свидетеля — чтобы он дал показания. Надо же понимать, что наше общество на публичные вызовы в милицию реагирует негативно: ага, раз вызвали, значит — преступник. Есть же этика — милицейская, врачебная. Она должна быть на первом месте, и основное правило что для милиционера, что для хирурга — не навреди!

Одна из задач, поставленных перед МВД, — борьба с коррупцией. Однако много говорится о создании Национального бюро расследований, призванного бороться с той же проблемой. Не слишком ли много спецорганов развелось?

— Моя точка зрения на борьбу с коррупцией сформировалась за многие годы работы в правоохранительных органах. В советские времена борьба с коррупцией считалась антикоммунистическим, антигосударственным деянием. Почему? Да потому что именно власть порождает коррупцию, а коммунистическая система не могла допустить подобных разбирательств. У нас осталась старая правоохранительная система, которая априори не может бороться с коррупцией. Это явление глобальное, довлеющее и над МВД, СБУ, Генпрокуратурой. А сегодня все сражаются с коррупцией — Минкультуры борется, Минздрав борется, не понимая, что это пустое сотрясание воздуха. Поэтому я предложил Президенту перейти от хаоса к системному подходу в борьбе с коррупцией и создать НБР, которое занималось бы расследованием коррупционной деятельности высших чиновников. Надо понимать, что борьба с коррупцией — это не задержание госслужащего во время получения взятки, а использование экономических методов, профилактика. Я следил за общением по «прямой линии» между премьером Юлией Тимошенко и предпринимателями. Знаете, что меня поразило? Из 500 звонков все 500 касались коррупции. Предприниматели жаловались на то, что ничего не изменилось, кроме размеров взяток — они стали в два раза больше. Это подтверждает, что преодолеть коррупцию на первом этапе новая власть не смогла и надо искать другие методы для обеспечения эффективной борьбы с упомянутым злом. Я еще до 1 апреля 2005 года подал в Секретариат Президента докладную записку и проект указа о создании НБР. Если к моему мнению прислушаются, то сформировать такой орган в течение трех месяцев — не проблема. Без него будет то, что мы имеем сегодня.

Новая власть начала с заявлений о расследованиях резонансных дел. Но сейчас ничего не слышно об их продвижении. Почему? Это были просто красивые лозунги для Майдана или не хватило сил, опыта?

— Новая власть, как и прежняя, не избавилась от привычки рапортовать о достигнутых успехах к каким-то датам: к 100 дням каждое ведомство должно было «похвалиться» достижениями. А расследование резонансных дел требует времени и профессионализма. Заявив об их скором завершении, сделали глупость. На самом деле вызов на допрос по радио подозреваемых лиц означает, что ничего конкретного против них нет. Вызывают человека, который, по данным следствия, виноват, когда собраны материалы и ему можно предъявить обвинение.

Как вы относитесь к встрече министра транспорта с человеком, объявленным во всеукраинский розыск за государственные преступления, — Игорем Бакаем?

— Надо отличать правоохранительные органы от специальных, а то у нас все свалено в кучу. Розыск Игоря Бакая поручили специальному органу — СБУ, хотя этим должно заниматься как раз ведомство Юрия Луценко. Аналогичная ситуация сложилась и с банком «Украина»: СБУ поручили розыск г-на Политухи, хотя при этом все знали, что первый замглавы СБУ — лучший друг подозреваемого.

По моему мнению, логично было бы Минтранс переименовать в Министерство транспорта, связи и СБУ. Потому что у Червоненко лучше получилось, чем у Турчинова. А теперь через прессу заявляют, что министра Червоненко будут допрашивать в связи с его встречей в Москве с экс-главой ДУСи. Позор! Каждый гражданин, зная о своей возможной встрече с разыскиваемым, должен уведомить правоохранительные органы о контакте. А тот, кто идет на эту встречу, тоже должен знать, что милиция поставлена в известность о его целях. Эффективность «тайных встреч» уже показали пленки Мельниченко…

Нужно ли было перед выборами создавать единую партию на базе «Нашей Украины» и распускать для этого, в частности, «Солидарность»?

— В данном случае Петр Порошенко и политбюро «Солидарности» поступили очень честно — распустили партию. Хотя, с моей точки зрения, это было сделано раньше времени. Мы разрушили то позитивное, что уже было создано, уничтожили те сильные региональные ростки «Солидарности», которые уже были представлены в парламенте. И что создали? НСНУ, которая в Верховной Раде не представлена, люди за нее в 2002 году не голосовали. Она создана виртуально. Подход к строительству новой партии «Народный союз «Наша Украина» у меня не вызывает удовлетворения. Это структура, формируемая сверху вниз, административным способом. Может, конечно, это украинское ноу-хау. Выборы покажут. Но если быть честными, то надо признать, что сегодня в политику играют и провластные, и оппозиционные силы, используя любой повод для собственной «засветки» и раскрутки.

Беседовали Ирина Гаврилова, Владимир Скачко, Александр Юрчук