Павшие президенты

«Это был единственно возможный конституционный выбор. Состоялось обращение к народу Киргизии, и было подписано заявление о добровольном сложении полномочий», – заявил журналистам представитель киргизской делегации, специально прибывшей для переговоров в Москву. На самом деле, откровенно лукавит человек из лагеря случайных победителей, потому что выбор у Акаева был. И разные стратегии поведения в условиях, когда оппозицию поддерживало не более 10-15% населения – тоже. Никогда не бывает так, что бы был только один выход.

И тем не менее, несмотря на маломощность и разрозненность киргизской оппозиции, человек, который руководил этой страной четырнадцать лет, даже не попытался бороться за власть. Уже в первый день «тюльпановой» революции президент Киргизии вывез из страны семью, а еще через два дня самолет Акаева долго кружил между Казахстаном и Москвой, выбирая «правильный маршрут». В конце концов, после недолгого пребывания в резиденции соседнего президента, Аскар Акаев прибыл в Россию. Там он некоторое время пытался сопротивляться, но несколько дней спустя все было кончено, и один из старейших (по сроку правления) руководителей в СНГ отрекся от власти в пользу победившей «тюльпановой» оппозиции, которая, если честно, не знает что с этой властью делать.

Точно так же легко в свое время пал «белый лис» Шеварнадзе – почти без сопротивления, без всяких попыток хотя бы побороться за власть, которая для Эдуарда Амвросиевича была в Грузии практически абсолютной. Легендарная хитрость и политический опыт не подсказали ему, как защитить себя и собственные полномочия.

Через год точно так же, без особых усилий со стороны оппозиции, пал «режим Кучмы»: Леонид Данилович закрылся на даче, и вышел оттуда через несколько дней уже не президентом. У него были все возможности принять или дать бой: например, совершенно конституционно передать властные полномочия действующему на тот момент премьеру Виктору Януковичу. Кучма этого не сделал. Он мог разогнать людей на Майдане с помощью силы (и внутренние войска были готовы выполнить приказ), но на это тоже не пошел. В результате Украина, где каждую кадровую клеточку заполнял или пропрезидентский, или пропремьерский чиновник, в один миг оказалась объятой пламенем «оранжевой» революции. И для этого хватило самой малости: энергетики людей на Майдане. И честно сказать, сначала их было совсем немного, как немного было в Тбилиси сторонников Саакашвили: все-таки целая площадь народа – это еще не весь народ. И тем не менее, они вышли и сказали «Надоело!». У них даже не было оружия (в буквальном понимании этого слова), но сама идея нечестных выборов оказалась сильнее танков и водометов. По крайней мере, для власти, с которой Украина привыкла уживаться и мириться последние десять лет.

Что касается Киргизии, то там вообще оппозиция могла претендовать лишь на очень незначительную часть общественных симпатий, и сама она это понимала: лидеры «тюльпановой» революции открыто говорили, что у них не более 20% сторонников среди населения. И все-таки они смогли раскрутить эту акцию, привести людей в Бишкек, и этого оказалось достаточно, чтобы Акаев бежал из страны. Причем президенту даже не было предъявлено никаких серьезных обвинений, в отличие, к примеру, от того же Леонида Кучмы.

Почему они так быстро и легко сдались? Почему не попытались защищаться, ведь самое горестное расставание – это расставание с властью? И в каждом учебнике политологии написано, что за власть нужно бороться. Но вот уже третий президент на просторах бывшего Союза относительно быстро и легко сдает властные полномочия. В чем тут секрет? В американских технологиях? Возможно. В усталости общества от многолетнего монотонного следования линии одного человека? И это есть. В том, что всем трем свергнутым лидерам – Шеварднадзе, Кучме, Акаеву – нечего было терять? Неправда, им было что терять: страну, власть, капиталы, безопасность. И все-таки…

Теперь много говорят о том, что следующие пожары должны произойти в тех странах СНГ, где ждут выборов – президентских или парламентских. Значит, на революционной очереди Азербайджан, Казахстан и… Россия.

Кстати, еще не известно, что было бы в России, не передай Борис Ельцин добровольно власть преемнику – Владимиру Путину. Скорее всего, первая бархатная революция была бы в России, а уже от нее «распространилась» бы по всему СНГ. А так вышло наоборот. Но до сих пор неясно, удалось ли российской власти и Борису Ельцину обмануть историю. В конце концов, то там, то здесь в России вспыхивают сигнальные оранжевые флажки. Да и сам Кремль утратил влияние на процессы, происходящие сегодня на постсоветском пространстве, и максимум что он может – предоставить некие гарантии свергнутым президентам. И чем больше их «накопится», тем неувереннее будет себя чувствовать ВВП, потому что и Акаев, и Шеварднадзе, и Кучма являются живым опровержением любой революционной теории. Все-таки классики революции нигде не написали, что какой-то режим может сгнить настолько, что достаточно только ткнуть пальцем, чтобы разрушить империи и традиции.

Напротив, с 1917-го происходящие события показывали: власть никто не сдавал добровольно, ее брали силой, умом, хитростью, заговорами, но не поднимали «валяющуюся под ногами». Так почему это случилось здесь и сейчас? Потому что обнаружилась огромная пропасть между элитой и обществом. И дело не в том, что эта пропасть росла. Пришло время, когда элита стала бояться «ходить в народ», потому что не знала, что там за жизнь и спросить было не у кого. (Яркий пример: подготовка некоторых кандидатов в депутаты, которые совершенно искренне интересовались у помощников сколько стоит буханка хлеба или проезд в место. К этим же временам относится анекдот о том, почему нардепы не ездят в автобусе. Правильный ответ: потому, что «Мерседес» не влезает в автобус…).

Неудивительно, что представители власти, не зная, что может сделать эта власть для народа, использовали свое высокое положение в целях личного обогащения. Поскольку что надо сделать для себя, они знали (вспомните пресловутую тетрадку Павла Лазаренко), и никаких моральных или иных обязательств перед народом не несли. Но им повезло, что по инерции работали всякие социальные рычаги (доставшиеся в наследство от бывшей, советской системы), изнашивались, стирались, но видимость деятельности государства, его общения с народом, создавали.

А кроме того, наши люди еще с прежних времен привыкли ходить на работу, платить за квартиру (даже когда нечем), уважать мелкого чиновника из собеса или райисполкома. Таким образом создавалась и долгое время поддерживалась иллюзия, что властная элита как бы управляет страной, а страна ее вроде бы слушается. На этой иллюзии «погорел» и Виктор Янукович, собравшись баллотироваться в президенты Украины, и Аскар Акаев, пролоббировавший в парламент Киргизии три четверти своих родственников и соратников. Они просто сами поверили в то, что верхи по-прежнему могут, а низы хотят. В общем, можно сказать, что в течение последних лет и в Грузии, и в Киргизии, и в Украине между властью и обществом сложился негласный договор: вы не трогаете нас, а мы не трогаем вас. Вы по-крупному воруете наверху, но при этом закрываете глаза на то, что мы делаем «внизу»: платим за должности, даем взятки таможне, обходим закон где и как возможно, уходим от налогов…

Такая договорная система может существовать лишь в обстановке полного спокойствия и внешней стабильности, но намечать какие-то цели, не говоря уже о том, чтобы к ним идти, она уже не в состоянии. Вот почему сегодня темпы евроинтеграции кажутся нам головокружительными, хотя ведь и прежняя власть декларировала идеи вступления Украины в ЕС. Но любой активный шаг в этом (и любом другом) направлении, мог бы нарушить сонное и спокойное царство видимой прочности. Поэтому малейший кризис (а выборы – это самый удобный повод для встряски общества) и привел к серии революций – роз, тюльпанов, апельсинов. Конечно, всегда возникает вопрос (и мы лично задавали не раз его экс-кандидату в президенты Виктору Януковичу): а почему нельзя было защитить власть штыками? Тот же самый вопрос многие адресовали и отказнику Акаеву. И тот, и другой лидеры отвечали стандартно: не хотели, чтобы пролилась кровь, намеревались действовать в рамках Конституции, уважали закон и цивилизованные правила…

Но на самом деле, это не совсем так. Армия у нас далека от профессиональной, и за 14 лет независимой Украины было сделано все возможное, чтобы растерять или «вымыть» профессиональные офицерские кадры. В результате бывшие офицеры торгуют или охраняют, или посредничают при продаже оружия. Что же касается милиции, то сегодня главный украинский милиционер Юрий Луценко пытается делать все возможное, чтобы отлучить своих сотрудников от «аппаратов машинного доения», но одновременно признает: милиция была поставлена прежней властью в такие условия, что сама должна была зарабатывать средства на собственное содержание, да еще и платить что-то в бюджет. То есть жила, как и весь народ. Поэтому, зачем удивляться тому, что в решающий момент на майданах и площадях, в аулах и в кишлаках она стала защищать тех, кто ей ближе и понятнее. Впрочем, для «отставленной власти» это в какой-то мере и хорошо: ведь оружие могло быть направлено лично против нее. А так, все довольны: милиция с народом, а бывшие президенты живы. Хотя и не у власти…