На прошлой неделе в Страсбурге состоялось заседание Комитета Совета Европы по оценке мер в сфере борьбы с легализацией преступных доходов (MONEYVAL), где был заслушан отчет инспекционной группы, работавшей в Украине в сентябре 2003 года. Это заседание предшествует сессии FATF 8 февраля в Париже, где должен быть решен вопрос снятия с Украины усиленного мониторинга FATF. Фактически страна стоит накануне нового этапа интеграции в систему цивилизованных экономических отношений. Если FATF признает, что наша система противодействия отмыванию грязных денег эффективна, на смену схемам «эвакуации» олигархических капиталов придет массированный приток иностранных инвестиций. Так считает Виктор Суслов, председатель Госкомиссии по регулированию рынка финансовых услуг.
Насколько мне известно, вопросы снятия «антиотмывочного» мониторинга и регулирования финансовых рынков в Украине взаимосвязаны. Каким образом?
— Давайте вспомним, как Украина попала в черный список Международной группы по разработке финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF). После того как Всемирный банк и МВФ выполнили в 2001 году работу по оценке финансового сектора Украины, они строго указали на отсутствие надлежащего контроля в секторе небанковских финансовых учреждений. Но тогдашнее правительство не придало должного значения предупреждениям международных организаций. Например, хотя Закон «О финансовых услугах и государственном регулировании рынков финансовых услуг» был принят еще летом 2001 года, нашу Комиссию создали лишь в декабре 2002-го — через несколько дней после введения против Украины санкций FATF. К тому времени Украина находилась в черном списке уже больше года (с сентября 2001-го).
Надо сказать, что я оказался в сложном положении еще на этапе практического создания Госфинуслуг. В июне 2003 года состоялась Берлинская сессия FATF, на которой были сформулированы замечания по части отсутствия «антиотмывочного» регулирования небанковского сектора в качестве основной претензии к Украине. И на совещании у Леонида Кучмы летом 2003 года на Госфинуслуг даже пытались возложить ответственность за попадание в черный список, несмотря на то, что в июле Комиссия только собралась на первое заседание.
Нам пришлось одновременно завершать создание Госфинуслуг и системы борьбы с отмыванием денег. И когда 18 сентября 2003 года Киев посетила миссия MONEYVAL, презентованную нами «антиотмывочную» систему они признали вполне удовлетворительной. Затем состоялся промежуточный отчет украинской делегации сессии FATF в Стокгольме, где был представлен «Имплементационный план» действий по выходу из черного списка.
В январе 2004 года состоялся визит миссии FATF с позитивным результатом, а на февральской сессии FATF в Париже Украина была выведена из черного списка. Обсуждение проходило тяжело. Как ни странно, основные вопросы к нашей делегации были у российских коллег. Чтобы ответить на них, мне даже пришлось среди ночи вызвать на работу сотрудников Госфинуслуг, и они до утра пересылали нам в Париж по электронке необходимую информацию. Но одновременно с выводом из списка было принято решение о мониторинге нашей «антиотмывочной» инфраструктуры до февраля 2005 года. Хочу заметить, что в вопросе вывода Украины из черного списка безусловно выдающуюся роль сыграл тогдашний первый вице-премьер Николай Азаров.
Возвращаясь к MONEYVAL, замечу, что профессиональный уровень Комитета чрезвычайно высок. В его состав входят специальные прокуроры, занимающиеся борьбой с отмыванием денег и финансированием терроризма, руководители финансовых разведок европейских стран. Дискуссия с экспертами в первый день работы продолжалась 9 часов. На следующий день состоялось пленарное заседание Комитета по отчету инспекторов MONEYVAL, где было признано, что Украина выполняет все 40 рекомендаций FATF.
Правда, остаются замечания относительно контроля за происхождением капитала, инвестируемого в финансовые учреждения, и проверки репутации руководителей финучреждений. Эксперты считают, что у нас недостаточно эффективная система мер по недопущению криминальных элементов к управлению финучреждениями.
Значит, у европейских экспертов есть конкретная информация, что часть финансового рынка находится в руках криминала?
— Надо иметь в виду, что эксперты — это вершина айсберга. За их мнением — большая работа дипломатических и секретных служб их государств. И они знают, что говорят.
Вы с ними согласны?
— Не во всем. Например, мы считаем, что европейские эксперты неоправданно завышают процент проникновения капитала наркоторговли в украинскую экономику, называя его значительным.
А ваше заявление, что отток капитала из Украины посредством схем перестрахования в прошлом году сократился в 1,5 раза, до 1,7 млрд. грн., как-то связано с отмыванием денег? У нас смешиваются два понятия: вывод капиталов и отмывание денег…
— Отмывание денег — это легализация капиталов, полученных преступным путем. Ему всегда предшествует предикатное преступление. По украинскому законодательству, специально предусмотрено (и это вызывает возражение международных экспертов), что неуплата налогов не считается предикатным преступлением. И вывод таких денег за рубеж, соответственно, не считается отмыванием. Это позволяет многим представителям финансово-олигархических группировок избегать ответственности за участие в отмывании денег. А страхование и перестрахование как раз широко используется для создания схем ухода от налогообложения и вывода денег за границу.
Правда ли, что накануне смены власти произошел массовый отток капиталов за границу? В том числе и через перестрахование?
— Проблема вывода капитала была впервые сформулирована нашей Комиссией на Ялтинском страховом форуме в сентябре 2003 года, когда мы обнародовали данные о потоках движения миллиардов гривен через перестрахование. В частности, выяснилось, что не более 2% сумм, выводимых через перестрахование, возвращаются в Украину как страховые выплаты. Около 80% — идет в нестраховые организации стран Балтии, даже не имеющие лицензий на право заниматься страхованием и перестрахованием и не находящиеся под надзором в своих странах. Именно поэтому Госфинуслуг стала предпринимать серьезные меры по ограничению вывода капитала через сомнительное перестрахование. Был подготовлен проект постановления Кабмина №124 о порядке осуществления перестрахования со страховыми компаниями-нерезидентами, который аппарат Кабмина блокировал восемь месяцев, и только благодаря личному вмешательству Азарова, сломившего административными методами сопротивление аппарата, он прошел.
Но в феврале 2004 года постановление вышло. И, опираясь на него, вы дали предписание десяткам страховых компаний, выводившим деньги в Прибалтику, прекратить операции. Что, все они специализировались на выводе капиталов?
— Этим занимались 66 компаний. Но как только мы их затронули, пошла невидимая миру ожесточенная борьба с мощнейшими финансово-олигархическими группировками, стоящими за этими фирмами. При этом, как мы очень быстро убедились, некоторые компании, выводившие деньги в особо крупных размерах, прикрывались весьма влиятельными людьми во власти и силовиками. Сегодня наступил тот момент, когда я могу сказать, что на нас оказывалось давление, нам конкретно указывали названия компаний с рекомендациями не трогать их, не препятствовать деятельности. Применялись методы демонстративного давления и угроз. Лично я подвергся очень серьезному прессингу со слежкой и прослушиванием телефонов, а однажды обнаружил в служебном сейфе подозрительный беспорядок…
И чем закончилось противостояние?
— Я был вынужден проинформировать о создавшейся ситуации президента и первых лиц Кабмина. Огромную роль сыграла поддержка международных организаций. В общем, нам удалось снизить уровень давления…
Можно ли сказать, что отток капитала по фиктивным страховым схемам прекращен?
— Не совсем. Несовершенство законодательства позволяет создавать компании-однодневки, которые работают на протяжении только одного квартала. Через них проводят очень крупные платежи за границу и тут же их бросают, сдавая лицензию и покупая другую «транзитную фирму». Например, мы отловили две такие структуры, зарегистрированные в льготной Чернобыльской зоне, и прекратили их деятельность.
К тому же, как вода находит слабое место, чтобы протечь, так и деньги, когда мы начали жестко контролировать потоки, устремились в другом направлении. Сейчас, чтобы выводить капиталы за границу, стали широко использоваться схемы работы с ценными бумагами и другие операции, находящиеся вне нашей компетенции.
Совершенно очевидно, что только методами надзора воспрепятствовать выводу капиталов невозможно. Поэтому было подготовлено и проведено через правительство важнейшее решение — проект закона о введении лицензирования перестрахования. Этот проект уже находится в Верховной Раде, но многим олигархическим группировкам невыгодно, чтобы государство контролировало каналы вывода капиталов. Поэтому я не уверен, что за него проголосуют.
Впрочем, пока наши оппоненты сосредоточивались на блокировании закона, удалось решить данную проблему неожиданным путем. Во время декабрьского банковского кризиса мы предложили НБУ (в части мер по ограничению вывода капиталов) ввести норму, которая обязывает страховые компании перед тем как получить разрешение на покупку валюты, согласовать договоры перестрахования с нашей Комиссией. Этот механизм был закреплен в постановлении НБУ, вступившем в силу 14 января 2005 года. Таким образом, введен эффективный контроль за выводом капиталов при перестраховании, что позволяет нам не разрешать отправлять деньги в различные «прачечные».
Насколько реально безошибочно отличить сомнительную контору от добропорядочной перестраховочной фирмы? Ведь они находятся за границей вне вашего контроля?
— Мы создали колоссальный реестр всех перестраховочных компаний мира. Получили данные из десятков органов надзора других стран в рамках двусторонних соглашений. У нас есть доступ к международным базам данных. Такую базу нам на бесплатной основе предоставили международные структуры, заинтересованные в организации борьбы с отмыванием денег. К тому же вступление в Международную ассоциацию органов надзора за страховой деятельностью позволяет использовать ее базу данных. Поэтому по любому договору перестрахования можно сделать компетентный вывод. Нами уже вскрыты несколько попыток вывода под видом перестрахования денег с неизвестными целями.
Как прореагировали на совместные с Нацбанком действия Госфинуслуг заинтересованные лица?
— Как только в январе постановление НБУ вступило в силу, было организовано мощнейшее сопротивление его реализации. Вплоть до того, что предприняты попытки влияния на отдельных членов Комиссии с целью вынудить их отказаться от контроля над выводом денег. Надо признать, что Комиссия неоднородна. Некоторые люди внутри нашего госоргана развернули борьбу за то, чтобы поломать систему контроля за выводом капитала. Но я сделал все, что хотел. И сейчас процесс «транзита денег» поставлен под общественный и международный контроль, и поломать эту систему будет сложно.
Что вы считаете главными своими достижениями на третьем году работы главой Госфинуслуг?
— Вывод Украины из черного списка FATF, создание основ цивилизованного страхового рынка и рынков небанковских финансовых услуг в целом. Создание системы, препятствующей использованию перестрахования для вывода капиталов за границу, отмывания денег и финансирования терроризма. И главное, создание с нуля Государственной комиссии по регулированию рынков финансовых услуг Украины.
Беседовала Галина Моисеева