Ноябрь прошлого года стал эпохальным в истории украинского парламентаризма. Такого стены Верховной Рады ещё не видели: народные избранники от оппозиционных фракций, улюлюкая, блокировали трибуну и Президиум парламента, ломали подручными средствами систему электронного подсчёта голосов «Рада», устраивали стихийные митинги с использованием громкоговорителей прямо в зале заседаний, а один, особо резвый нардеп, вознамерился даже залезть на люстру. В то время наблюдатели характеризовали происходящее, в лучшем случае, как шабаш, а в худшем – как обезьянник. Президент был вынужден вспомнить о своём конституционном праве распустить парламент, в связи с чем он обратился в Конституционный Суд за разъяснением. Сегодня КСУ наконец-то вынес свой вердикт по этому вопросу.
Сегодня уже далеко не все вспомнят, что катализатором того осеннего обострения активности депутатов стал вопрос о проведении конституционной реформы, который на сегодня уже куда менее актуален, чем, скажем, вопрос вывода украинских миротворцев из Ирака. Однако в те осенние дни ситуация оказалась настолько плачевной, что Президент задумался о необходимости роспуска Верховной Рады. Преградой к тому, чтобы реализовать своё конституционное право для него оказалась неопределённость некоторых соответствующих пунктов Конституции.
Во-первых, не ясными оказались положения части второй статьи 90 и пункта 8 части первой статьи 106 Конституции, согласно которым Президент может досрочно прекратить полномочия Рады, если в течение 30 дней одной сессии пленарные заседания не могут начаться. Было не до конца понятно, что означает выражение «в течение 30 дней». Идёт ли речь о 30 календарных днях подряд или может применяться другой способ подсчета?
Во-вторых, необходимо было уточнить, сколько пленарных заседаний должны не начаться для того, чтобы Президент имел право распустить Раду?
В-третьих, следовало определить, что нужно понимать под словосочетанием «Не могут начаться»? Имеется ли ввиду, что Рада не принимает решений? Или нет соответствующего кворума, или депутаты не принимают участия в голосовании? Или часть депутатов умышленно совершает действия (захват трибуны, блокирование Президиума, повреждение средств связи и системы голосования), не позволяющие начать заседания?
За разъяснением всех этих моментов Гарант Конституции обратился в Конституционный Суд. Произошло это 13 ноября минувшего года. В ожидании вердикта, аналитиками была проанализированы все возможные варианты решения и его последствий для политической жизни Украины.
Поначалу предполагалось, что роспуск необходим Президенту то ли для выдвижения на третий срок, то ли для продолжения своих полномочий во втором, но, в любом случае, с целью изменить ход президентской кампании в свою пользу. Однако, позднее Президент неоднократно заявил, что на третий срок идти не собирается, а в парламенте запахло принятием Закона о пропорциональных выборах и конституционной реформой. Тогда наблюдатели стали предполагать, что роспуск парламента необходим Президенту, Главе его Администрации и парламентскому большинству, дабы не допустить прохождения пропорционалки, переизбрать парламент в более выгодной для себя конфигурации и принять конституционную реформу, благодаря которой Кучма либо сможет идти на третий срок, либо станет премьер-министром, которому будут переданы полномочия Президента. Сам же Президент станет фигурой исключительно представительской.
За всеми этими размышлениями незаметно подкралось 30 апреля – срок, по которому, согласно Конституции, действующий Президент, вроде как, потерял возможность распускать парламент. Вроде как, потому что здесь тоже есть поле для юридических коллизий. Ибо в Конституции дословно написано следующее: «полномочия ВР не могут быть досрочно приостановлены в последние шесть месяцев срока полномочий Президента Украины». С какого же дня начинать отсчёт «срока полномочий» не совсем ясно. Официально считается, что это 31 октября – день выборов Президента. Однако, во-первых, Леонид Кучма победил на выборах лишь во втором туре, то есть 14 ноября. Во-вторых, в должность он официально вступил 30 ноября, принеся присягу на верность народу. Таким образом, конечным сроком роспуска парламента можно считать не 30 апреля, а 31 мая.
И вот сегодня, когда парламент по-прежнему находится в состоянии постоянной депрессии, раздираемый нескончаемыми противостояниями, расколами и объединениями, личными амбициями и подготовкой к предстоящим президентским и парламентским выборам, Конституционный Суд наконец-то вынес свой вердикт.
Согласно нему, словосочетание «в течение 30 дней» необходимо понимать как срок в 30 календарных дней, при этом подсчет срока начинается с дня, когда запланированные пленарные заседания одной очередной сессии не могли начаться, а если последний день выпадает на выходной, праздничный или другой нерабочий день, то днем окончания этого срока является следующий рабочий день. Также было уточнено, что возникновение у Президента права на досрочное прекращение полномочий Верховной Рады связно не с количеством пленарных заседаний, а с количеством дней, в течение которых пленарные заседания не могут начаться.
Наконец, Конституционный Суд разъяснил, что под словосочетанием «Не могут начаться» необходимо понимать такое положение вещей, при котором пленарные заседания Верховной Рады не могут начаться из-за несоблюдения порядка работы Рады, установленного Конституцией и регламентом Рады, что делает невозможным осуществление парламентом конституционных полномочий единого органа законодательной власти в Украине.
За соответствующее решение проголосовали 11 судей, против – 2. Оно является обязательным для выполнения на территории Украины, окончательным и не может быть оспорено.
Таким образом, можно констатировать, что сенсации не состоялось и в ближайшем будущем не состоится, потому что за всё время парламент так и не умудрился не начать пленарное заседание на протяжении 30 дней кряду, а в последнее время он и вообще работает, но по сокращенному графику – закрывая заседания досрочно, что, как объяснил нам Конституционный Суд, не может подразумеваться под словосочетанием «не могут начаться». Так что своё решение КСУ принимал уже для будущего Президента, хотя, по сути, и он вряд ли сможет когда-то его применить на практике. Парламент так и остался неприкосновенным или, как говорят некоторые, неприкасаемым.