Дурная компания

Желаемое и действительное

На Западе, наверное, очень удивились, прочитав в украинских СМИ, что только благодаря заслуге руководителя нашей делегации на парижском форуме FATF 9-11 октября, госсекретаря минфина и шефа «финансовой разведки» Алексея Бережного введение санкций было отстрочено на месяц. Кстати, такой же «испытательный срок» дали и Нигерии. Создается впечатление, что за «чернокожих проказников» тоже похлопотал Алексей Николаевич. На самом деле все куда банальнее: в мире (да и в украинском законодательстве) существует так называемое “право 45 дней”. Другими словами, до введения значительных налоговых либо таможенных изменений должно пройти от 30 до 60 дней. Иначе, люди, чей бизнес затрагивают нововведения, не успеют перестроиться и завершить сделки, начатые до внесения изменений.

Второй не менее важный аспект заключается в том, что наши чиновники, в отличие от российских, сумевших приятно удивить FATF и добиться исключения России из «черного списка», честно говоря, не понимают, зачем нам все это надо. Даже те люди, которые в силу должностных обязанностей отвечают за законодательное решение проблемы, а тем более за необходимость предпринимать конкретные шаги, в частных беседах отзывались о борьбе с отмыванием денег как о горькой пилюле, навязываемой Западом. Поэтому добросовестно “помогали” оппозиции саботировать, например, принятие соответствующего закона, подготовив бездарный его вариант.

Вместе с тем, накануне сессии FATF состоялась международная конференция, где представители крупнейших банков, адвокатских фирм и инвестиционных компаний мира высказывались о степени криминализации экономики той или иной страны. А также получали соответствующую полезную информацию, куда не опасно вкладывать деньги. На этой конференции об Украине отзывались не слишком лестно, как о стране, где нет рычагов для предотвращения перетока преступных денег в легальную экономику и приватизацию. Зато хвалили Россию вообще и Путина в частности, а также говорили, что после исключения России из «черного списка» наступит потепление отношений к российскому бизнесу, которое в ближайшие три года принесет $15 млрд. инвестиций в экономику страны. Согласитесь: $15 млрд. – это деньги, за которые стоило бы побороться.

Цена престижа

Кроме неприятных практических аспектов, у санкций FATF есть так называемая цена престижа. Соседство с Нигерией, считающейся рассадником коррупции, финансового мошенничества и местом легализации грязных денег, далеко не способствует улучшению реноме любого государства. Скажем, бывший нигерийский диктатор Сани Абача и его родственники умыкнули из бюджета страны свыше $4 млрд., и $300 млн. из них были перекачаны через офисы 15 крупнейших банков мира, среди которых — Barclays, Citigroup, Merrill Lynch и т.д. Большей частью бизнесмены из окружения Абачей сдавали наличку в европейские банки не просто чемоданами, а мешками (по нескольку миллионов в каждом). Либо переводили в Европу и Америку ничем не мотивированные транши из центробанка Нигерии. Но не это повлекло санкции FATF.

В связи с падением цен на нефть в начале 80-х годов и вызванной этим дезорганизацией экономики, которая в конце 70-х годов на 95% зависела от экспорта, многие нигерийские финансисты, лишенные источников легальных доходов, занялись международным мошенничеством. История с “нигерийскими письмами” наделала в мире не меньше шума, чем “чеченские авизо” в постперестроечной России.

Ссылаясь на тесные связи с должностными лицами правительства Нигерии и право распоряжаться крупными суммами на правительственных счетах, оставшимися после оплаты контрактов по заведомо завышенным ценам, мошенники просили западные фирмы предоставить им банковские реквизиты и официальные бланки с соответствующими печатями для операций по переводу денежных средств. За такую услугу предлагалось от 30 до 50% от суммы перевода. Хотя подлинной целью этих предложений было незаконное снятие средств со счетов откликнувшихся на письма компаний и фирм.

По данным секретариата Интерпола и “Эгмонт Групп”, более чем в 60 странах было получено свыше 4700 подобных писем (75% из них – в Европе). Украденные у наивных западных коммерсантов деньги исчисляются миллиардами. Украинским делягам подобные обороты с грязными деньгами и не снились. Но кому это теперь интересно? Точно так же, как мало кого на Западе интересуют соображения, в том числе политические, по которым Верховная Рада не восприняла идею антиотмывочного закона. К Украине относятся более жестко, чем к другим странам, по двум причинам. Во-первых, есть такая штука как “двойные стандарты”: что позволено Юпитеру, не позволено… Ну, дальше вы сами знаете. Во-вторых, причина в некотором отличии наших грязных денег от преступных капиталов цивиливанного мира.

Двойные стандарты

Мировой опыт показывает, что борьба с «грязными» деньгами фантастически дорогостоящее и чрезвычайно опасное занятие. Пока, как ни странно, несмотря на все усилия властей благополучных государств, «грязные» деньги побеждают. Возможно, потому, что их больше. Можно вспомнить «спорные» моменты в бизнесовой деятельности новоизбранного итальянского премьера Сильвио Берлускони (имя которого нередко называлось в контексте взаимоотношений с мафией). А также обращали внимание на тот факт, что протеже Клинтона Альберт Гор уступил клану Бушей после того, как демократы провели инициированный Клинтоном закон об усилении борьбы с отмыванием денег путем повышения прозрачности банковских операций.

Администрация республиканцев погребла усилия своих предшественников, считая, что, если банки начнут шпионить за клиентами, выяснять подробности, о которых вкладчики предпочитают умалчивать, это подорвет доверие к американским банкирам. И деньги уйдут туда, где их, грубо говоря, не будут «нюхать». А такие места в цивилизованном мире есть. Например, Лихтенштейн. Где не так давно борцы с коррупцией – партия «Патриотический союз», много лет находившаяся у власти и инициировавшая борьбу с отмыванием, проиграла «Прогрессивно-буржуазной партии», главным спонсором которой являются трастовые компании. Лидера партии Герберта Батлинера даже обвиняют в отмывании наркодолларов. А два из пяти министров – это служащие трастовых компаний. Однако самое занятное обстоятельство – то, что введением законодательства против отмывания денег занимался адвокат Эрнст Вальх – один из ближайших партнеров Батлинера.

Украина, в отличие от «респектабельного Лихтенштейна», не является оффшорным европейским раем. Ее «грязные» деньги отличаются от западных примерно так же, как наши бритоголовые «чисто» пацаны отличаются от элегантной европейской мафии. По сути, требуя от нас бороться с теневыми капиталами и их легализацией, Запад переживает по поводу своей безопасности. Просто боятся наших бандитов, ставших владельцами приватизируемых предприятий, но не изменивших манеры общения с деловыми партнерами (даже иностранными). И хотят, чтобы их переловили на основании «отмывочных» законов.

Вместе с тем, не секрет, что весь мир ищет способ надеть наручники на тех господ, о сомнительных деяниях которых знают все, но доказательств не имеет никто. А такие распространенные способы сочетания «черного» и «белого», как двойная бухгалтерия или параллельное ведение честного и криминального бизнеса одним лицом, – классика из западных хрестоматий по «отмыванию». Не у нас это придумано, и мы, в сущности, не понимаем, как с этим эффективно бороться. Потому и оказываемся в дурной компании.