«Мне и многим другим работникам, приложившим немало усилий для создания Службы безопасности, больно было видеть и слышать, как Служба стала объектом насмешек и анекдотов».
Е. К. Марчук. «День». 22 марта 2002 г.
«Стрешинский сейчас в сговоре с третьими лицами пытается ввести в заблуждение итальянское правосудие, а также дискредитировать Службу безопасности Украины и меня лично как первого председателя СБУ…
Разоблачение этой провокации, построенной на циничной лжи, мести и реализованной с использованием самых грязных приемов, будет доведено мною до логического завершения. Думаю, что это не только мое личное дело. Я направил обращение к судье Минуччи в Турин по поводу так называемого отдельного производства на Марчука. Думаю, оно будет принято во внимание, так как в нем я излагаю истинную картину событий 1992—1994 годов».
Е. К. Марчук. «Киевские Ведомости». 8 февраля 2002 г.
«Эти ребята с пионерского отряда следопытов не имели ни малейшего представления о том, что Служба безопасности уже тогда, хотя и на начальном этапе, задействовала для этого разведку, контрразведку, следственный аппарат и оперативные подразделения. Все четыре структуры направления работали автономно. Все сходилось на мне. И отдельные эпизоды, которые сейчас вытянуты через уголовное дело, — всего-навсего одно дело Паливоды — это микроскопическая частичка, которая ничего не раскрывает».
Е. К. Марчук. Интервью каналу ICTV. 10 декабря 2001 г.
Поскольку мы, в отличие от секретаря СНБОУ, не вправе претендовать на знание истинной картины событий, то нам остается лишь воображать ее великолепие, глядя на мозаичные осколки отдельных фактов. Подлинность итальянских фрагментов вообще поставлена под сомнение; с нашим ли знанием тамошнего делопроизводства о них судить. Потому и приходится реконструировать реальность, опираясь лишь на «процессуально закрепленные документы» (Е. Марчук) и «оперативные материалы стопроцентной достоверности» (есть такая категория документов. — Он же).
Имеем в распоряжении:
1. Справку, выданную Службой безопасности Украины Военной коллегии Верховного суда на запрос по делу полковника Виктора Паливоды, бывшего главы Службы безопасности Президента Украины, обвиненного в расхищении государственного имущества.
2. Приобщенное к упомянутому делу письмо, написанное Дмитрием Стрешинским в адрес Президента Украины Леонида Кравчука с резолюцией последнего.
3. Текст интервью Евгения Марчука газете «Киевские Ведомости», размещенного в номерах за 6, 7 и 8 февраля 2002 года.
4. Текст интервью Евгения Марчука телеканалу ICTV 10 декабря 2001 года.
5. Текст доклада временной следственной комиссии Верховной Рады под председательством Александра Игнатенко.
6. Общегражданский календарь.
Итак, слово Евгению Марчуку:
— Стрешинский появился в Киеве весной 1992 года. Он начал свою деятельность, вышел на Министерство обороны, на его тогдашний коммерческий центр… И попал в поле зрения нашей спецслужбы. Как фирмач, который, с одной стороны, через взятки налаживал свой бизнес, а с другой — в его действиях мы увидели элемент контрабанды.
5 декабря 1992 г. я пишу резолюцию зампреду СБУ по контрразведке, чтобы Стрешинского взять в активную проверку, вскрыть весь механизм махинаций. Там же написал, что Президент Украины Леонид Кравчук информирован.
В декабре направили документы в Генпрокуратуру. Все подтвердилось. Нельзя было не задуматься: а что сопутствует этому авантюристу? И мы видим, что в стране — несовершенная организация государственного контроля за торговлей вооружением. Министерство обороны не должно торговать! («Киевские Ведомости»).
14 января 1993 г. фирмой «Прогресс» заключается контракт №05311609-025-93 о продаже компании Стрешинского «Глобал Текнолоджиз» 45 000 автоматов Калашникова.
Фирма «Прогресс» не имела отношения к Министерству обороны. Она была создана по инициативе руководства СБУ, и ее деятельность курировалась непосредственно этим ведомством (комментарий «Телеграфа»).
Увидев, что этот человек — серьезный махинатор, мы поставили вопрос о лишении его лицензии в Государственной комиссии по экспортному контролю, которую возглавлял Виктор Антонов…
Когда Стрешинского лишили лицензии, он направил главе государства письмо. (19 января 1993 г. — Ред.)
И в нем рассказал, какой он хороший, какую выгоду принесет его бизнес Украине. Само по себе письмо нормальное. И Леонид Макарович пишет резолюцию для Виктора Антонова, мол, в чем вопрос, Марчук и Морозов поддерживают («Киевские Ведомости»).
Из-за этого письма, собственно, и началось расследование «Телеграфа». Копия этого письма приведена на 116-й странице первого тома «дела Паливоды».
Удивляет, что Кравчук так легкомысленно накладывает на него положительную резолюцию, ведь Президента, по утверждению Марчука, должны были информировать об «активной проверке Стрешинского» еще 5 декабря 1992 г. (комментарий «Телеграфа»).
Стрешинский, получив этот документ, делает несколько десятков копий и буквально врывается в Минобороны с претензиями… Антонов подписывает ему разрешение без согласия Госкомиссии по экспортному контролю. Узнав о таком факте, я письменно информирую Президента, что его ввели в заблуждение. Ни меня, ни министра обороны никто ни о чем не спрашивал («Киевские Ведомости»).
Мы не только не были согласны, а мы категорически возражали против того, чтобы Стрешинский дальше занимался этим делом (ICTV).
Ни оригинала письма, ни десятков копий впоследствии не удалось отыскать даже прокуратуре. Единственную копию удалось снять и сохранить (хотя и не без трудностей) именно Виктору Антонову… (комментарий «Телеграфа»).
28 января 1993 г. я пишу докладную записку Президенту Украины. Излагаю суть, сообщаю о Стрешинском, его сообщниках… А дальше предлагаю усилить систему государственного контроля…
12 февраля пишу очередную докладную записку Президенту Кравчуку. Почему появилась необходимость именно в ней? Когда мы в первый раз, то есть 28 января сообщили Леониду Макаровичу об этой ситуации, Стрешинский успел реализовать несколько контрактов… («Киевские Ведомости»).
Косноязычие бывает полезным; попробуйте корректно пересказать последнее предложение своими словами… Очевидно, имеется в виду, что предупреждения доброжелателей Леониду Макаровичу несколько запоздали. Но и такая трактовка выглядит совершенно несуразной: Кравчук не мог не знать о контрактах, поскольку именно о проблемах их реализации говорилось в письме Стрешинского от 19 января.
Непонятно также, почему сказано: «в первый раз, то есть 28 января», если ранее утверждалось, что о сомнениях в отношении Стрешинского Президента информировали еще 5 декабря 1992 г.
И, наконец, Евгений Кириллович, задав риторический вопрос о целях записки от 12 февраля, на него не отвечает. Зачем он о ней вообще вспоминает? Неужели только для того, чтобы подтвердить, что таковая записка в действительности существовала, а значит — Роман Купчинский с «Украиной Криминальной» не врут? Господи, да все и так знают, что Марчук — единственный порядочный офицер, а тем, как легко диаспора добывает письма главы СБУ к Президенту, сегодня уже никого не удивить… (комментарий «Телеграфа»).
А в конце предлагаю Леониду Макаровичу отозвать его резолюцию на письме Стрешинского. И Кравчук резолюцию отзывает. Такая же участь постигла и предыдущую резолюцию… («Киевские Ведомости»).
Что это за «предыдущая резолюция», из текста не понять, а допытываться не стоит. Сколько бы их (вместе с лицензиями) не было отозвано, все оружейные контракты Стрешинского были благополучно реализованы. По меньшей мере, сведения о задержании каких-либо оружейных грузов на территории Украины нам не попадались… (комментарий «Телеграфа»).
На дворе 1993 год. Кравчук отозвал два своих письма с резолюциями. Стрешинский знал, что дело застопорилось. Ему нужно было что-то предпринимать. И вот он попросился ко мне, то есть к председателю СБУ, на прием. Несколько дней я его не принимал. А потом позвонил один из помощников Президента Украины и попросил выслушать этого человека.
Стрешинского я принял в рабочем кабинете председателя СБУ по улице Владимирской. Он пытался доказать, что Украина только выиграет от сотрудничества с ним…
Чтобы добиться от меня хотя бы какого-то расположения, он даже передал мне магнитозапись своего разговора с кем-то из военных чиновников (я ее отдал в контрразведку)… («Киевские Ведомости»).
Правильно. В хозяйстве все пригодится. И аудиоматериалы, и служебная переписка, и показания подследственных. Похоже, Стрешинский понял, с кем имеет дело… (комментарий «Телеграфа»).
Я ему сказал, что Служба безопасности не регулирует этот вид деятельности, это не наша функция. И не определяет ценовую политику («Киевские Ведомости»).
То-то «Прогресс» продавал автоматы Калашникова по 70 долларов… (комментарий «Телеграфа»).
Было возбуждено уголовное дело, пошли обыски. Стрешинский видит, что под ним земля горит. Ночью он смывается из Украины. А через какое-то время возникает подозрение, что он может поставлять оружие не по назначению («Киевские Ведомости»).
Точную дату той ночи определить невозможно, однако официальная справка СБУ в деле Паливоды гласит: «…ввиду отсутствия Стрешинского в Украине с мая 1993 года по настоящее время и не установленным его местонахождением…» Согласно этой справке, уголовное же дело против Стрешинского управлением контрразведки было возбуждено только 16 мая 1994 года (международный розыск, правда, объявлен чуть раньше — 30 апреля 1994 года. Комментарий «Телеграфа»).
Шел тогда, замечу, 93-й год. Через МИД мы направляем запросы в Египет, Марокко, Судан, то есть в те страны, чьи сертификаты конечного пользователя представлял в наши министерства этот проходимец. Через три-четыре месяца мы получаем ответы: сертификаты недействительны, партии вооружения в эти страны не поступали… («Киевские Ведомости»).
То есть контракты заключались вообще без проверки сертификатов, и «некоторое время» это обстоятельство не вызывало у главы СБУ ни малейших подозрений. Понятно, что «на дворе 93-й год», что в МИДе никто ничего не знает и не умеет. Но неужели украинская сторона не могла приставить к грузам сопровождающих — хотя бы до вручения их конечным пользователям? Денег на командировочные не хватало?.. (комментарий «Телеграфа»).
Вот, к примеру, копия официального письма заместителя министра иностранных дел Б. Тарасюка Временному поверенному в делах Украины в АРЕ В. Нагайчуку от 9 ноября 1993 г. Ответ из Египта пришел 19 февраля 1994 г. То есть Египет, как видите, изучал эту проблему почти четыре месяца («Киевские Ведомости»).
Что за дело Египту до проблем СБУ? А вот то, что между исчезновением Стрешинского (май 93-го) и отправлением запроса в Египет (ноябрь 93-го) прошло больше пяти (!) месяцев — настораживает. Кто кому дозвониться не мог — СБУ или МИД? А что, если и Временный поверенный действовал столь же оперативно? Может, дело не в египтянах?… (комментарий «Телеграфа»).
…В конце февраля (1994 г. — Ред.), в порту Октябрьск на Николаевщине стал под загрузку сухогруз, на который Стрешинский планировал загрузить более 2 тыс. тонн оружия и боеприпасов из Белоруссии (они предназначались якобы для Нигерии)… Было принято решение о проведении спецоперации. Ее цель — установить настоящего получателя этого груза. Операция была проведена во взаимодействии со спецслужбой одной из стран НАТО («Киевские Ведомости»).
«…Этот корабль был захвачен на 38-ой параллели в Адриатическом море с участием авианосца «Нимитц», самолетов «Авакс» и так далее» (ICTV).
Когда судно взяло курс на Балканы, его задержали патрулировавшие там корабли НАТО (11 марта 1994 г. — Ред.) и сопроводили к итальянскому берегу. Расследование было поручено итальянцам. Мы направили через МИД предложение итальянскому правительству о готовности сотрудничать в расследовании. Был обмен информацией и встречи сотрудников спецслужб Украины и Италии («Киевские Ведомости»).
…В целом Украина, проведя комплекс оперативных, специальных, политических, дипломатических и на высшем уровне организационно-практических мероприятий, из этой ситуации вышла с честью (ICTV).
Итальянские судебные органы могли бы запросить в своем МИДе письмо Министерства иностранных дел Украины Посольству Италии в Украине от 25 апреля 1994 года. В нем идет речь об участии Украины в расследовании дела Стрешинского. Они могли бы поинтересоваться и письмом председателя Комитета по санкциям в отношении Югославии Совета Безопасности ООН Рональдо Сарденберга от 6 мая 1994 года («Киевские Ведомости»).
Копия этого письма у меня есть, на мой адрес она была направлена, когда этот комитет возглавлял господин Тарасюк (ICTV).
Собственно, это главный документ, который Евгений Кириллович все время приводит в качестве доказательства своей непричастности к «оружейному делу». Возможно, это и есть образец «процессуально подтвержденного документа». Однако на итальянское правосудие он, как видим, серьезного впечатления не производит. Может быть, не стоило акцентировать внимание на участии господина Тарасюка в подготовке этого письма. А ведь, называя его главой Комитета по санкциям, Евгений Кириллович не только оговаривается, но и проговаривается… По меньшей мере, сегодняшняя позиция МИДа в отношении Туринского трибунала у нас удивления не вызывает. Удивляет лишь оперативность, с которой письмо было доставлено в Украину (комментарий «Телеграфа»).
Я, кстати, спросил заместителя Генерального прокурора: давайте направим документ в Италию, сколько займет процесс, чтобы формально с той стороны подтвердить, что это не только чепуха, но и провокация. Он говорит: ну, месяцев пять.
— Как раз по окончании парламентских выборов? — Он так улыбнулся и говорит — да… (ICTV).
P.S.
Из интервью телеканалу ICTV 10 декабря 2001 г.
Президент поручает нам, Совету безопасности и мне лично разобраться с телекомпанией «Эра». Была докладная записка одного председателя одного из комитетов, что там не все чисто, как она получила лицензию. Мы разбираемся. Я не буду детализировать. Но вывод таков…
То, что мы раскрыли, это ведь, грубо говоря, не тайна. Возникает вопрос: а почему это никого не интересовало до того, как мы его подняли?
Из интервью газете «Сегодня» 16 января 2002 года.
Я не хотел бы раскрывать все карты. Моя реакция будет разноплановой. Тем более, что это феномен в украинской политике, когда должностное лицо на протяжении длительного времени практически целенаправленно дискредитировалось одной группой.
Из заявления Евгения Марчука судье доктору Минуччи.
Ваша честь, как частное лицо, я дорожу своей репутацией и хочу защитить свое имя и честь, в том числе и через суд…
Комментарии «Телеграфа».
Излишни…