Самолет Ту-154 польского президента Леха Качиньского потерпел катастрофу 10 апреля из-за того, что глава государства не смог вовремя принять решение, которого ждали пилоты. Он не распорядился уходить на другой аэродром, поясняет немецкая газета Frankfurter Allgemeine. Ранее СМИ обсуждали версию о том, что Качиньский оказывал давление на пилотов, чтобы поскорее прибыть на торжественную церемонию, однако расшифровка бортовых самописцев опровергла эти домыслы.
Также роковую роль сыграл человек, которого в стенограмме расшифровки "черных ящиков" называют "аноним" — находившийся в кабине пилотов лишний человек. По данным СМИ, это был командующий ВВС Польши Анджей Бласик.
Бласик, имеющий серьезную летную подготовку, должен был понимать, что попытка приземления Ту-154 в сложных погодных условиях противоречит всем правилам безопасности, подчеркивает Frankfurter Allgemeine. Но в то же время бортовые самописцы не зафиксировали ни одного указания пилотам со стороны высокопоставленного начальника прекратить опасный маневр, цитирует немецкую статью InoPressa.
О драматических последних минутах в кабине самолета стало известно всему миру после того, как польские власти решили обнародовать расшифровку записей "черных ящиков". Согласно стенограмме, именно Бласик за 24 секунды до падения называет границу, которую самолету пересекать нельзя: "100 метров". Его же голос фиксирует высоту президентского лайнера.
Как следует из стенограммы, незадолго до падения самолета раздается сигнал системы безопасности TAWS (Terrain Avoidance Warning System): "Pull up! Pull up!" Этот сигнал не затихнет вплоть до столкновения с землей. Несмотря на то, что видимость составляет всего 400 метров, экипаж принимает решение сажать самолет.
Как отмечают эксперты, команда второго пилота "Уходим" прозвучала слишком поздно. В этот момент пилот, вероятно, увидел верхушки деревьев. Штурман докладывает высоту: "60, 50, 40, 30, 20". Диспетчер говорит "Горизонт 101" — это означает, что самолет достиг минимальной высоты на радаре. За секунды до катастрофы пилоты поняли, что падение неизбежно. Второй пилот произносит нецензурное выражение, через секунду диспетчер командует об уходе на второй круг, и сразу звучит последний крик: "Курва-а-а-а!" По разным версиям, это кричал либо генерал Бласик, либо директор дипломатического протокола Мариуш Казана.
Как отмечает немецкое издание, опубликованная стенограмма не пролила свет на одну из важнейших загадок этой катастрофы — почему, если не было давления со стороны Качиньского о непременном приземлении, пилоты все же не решили уходить на другой аэродром.
Как предполагает газета, по всей видимости, Качиньскому надо было не просто молчать по этому поводу, а принять решение самому и отдать приказ экипажу. Как предполагают эксперты, генерал Бласик не решился отдать такой приказ сам. Поскольку знал, как важно президенту было вовремя приземлиться в Смоленске, чтобы успеть на мероприятия, посвященные памяти польских офицеров, убитых в 1940 году в Катыни.
Как считает издание, роковой стала фраза, произнесенная Мариушем Казанной за 11 минут до крушения: "Пока нет решения". По всей видимости, речь шла как раз о приказе Качиньского.