Тот факт, что Мубарак был верным союзником Соединенных Штатов, не обсуждается. Конечно, оставаться верным союзником было в личных интересах Мубарака, но это верно для большинства союзников супердержав, и не лишает их права на немного сочувствия, когда на кону стоит их выживание.
Почти на каждом шагу, от мира с Израилем до поддержки первой войны против Ирака, сотрудничества в борьбе с мусульманским экстремизмом и оппозиции иранской ядерной программе, египетский президент решительно присоединялся к американской внешнеполитической позиции. На самом деле, это стало одной из важных причин – хотя, естественно, не единственной – по которой он был презираем многими гражданами своей страны и был вынужден полагаться на авторитарные меры, чтобы оставаться у власти.
Несмотря на энтузиазм по поводу распространения свободы и демократии, администрация Буша была в полной мере готова – с нравственной и других точек зрения – использовать репрессивный государственный аппарат Египта
Более того, несмотря на энтузиазм по поводу распространения свободы и демократии, администрация Буша была в полной мере готова – с нравственной и других точек зрения – использовать репрессивный государственный аппарат Египта. Как сообщается, администрация передавала в страну подозреваемых в терроризме, которых подвергали там допросам, включая пытки. Международная политика часто заставляет делать неприятный выбор, и иногда невозможно избежать ситуации, когда друзей приходится бросать под колеса истории. Но демонстрировать по этому поводу видимое удовольствие, как это сделал президент Обама, указывает и на отсутствие стратегического видения, и на серьезный нравственный изъян.
По совести говоря, в Соединенных Штатах у г-на Обамы масса единомышленников, как среди политиков, так и среди экспертов и обозревателей. Основные СМИ изображали беспорядки в Египте как нечто среднее между мыльной оперой и моралите. Мало кто обращал внимание на очевидные факты того, что протесты не были полностью мирными — демонстранты подожгли ряд правительственных зданий, десятки полицейских были ранены или убиты, а армия, у которой нет навыков по противодействию массовым беспорядкам, была призвана заменить полицию на улицах. Именно отказ правительства от использования силы на начальном этапе восстания придал оппозиции смелости и привел к падению Мубарака.
Не знающие истории и охваченные неконтролируемым возбуждением многие журналисты начали делать вводящие в заблуждение сравнения с центрально-европейскими революциями 1989 года. Но те революции были направлены против клиентских режимов супердержавы-противника, Советского Союза. Так как эти режимы были враждебны Америке и являлись продуктом деятельности иностранного господства, существовали все геополитические и нравственные причины поддерживать протестующих. Кроме того, будучи откровенными и надежными сторонниками Запада, жители Центральной Европы и их по-настоящему мирные революции без вопросов заслуживали американской поддержки. В отличие от них, текущие беспорядки на Ближнем Востоке до сих пор были в первую очередь направлены против умеренных прозападных правительств, а не врагов Америки. А исход этих беспорядков далеко не очевиден.
Президент решил поддержать требования протестующих – и, по информации газеты New York Times, сделал это вопреки рекомендациям ключевых специалистов по национальной безопасности в своей собственной администрации
Президент Обама и его советники признают, что существует огромная неопределенность по поводу того, когда и как сойдет на нет текущая волна протестов. Однако президент решил поддержать требования протестующих – и, по информации газеты New York Times, сделал это вопреки рекомендациям ключевых специалистов по национальной безопасности в своей собственной администрации, включая госсекретаря Хиллари Клинтон, министра обороны Роберта Гейтса и специального представителя администрации при Мубарака и бывшего посла в Египте Фрэнка Уизнера. Газета сообщила, что президент положился не на совет экспертов по Ближнему Востоку, а на молодых «идеалистичных» чиновников Белого дома, ряд которых участвовал в президентской кампании Обамы. Не секрет, что некоторые из них уже заняты подготовкой к следующим выборам и не хотят, чтобы их кандидат оказался уязвим для обвинений в отказе от продвижения свободы и демократии.
Это вряд ли можно назвать необычным подходом к мировым событиям в Вашингтоне, но не следует делать вид, что это делается во имя высоких нравственных принципов. На самом деле, у президента был одновременно высоконравственный и практичный способ действий – а именно, не выбирать между протестующими и президентом Мубараком.
Белый дом мог бы использовать конфиденциальную дипломатию, чтобы призвать руководство страны к реформам, в публичной сфере ограничив себя выражением решительной поддержки демократии и стабильности
Вместо этого, Белый дом мог бы использовать конфиденциальную дипломатию, чтобы призвать руководство страны к реформам, в публичной сфере ограничив себя выражением решительной поддержки демократии и стабильности и поддерживая связи как с правительством, так и с оппозицией. Президенту и другим представителям американского руководства не было никакой необходимости давать ежедневные или ежечасные комментарии на тему последних новостей. В конце концов, Египет – это не американский протекторат, и у президента нет нужды действовать так, будто контроль над происходящим в этой стране является его прерогативой или обязанностью. Наконец, у г-на Обамы не было никакой необходимости открыто выражать нетерпимость к Мубараку спустя несколько минут после переговоров с ним.
Все может закончиться хорошо, и военные, возможно, смогут гарантировать плавный переход власти. Умеренные силы могут победить. Египтяне могут слишком устать от восемнадцати дней беспорядков, чтобы поддержать новые выступления, и действующее правительство может осознать, что стабильность нельзя восстановить без значимых реформ. Но история указывает, что, начавшись, революции обретают свою собственную динамику – и что очень часто люди, начинавшие революцию, оказываются отстранены от ее завершения. В этот раз президенту Обаме, может, и удастся избежать такого исхода, но повторение подобного поведения в ходе будущих кризисов может больно аукнуться Соединенным Штатам.
Дмитрий Саймс (Dimitry K. Simes)