Получается, что свиданием с канадским классиком и его новым альбомом мы обязаны нечистоплотности приказчика: «После окончания тура я решил не останавливаться», — рассказывал Коэн. Но сам альбом ни в коем случае не несет в себе того заряда неестественных бодрости и энтузиазма, который обнаруживается у авторов, оказавшихся в его ситуации; никаких следов обожествления труда, как у героев пьес Чехова, и демонстративного презрения к лени у Коэна не наблюдается: пришлось, а потом втянулся.
Десять новых песен – десять тихих, полных фирменной крепкой меланхолии и вечерней неспешности баллад; где-то, не стесняясь, Коэн поет под плоский синтезаторный (в некоторых песнях в буквальном смысле, как из дешевой «расчески») аккомпанемент, в других – под теплый «муговый», или под фортепиано.
И это, в общем, шансон в изначальном его понимании – слова здесь плывут не об руку с музыкой, а чуть опережая ее, и Коэн-поэт на этой пластинке слегка наступает на ноги Коэну-музыканту («В свое время мне сильно доставалось от английской музыкальной критики, которая писала, что я знаю три аккорда. Клевета – я знаю пять», — смеялся Коэн).
В музыкальном плане новые песни обладают каким-то удивительным эффектом – ухо привыкает к их сумрачной меланхолии, как глаз к темноте, и постепенно, будто на ощупь, начинает различать нюансы в мелодике: в песне Crazy to Love You замечаешь промелькнувшие дилановские нотки, в «Come Healing» – забавную, на грани небрежности перекличку с дуэтом бэк-вокалисткок.
Тексты же просты настолько и спеты так чисто, что, кажется, по ним можно изучать английский язык – а их тематику исчерпывающе описывает помещенный внутрь конверта с диском рисунок Коэна, на котором изображены обнаженная женщина и череп. За свои тексты, кстати, Коэн недавно получил награду PEN New England.
«Самое престижное в этой награде было разделить ее с Чаком Берри, рассказывал Коэн британской публике. – «Катись, Бетховен, расскажи Чайковскому новости» – мне так никогда не написать, я бы многое отдал за такую строчку», — рассказывал о полученном призе Коэн.
«Ваши новые песни я бы назвал «покаянными гимнами», – сказал в ответ рок-музыкант Джарвис Кокер, который вел презентацию, на котором Коэн представлял свой альбом британской аудитории. «Покаянными?, – откликнулся артист. — Я, честно говоря, не понимаю, о чем вы. Кого винить в описываемой мною катастрофе – мужчину, женщину или бога? Я вот не возьмусь судить».
С этим альбомом артист, которому сейчас 77 лет, собирается поехать в тур – не исключено, что в его расписание попадет и Москва. В этом смысле интересно сравнить эффект, производимый нынешним альбомом, с его выступлением – пока единственным – в столице. И на альбоме, и на московском концерте Коэн разрушал стереотипы. В тот памятный вечер он предстал перед российской публикой не певцом буржуазной печали, каким его часто характеризовали самые злые критики, а умным, тонким поэтом с огромным, что важно, чувством юмора. От нынешнего альбома все ждали снотворного эффекта, как от предыдущего Dear Heather – но под эти спокойные песни едва ли заснешь. Забавно получается – ведь Коэн и живет, как творит: старый острослов, вылетевший из кресла с пледом на большую гастрольно-студийную дорогу – и полюбивший ее снова.