Мы жили по УПК Андрея Вышинского еще образца 30-х годов. Потому что по большему счету процесс формировался не в 60-е годы, он формировался на протяжении существования всей цивилизации. Мы что-то от этого почерпнули. Но я должен согласиться с вами в том плане, что принципы, которые заложены в новом УПК, они по большему счету были и в существующей редакции образца 1960 года. Проблема в другом – насколько эти принципы реализуются. То есть мы декларируем одно, а не всегда реализуем то, что мы говорим. В этом главная проблема наша.
Это касается не только УПК, а практически всех законов, которые принимаются.
Абсолютно верно.
Существует несколько мнений, несколько противоположных версий, как можно оценивать новый УПК. Одни его называют революционным, другие ставят противоположную абсолютно оценку. По 5-балльной шкале вы какую бы оценку поставили?
Безусловно, я бы, наверное, поставил по 5-балльной 4, но хочу сказать, что сегодня, если вообще оценивать новый УПК, то я бы сказал так, как говорят англичане, 50 на 50. Есть много новаций, которые действительно нужно было бы поддерживать, и они сегодня, безусловно, нужны, но за этими новациями есть масса недостатков, которые нужно уже сегодня исправлять. В этом есть главная проблема внедрения этого УПК.
О плюсах и минусах мы поговорим позже, а сейчас я хотела бы вот какой вопрос поднять. Имплементировать закон, то есть мало его принять в двух чтениях, мало, чтобы его подписал президент, его нужно имплементировать, то есть согласовать с другими законами и законодательными актами. И я так понимаю, что нужно согласовать новые документы как изменения к закону о милиции, Уголовный и Таможенный кодексы. Нужно принять новые законы об адвокатуре и прокуратуре. Учитывая то, что хотя официально еще не стартовала избирательная кампания, но неофициально она уже бурлит по Украине. Сегодня работы результативной не было в ВР, потому что часть депутатов от оппозиции покинула сессионный зал. Учитывая все эти обстоятельства, можно ли говорить о том, что этот закон будет имплементирован к ноябрю, как об этом говорит президент?
Есть определенные предостережения. Почему? Потому что даже и европейские структуры рекомендовали нам как государству сам процесс имплементации растянуть, скажем, на 2 года. Мы же заложили в этот законопроект, который проголосован и стал законом, заложили только полгода. К сожалению, это с точки зрения, скажем так, подготовки персонала, изучения самого закона, решения массы организационных вопросов, материально-технических вопросов – все это вызывает серьезные проблемы в том плане, что мы можем за полгода не успеть. Но в любом случае, поскольку закон принят, он подписан президентом, нам придется жить по его нормам.
А скажите, пожалуйста, те люди, которые сегодня находятся в СИЗО и уже по несколько лет и ждут судебного решения, решения по ним будет принято уже по новому УПК и они будут выпущены из СИЗО, или это касается только новых дел?
Нет, в данном случае здесь будут пересматриваться все те, кто находится в следственных изоляторах, все дела, безусловно, будут пересматриваться. И здесь есть определенная опасность в том плане, что, к сожалению или к счастью, насколько выписаны определенные сроки. Они сокращены в расследовании уголовных дел, и как раз это может повлечь за собой такую проблему, что часть людей, которые подозревались в совершении преступления, могут просто уклониться от справедливого наказания государства и могут выйти на свободу.
Но другое дело, что на свободу могут выйти абсолютно невиновные люди. Мы знаем, что СИЗО сегодня переполнены в Украине теми людьми, которые ждут решения суда.
Я хочу сказать, что на сегодня в следственных изоляторах нашей страны находится почти 34 тысячи человек. А самое главное, полторы тысячи из них – от года до 5 без суда и следствия. Ваша реплика имеет под собой абсолютно полное основание.
Я еще хочу вернуться к вопросу имплементации УПК. Один из важных документов, который необходимо принять, это закон «О прокуратуре». Сегодня определенными архитекторами законопроекта, который уже, мне кажется, лежит в ВР зарегистрированный.
Не лежит, но сам проект существует. Их несколько этих проектов существует.
Поэтому нужно ускорять работу. Так вот в соответствии с новой структурой, которая включает Генеральную прокуратуру, региональные и окружные прокуратуры, будет уволена половина прокуроров. Вы считаете, это реально в нашей стране?
Во-первых, это нереально, и я не вижу в этом необходимости. Нам самое главное, по большому счету тогда, когда будем выливать воду, чтобы мы вместе с водой не выбросили ребенка. Потому что нужно признать сегодня, в органах прокуратуры работает в определенной степени серьезный потенциал профессионалов. Если мы сегодня начнем принимать решения и размахивать саблей и в том числе резко сокращать персонал, который работает в органах прокуратуры, это пойдет не на пользу вообще всей системы. Речь идет не о количественном составе прокуратуры, а речь идет о функциях, которые должны быть четко прописаны и для прокуратуры и для органов внутренних дел, и для службы безопасности, и для других силовых ведомств. В этом есть проблема, потому что в той же Конституции заложены определенные положения, которые говорят о том, что мы должны прокуратуру лишить такой функции, как следствие. Но этот переходный период затянулся на много лет и, более того, и в новый УПК опять-таки заложен срок, на протяжении которого прокуратура и дальше будет производить следствие. Но мы упираемся в другую проблему, в ту проблему, что у нас по большому счету не хватает высококвалифицированных специалистов. И поэтому, если мы пойдем по тому пути, что мы резко просто будем сокращать персонал в прокуратуре, мы утратим больше. Здесь нужно осторожно подходить к решению этих проблем.
А вы вот говорите о том, что не обязательно уменьшать количество прокуроров, но по новому УПК существенно усиливается линия защиты в уголовном законодательстве, а прокурорская роль сводится к надзору над следствием. Тогда возникает логичный вопрос: если прокурорская роль сводиться именно к этим функциям, то, возможно, действительно у нас много прокуроров?
Мы путаем определенные понятия: в прокуратуре прокуроров мало, потому что в прокуратуре есть много других должностей – и криминалисты, и следователи, и специалисты, которые поддерживают обвинения в судах, и так далее. Прокуратура это не все те, кто работают в органах прокуратуры. И проблема не в этом опять-таки. Проблема в совсем другом – в любом случае этот УПК по большему счету обязывает прокуратуру производить полностью досудебное следствие с дня возбуждения уголовного дела вплоть до поддержания обвинения в судах. Вот в этом сегодня главная функция прокуроров. И поскольку это будет растянуто на определенный период до 5 лет, то мы должны с этим смириться, и мы должны с этим согласиться, и это абсолютно верно. Потому что этот самый закон трактует равенство сторон в судебном процессе. Теперь адвокат приходит со своей доказательной базой, а прокурор приходит со своей. Другое дело, как разделить функцию самостоятельности следователя и прокурора? Здесь есть определенные вопросы, но я думаю, что они будут урегулированы.
А раньше равенства сторон не было?
Абсолютно правильный вопрос. И в старом УПК декларировались подобные вещи. Новшество в том, что функции меняются. Как раз эта функция состоит в том, что прокурор теперь будет возглавлять по большому счету следствие от начала до конца – досудебное следствие. И таким образом будет нести персональную ответственность за то, каким образом будет расследоваться уголовное дело.
Если прокуроры будут выполнять такую роль надзирателя больше, то где гарантия того, что они не будут вмешиваться в само следствие?
Если бы мы взяли любую социальную систему, не только прокуратуры, не только правоохранительную систему, а любое другое государственное учреждение, то в этом государственном учреждении прописали полностью функции этого учреждения. Главное задание эффективной деятельности этого учреждения как раз состоит в том, насколько честный и порядочный, моральный персонал. Поэтому вопрос ваш абсолютно логичный, но гарантию относительно персонала, так сказать, что будет такой персонал, я на себя не возьму.
Вы знаете, сегодня буквально был принят еще соответствующий закон народными депутатами относительно морали. Интересный такой закон. Вспомните, о чем он говорит – о моральности высоких должностных лиц в нашем государстве, включая президента и заканчивая судьями.
Это действительно законопроект 4420, он вышел из-под пера депутатского корпуса нашего комитета – Комитета по вопросам борьбы с организованной преступностью и коррупцией. Этот закон предусматривает 12 руководящих принципов, по которым должен действовать каждый государственный служащий. Почему он появился? Потому что таких почти аналогичных законопроектов на протяжении 20 лет в ВР заходило аж 8. И за 20 лет ВР так и не смогла приступить, рассмотреть, а самое главное принять такой закон. Я надеюсь, что этот закон не будет ветирован президентом, и он все-таки будет подписан. Потому что по большому счету весь мир по таким принципам живет. Существует так называемый Международный кодекс поведения государственных служащих под эгидой ООН, существует Модельный кодекс поведения государственных служащих стран Совета Европы. Я думаю, что абсолютно является логичным, когда мы выписываем определенные принципы и правила поведения государственных служащих. Более того, мы должны научиться жить по этим принципам.
Вот главное, поэтому мы с вами сегодня говорили о том, что принимается очень много хороших законов. Главное, чтобы их выполняли.
Дело в том, что этот закон принят на реализацию Закона „О принципах предотвращения и противодействия коррупции”. Есть 13 статья, которая прописана следующим образом – кодексы поведения. Поэтому мы по большому счету поступали абсолютно логично – на выполнение этого закона в развитие антикоррупционного закона мы предложили ВР принять этот закон.
Я посмотрела, что судьям также придется проводить свое собственное расследование. Поскольку все сказанное до начала процесса, явки с повинной, следственные показания не будут иметь решающего значения. И вы говорили о том, что возникают проблемы с квалификацией не только с нравственной. А хватит ли нашим служителям Фемиды квалификации определенной?
Вы мне задаете вопросы, на которые ответы мало кто знает. И я, наверное, нет. Опять-таки речь идет о персонале. Нужно определить, что новым УПК предусматривается новый институт, так называемый следственный судья – это категория, которая избирается из судейского корпуса того иди иного суда. На этого судью, он должен быть наиболее квалифицированным, наиболее просвещенным, и на него будет возлагаться самая главная функция – оценка той доказательной базы, с которой будут приходить в суд адвокат и прокурор. И это самое главное, и уровень морали, ответственности, вежливости, честности как раз этой категории должен быть чрезвычайно высоким. В ином случае все надежды относительно эффективности и реализации УПК просто отойдут далеко.
Я вам очень благодарна, что вы честно говорите о таки вещах, которые очевидны, которые много ваших коллег депутатов не могут сказать в прямом эфире. По проекту УПК, опять0таки о защите говорим, защитником подозреваемого на разных стадиях процесса, он называется обвиняемый, подсудимый и в конце концов осужденный, если до этого дело дойдет, может быть исключительно юрист, но только тот юрист, который отнесен к реестру адвокатов. Сколько по вашим оценкам, учитывая то, что чуть ли не каждый ВУЗ считает необходимым иметь юридический факультет, насчитывается на сегодня по Украине вообще таких?
Вы знаете, я такой статистикой не владею, но если исходить из того, что у нас в стране сегодня больше 900 ВУЗов, и каждый второй из них имеет соответствующий факультет, то это очень много. Но их уровень подготовки, к сожалению, оставляет желать лучшего. Во всяком случае, скажу вам откровенно, иногда я кандидатов наук юридических спрашиваю тему их кандидатской, и не все они могут назвать полностью, как называется. Это о многом говорит.
О реестре адвокатов. Он имеет записи на сегодня о 32 тысячах выданных адвокатских свидетельств. Скажите, пожалуйста, а хватит ли этих адвокатов на все уголовные дела, которые сегодня заводятся, на те ужасные случаи, которые происходят в нашей стране?
Нет, не хватит. Я хочу сказать вот о чем. У нас сложилась ситуация, когда мы пирамиду перевернули с ног на голову. Представьте себе, каждый год в стране регистрируется 520000 преступлений. 2 млн. зависло преступлений, которые на сегодняшний день с прошлых лет зависли, не раскрыты. 9 млн. дел рассматривает судебная система Украины ежегодно. Ровно столько, сколько рассматривает весь судебный корпус Китая. Сравните количество населения Китая и в Украине, и станет все понятно. Я, изучая эту ситуацию, прихожу к мысли, что чиновники всех министерств и ведомств на всех уровнях не выполняют свои функции. Люди ищут свою инстанцию, если не прокуратуру, то суд. И в этом наша чрезвычайно серьезная проблема. Поэтому отвечая на ваш вопрос в части количества и необходимости адвокатов, скажу: если мы не пересмотрим вообще как раз эти проблемы, то мы просто захлебнемся в количестве уголовных дел и разных наших категорий. И нам не только 32 тысячи, нам 132 тысячи будет недостаточно только потому, что сегодня чиновник, который должен был бы решать проблему человека относительно тарифов на электроэнергию, он ее не решает, он просто показывает пальцем в сторону суда и говорит: ты не согласен, тогда иди в суд. И так сегодня везде по стране.
Если у нас уже такой откровенный разговор, то скажите мне уже не как народный депутат, а как генерал милиции, такой термин, который на практике происходит, как выполнение статистики, выполнение плана милиционеров, сегодня есть?
Скажу вам откровенно, я скажу о себе. Я из системы ушел 9 лет назад. Будучи начальником УМВД в 3 областях, я план не доводил никогда. Я требовал только одного. Милиция реализует функцию обслуживания и, пожалуйста, выполняйте свои функции достойно. Но скажу с другой стороны – критерии оценки в системе милиции и вообще в правоохранительной системе всегда были проблемой, и тот руководитель, который давал такие команды, о которых я говорил, часто был бит на коллегиях. Потому что цифры не соответствовали уровню других цифр. И это была проблема. Она сегодня, наверное, тоже остается.
А что сделать, чтобы эта проблема исчезла вообще?
Весь цивилизованный мир считал свои достижения, в том числе в правоохранительной деятельности, по результатам работы судебной системы. В суде решение приняли по тому или иному уголовному делу, преступление раскрыто, пожалуйста, ставьте себе в качестве выполненной функции по тому или иному уголовному делу. Другого пути просто нет.
Давайте о таких нововведениях, которые для нас, украинцев, являются новыми и необычными. Например, суд присяжных, гарантирует новый УПК, что будет такой институт введен в Украине.
Начиная с советских времен, по большему счету такой институт был, только он по-другому назывался. Были такие народные заседатели, они избирались из числа общественности, из передовиков производства. Они принимали непосредственное участие в судебных процессах, и, безусловно, функции у них где-то были ограничены, но даже с точки зрения определенного общественного контроля они свою функцию в определенной степени выполняли. Предлагается несколько иная система – суд присяжных. Новации, которые давно существуют на Западе и во многих странах. Очень часто мы примеряем себя к США, но хочу сказать о том, что по количественному составу закон предлагает только 3 человека, участие таких присяжных только по делам особой тяжести, то есть когда предусматривается санкция вплоть до пожизненного заключения. Только в данном случае могут принимать участие присяжные. Но сам институт, функции и материально-техническое обеспечение, категория и избрание пока четко в самом законе не прописаны, и тут будут проблемы. Но с точки зрения логики, безусловно, такой институт существовать должен.
Просто с точки зрения логики. Вы вспомнили Америку, так в Америке говорят: будь вежливым с каждым, потому что никогда не знаешь, кто попадет в суд присяжных. С учетом этого, где гарантия того, что присяжные – люди с улицы фактически будут принимать правильные решения, и реально преступники и реально маньяки, которые покалечили жизнь многих людей, не окажутся на свободе именно из-за суда присяжных?
Дело в том, что изучая этот институт и западный опыт, скажу вам откровенно: мы не только саму категорию присяжных, а и другие вещи пропускаем через свои украинские реалии и сразу же прописываем несколько другие функции. Поэтому в данном случае я не думаю, что присяжные как раз будут принимать решения окончательные относительно виновности или невиновности того или иного подозреваемого лица. Такие решения будет принимать судья или состав судей по особо важным делам, а присяжные будут в качестве лиц, которые сопровождают этот процесс.
О том, что дело нельзя отправлять на досудебное следствие. С одной стороны, да, потому что не растянется дело на много лет, но с другой стороны, если, например, защита подсудимого или обвиняемого не будет согласна с решением, он имеет право опять-таки на иск.
Безусловно, в законе четко прописано, что по делам незначительным или средней тяжести максимальный срок 6 месяцев, по другим категориям, то есть тяжким и особо тяжким – не больше 1 года сроки расследования уголовных дел. Безусловно, если добавить к этому еще и то, что вообще упраздняется институт направления дела на дополнительное расследование, то есть такая опасность. Сегодня практики правоохранительных органов высказываются с точки зрения того, что это даст возможность определенной части лиц, которые подозреваются в совершении преступления, уклоняться от ответственности.
А почему УПК не прописал, что тот, кто уклоняется от ответственности, будь то судья или подсудимый, увидели какие-то подсудные действия, почему он не прописывает те моменты, чтобы можно было опротестовать решение и прийти к единственно правильной точке зрения, чтобы никто не пострадал в процессе расследования?
Я вам отвечу на этот вопрос вот так. Дело в том, что некоторые практики, и сегодня с которыми я общаюсь, и научные работники некоторые говорят, что складывается впечатление, что УПК является законом для лиц, подозреваемых в совершении преступления, он не является законом для потерпевших лиц. То есть сам закон очень мало вообще говорит о потерпевшей стороне.
Научно-практическое пособие для тех, кто расследует это дело.
Это очень категорично, но по большему счету есть определенные опасения, что этот УПК ослабит давление государства на ту категорию, которая должна нести ответственность, в том числе в уголовном плане.
По новому УПК вводится также институт домашнего ареста. Расскажите более детально.
Эта новация является абсолютно новой. Она является необходимой, и я ее абсолютно поддерживаю. Почему? Потому что действительно есть определенная категория наших граждан, которым не обязательно, даже если они совершили преступление, но если оно касается экономики, или оно касается совершенного преступления, которое не является тяжким или особо тяжким, и лицо, совершившее преступление впервые или по неосторожности, или же при превышении необходимой обороны, – такую категорию, безусловно, можно было бы применить как меру пресечения, такую как домашний арест. Это право суда, и суд будет определять, к какой категории с учетом личности и совершенного будет применяться такая мера пресечения.
То есть опять-таки о морали каждого судьи и о его возможности или невозможности применения домашнего ареста?
Абсолютно верно. О его совести – совести правовой. Но институт такой нужен. Он будет реализовываться через систему электронного контроля, через так называемые браслеты и т. д. Но это серьезный кусок работы, который придется сделать нашим правоохранителям, прежде чем это будет реализовано.
Слушатель: Вячеслав, Одесса. Скажите, пожалуйста, какую будут нести ответственность и какое будет наказание для тех чиновников, которые будут нарушать ваш моральный кодекс?
Дело в том, я уже объяснял и в своих комментариях и даже сегодня в сессионном зале – у нас в стране достаточно законов, которые предусматривают ответственность как административную, дисциплинарную, так и уголовную за невыполнение своей функции как чиновника. Данный закон предусматривает рамочные правила поведения государственного служащего, на базе которых должны были бы выписываться специальные кодексы поведения в каждой отрасли, в каждом ведомстве. Второе, идея этого закона была вообще-то другой. Мы, как правило, сначала ставим не коня, а воз. Почему? Потому что идея была такая, что этот закон, который сегодня принят, он должен был быть базовым и в него должны были быть выписаны такие категории и понятия, как близкие родственники или близкие лица, неправомерная выгода, конфликт интересов и т.п. А уже исходя из этого закона, в том числе, должен был бы готовиться закон „О государственной службе”, закон „Об органах местного самоуправления”, тот же „Антикоррупционный закон” и т.п. К сожалению, вышло как вышло. Но хотя бы в таком виде закон все-таки есть. Поэтому на ваш вопрос еще раз отвечаю. У нас достаточно законов, которые предусматривают конкретную ответственность от дисциплинарной до уголовной. Проблема в другом. Мы должны чиновника научить жить по определенным европейским правилам. Это очень сложно. Но с чего-то начинать нужно.
Может действительно прописывать, как в некоторых странах Азии, там за взятку или палец или руку отрубали, или в других смертная казнь, или еще какие-то меры, чтобы на примере одного другим не захотелось бы взять взятку или принимать неправильное решение?
Давайте мы вернемся к так называемой 365 статье УПК и 364. Мы же их критикуем. Мы говорим о том, что эти статьи вообще не должны быть в УПК. Более того, мы говорим, что это советский рудимент. Так как нам быть? Исключаем мы их из УПК или не исключаем? Нужны эти статьи в УПК? Должна предусматриваться определенная ответственность чиновников за нарушение действующего законодательства или нет?
Кстати, по новому УПК экономические преступления как квалифицируются, какая ответственность за них следует? Можно ли просто возместить убытки, которые были, и выйти на свободу?
Мы не должны смешивать некоторые понятия норм материального права и процесса. Мы сегодня говорим о процессе. Каким образом принимаются решения по информации, которая поступает? Как происходит досудебное следствие, как дело рассматривается в суде? Это процедура. Что касается конкретных составов преступлений? Все это должно закладываться в УПК. Поэтому если мы говорим об ответственности за те же хозяйственные преступления, то вы знаете о том что полгода назад президент внес предложение, проголосован закон, который исключил из УПК 16 составов преступлений, за которые раньше предусматривалась уголовная ответственность.
Исключил все, кроме 364 и 365 статей.
Слушатель: Виннитчина. Я всегда слушаю радио „Эра”, но еще не было ни одного умного человека, который бы сказал то, что вы сказали, что чиновники наши на всех секторах государственной власти совсем не хотят принимать никаких решений и направляют в сторону суда. Миллионы людей будут умолять: сделайте какие-нибудь дополнения, чтобы чиновники меньше посылали в суд. По УПК. Давайте представим, что я сижу в КПЗ, и у меня 5 хороших адвокатов – все имеют документы, но почему в УПК не сделать, чтобы ко мне кто-то приходили из родственников под видом, что он тоже адвокат? Это очень необходимо сделать.
Я благодарю за оценку. Что касается второй части. Скажу честно и откровенно. Я лично внес в УПК ровно 40 поправок. Профильный комитет, Комитет по вопросам обеспечения правоохранительной деятельности, через который проходил закон, согласился с 25 моими поправками. К сожалению, в зале прошло только 3. Так вот с таким количеством поправок, так, как и другие мои коллеги, я предлагал то, что все-таки защитниками могут быть не только специалисты, профессионалы, те, которые имеют лицензию, а все те, кто способен защищать, отстоять честь, достоинство того или иного человека. Я думаю, что практика является наиболее весомым критерием оценки живучести того или иного закона. В конце концов жизнь заставит нас, и мы вернемся как раз к этой норме.
И сам подозреваемый может быть для себя защитником?
Безусловно, и более квалифицированным, чем некоторые даже юристы.
Я к тому, что как раз эта норма, которая делает невозможной защиту людей, которые не имеют соответствующей лицензии, она очень сужает то, что вы сказали, право подсудимого или подозреваемого. Там, например, медицинские или строительные, где может разобраться и профессионально ответить только специалист в определенной области.
Здесь дело в том, что авторы законопроекта говорят о том, что не запрещается адвокату или прокурору привлечь при изучении этих материалов любых экспертов и специалистов. Но понятно, что должен согласиться с тем, что это сужает права человека, право на защиту, это однозначно.
Слушатель: В марте месяце редакция газеты „Молодь Украины” направила в ваш Комитет публикацию „Куда там бандитскому Петербургу” в 2-х экземплярах за 21 февраля. Редакция получила уведомление, что эта публикация направлена в Генпрокуратуру в руки тех, кто руководил 14 лет расследованием сумского резонансного дела о заказном убийстве 15-летнего сына. Уже за это время перебиты все свидетели. А смысл этого дела такой, что киллер оказался честнее МВД, Генпрокуратуры и Верховного Суда, о чем 18 раз писала. То есть оснований еще раз посылать в Генпрокуратуру это дело не было. Это дело требовало рассмотрения именно на Комитете. Мы не можем добиться, чтобы это восторжествовало. У нас есть доказательства, показания этих свидетелей.
Я более чем убежден, что заместители, которые, наверное, рассматривали эти материалы, поступили так, как должны были поступить, но я готов вернуться к этим материалам, изучить их и с вами связаться. Тема для меня понятна. Мы с вами обязательно свяжемся.
Мы обязательно будем это дело держать под контролем.
Я постараюсь решить.
Количество людей, которые находятся в СИЗО, годами ожидают решения суда, уменьшится или увеличится в случае внедрения нового УПК?
Я вам называл цифры. Такое количество уголовных дел, такое количество людей, подозреваемых. В любом случае хочу сказать откровенно, что расчищать и наводить порядок необходимо. Будут ли силы, возможности, воля? Все зависит от поддержки, понимания самого государства. Поэтому правоохранителям необходима на этом этапе серьезная помощь. В том числе и материально-техническая. Скажем, новый УПК предусматривает допрос свидетеля по средствам современных коммуникаций. То есть через скайп. Но для этого необходимо приобрести новую технику. Замена клеток. Масса технических вопросов, которые необходимо решить. За полгода это будет сделать трудно.
Судебная система в Украине станет более прозрачной, или принятие нового УПК это банальное заигрывание с Европой?
Что касается системы судебной – чрезвычайно сложный вопрос. Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Потому что вопрос касается прежде всего человека конкретного. Что же касается заигрывания, то скажу откровенно – этот закон нужен сегодня государству, обществу, а не Европе.