Как нельзя окончательно одомашнить бурого медведя, так и невозможно превратить бескрайнюю Россию в европейскую державу. Хотя бы потому, что в блюдо под названием «Европа» не входят такие ингредиенты, как Сибирь, чукчи, российский характер и российское Православие.
Европеизировать страну в целом не смог даже такой гений «державотворення» (как у нас теперь говорят), как Петр Первый. Но сделать это с верхним эшелоном власти, элитой или той прослойкой общества, которая так называется, оказалось вполне по силам за одно царское правление. Понадобилось меньше двух десятилетий, чтобы сменить деревянные терема на изящные дворцы, а бороды и боярские шапки на парики и чулочки.
Конечно, кроме чисто внешней реформы Россия пережила массу коренных преобразований. Реформу госуправления, судопроизводства, армии и флота, торговли и промышленности и в конце концов реформу самодержавия.
Со времен Петра российская элита стала тяготеть к западным стандартам. И тяготела до тех пор, пока Октябрьская революция не отсекла бывшую империю от капиталистической заграницы непробиваемым железным занавесом.
Примечательно, что во времена индустриализации режим «отсечения» заметно смягчался, ибо молодое советское государство черпало интеллектуальные и технические ресурсы на Западе. Сюда везли новейшее по тем временам европейское и американское оборудование, здесь работали десятки тысяч иностранных специалистов, и за все это было заплачено в том числе и украинским хлебом (то есть Голодомором), о чем у нас так любят вспоминать. Забывая одновременно, что металл, на котором до последнего времени держался украинский экономический рост, в значительной степени выливается на тех самых новых заводах.
Со времен Петра российская элита стала тяготеть к западным стандартам. И тяготела до тех пор, пока Октябрьская революция не отсекла бывшую империю от капиталистической заграницы непробиваемым железным занавесом
Но мы отклонились от темы. Индустриализация была, пожалуй, последним периодом новейшей истории, когда Россия (СССР) находилась в состоянии кооперации с Западом. Последующие годы мы варились в собственном соку. И делали все, чтобы отдалиться от их технологий, стандартов, образа жизни. Советский Союз перманентно готовился к войне с агрессивным блоком НАТО, и ничего общего со странами, входящими в этот блок, у нас быть не могло.
Потом железный занавес рухнул, пошел массовый поток перестроечной эмиграции, восторг при виде 120 сортов колбасы и очередной этап европеизации (и американизации) элиты. Правда, по большей части он сводился к тому, что богатые русские (и украинцы тоже) стали скупаться в миланских бутиках и учить своих отпрысков в королевских школах Лондона. Но как не украсит корову седло, так и о подлинной европеизации нынешней элиты и даже подрастающего поколения «барчуков» говорить не приходится. Не в коня оказался корм.
Мы получили «гибридный экземпляр» модно одетых и даже англоговорящих «папуасов», заточенных, мягко говоря, не под европейские ценности. Нефтяной бум в России и кредитный в Украине дал им возможность немного порезвиться, но экономический спад подрубил крылья. Оказалось, что выторг с продажи металлолома в Турцию или с базарных лотков на Борщаговке больше не покрывает расходы на квартиру в Ницце. А зарабатывать ТАМ, чтобы тратить ТУТ, у нас еще не научились. На этом европеизация части российско-украинского населения имела шанс завершиться. И ограничиться стадией олигархической эмиграции – исхода неугодных власти денежных мешков на запасные аэродромы Запада.
Именно стае резонансных беглецов – Гусинскому, Березовскому, Чичваркину, которые свалили от гнева власти и силовых органов в Европу, Кремль должен быть «благодарен» за штамп «Россия – дикая страна, откуда сбегают интеллигентные люди».
Апофеозом этого всего стало дело Магнитского. Очень странное, на мой взгляд, дело. Странное тем, что официально власть так и не повинилась в его смерти и не признала своей ответственности, на чем настаивает Запад. Но неофициально последние антикоррупционные зачистки на высшем уровне, в частности аресты в российском Министерстве обороны, увольнение Анатолия Сердюкова и его участие в следственном процессе как свидетеля с возможностью перехода в статус подозреваемого, говорят о том, что власть вообще и Путин в частности не оставили без внимания откровения Магнитского.
Напомню, что одессит Сергей Магнитский был руководителем отдела налогов и аудита в фирме Firestone Duncan, оказывавшей юридические услуги, в том числе и фонду Hermitage Capital Management. Летом 2007 года российское отделение фонда Hermitage Capital заподозрили в уклонении от уплаты налогов. В ходе проведенных обысков была изъята документация фонда, а в аудиторской фирме Firestone – печати фирм, с использованием которых фонд работал в России. В октябре 2008 года Магнитский дал показания следователю о существовании преступной схемы, позволявшей уводить из бюджета десятки миллиардов рублей. При этом отнимался бизнес у российских предпринимателей, а сами они отправлялись в тюрьму по сфальсифицированным обвинениям. В этой схеме были задействованы многие офицеры МВД, сотрудники прокуратуры, налоговых органов, судьи, адвокаты. А предположительным бенефициаром хищений являлся Анатолий Сердюков, руководивший Федеральной налоговой службой с 2004-го по 2007 год. Во всяком случае, на это прозрачно намекала российская пресса.
После смерти Сергея Магнитского в мрачном СИЗО «Матросская тишина» тема нарушения прав человека в России стала для Запада чем-то вроде аналога советской фразы «А у вас негров линчуют». Но только словами претензии Запада к России не ограничились.
Жаль, конечно, что мы не подсуетились с тем, чтобы предложить Жерару Ксавьеровичу украинское гражданство с оффшорным статусом (полным освобождением от налогов). Возможно, на такое заманчивое предложение он бы и согласился
В 2011 году Государственный департамент США заявил, что в страну уже запрещен въезд 60 российским чиновникам, по его мнению, причастным или подозреваемым в причастности к смерти Магнитского. В сентябре 2012-го стало известно, что Великобритания уже ввела в действие «список Магнитского». Введение в пределах стран санкций, предусмотренных законом Магнитского, предложили депутаты двух стран Евросоюза. Однако, хотя Магнитский работал на англичан, реакция европейцев по данному делу была менее категоричной, чем американских властей.
Не удивительно, что ответом на эти шаги стал адресный удар России по Америке – так называемый «закон Димы Яковлева». Маленький Дима, как и множество других российских детей, был усыновлен американской четой. 8 июля 2008 года в возрасте 21 месяца Дима погиб в результате того, что был оставлен приемным отцом на 9 часов в закрытом автомобиле GMC Yukon на 32-градусной жаре. Мистер Харрисон просто забыл вынуть его с заднего сидения автомобиля. По словам экспертов, при 32-градусной жаре температура внутри закрытого автомобиля достигала 54 градусов.
Таким образом, закон «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации», запрещающий въезд и определяющий арест активов граждан США, причастных к нарушению прав человека или преступлениям против граждан России (статья 1), стал симметричным ответом на «Акт Магнитского». Смерть ребенка была столь же мучительна, как и смерть юриста. Поэтому их поставили в один ряд.
С точки зрения пиара среднего уровня на этом можно было и остановится. Но кремлевские пиарщики (ходят слухи, что не пиарщики, а сам Путин) придумали совершенно гениальный ход: предложить российское гражданство взбунтовавшемуся французскому актеру Жерару Депардье.
Кадры фотосъемки, на которых великий Депардье получает российский паспорт из рук Владимира Владимировича Путина, надолго выбили из ленты новостей остатки рассуждений на тему «Акта Магнитского». Какие нарушения прав человека, если даже к животным в России относятся гуманнее, чем на Западе! И вот уже Брижит Бордо несется вслед за Депардье в добрую и человечную Россию. Браво, господа, снимаю шляпу! Это великий ход на шахматной доске!
Чтобы окончательно закрепить у среднестатистического европейца мнение о новом великом обрусении Старого Света, появляется как бы случайная утечка информации в бельгийской газете Le Soir. По ее данным, жители Европы жаждут получить вовсе не гражданство Бельгии, где платят относительно невысокие налоги. Как свидетельствует неумолимая статистика, гораздо больше европейцев просят о российском гражданстве.
Как пишет Le Soir, за последнее время российскими гражданами стали 4503 француза, 4191 немец, 1925 финнов и 1881 итальянцев. При этом газета не уточняет, к какому периоду относятся эти данные. Но если цифры, приведенные в статье относительно миграции в Бельгию, относятся к 2010 году, есть основания считать, что и по России они за тот же период. То есть задолго до того, как французские социалисты начали свой социальный эксперимент с 75%-ным налогом на богатых.
Россия вновь выходит победителем в информационной войне с Америкой. Более того, победа двойная. С одной стороны – продемонстрирована интегрированность «дикой Раши» в Европу. С другой – тысячи европейцев, судя по всему, переберутся (пусть не все, но многие из них) в центральные российские города и несколько облагородят их своим присутствием.
Жаль, конечно, что мы не подсуетились с тем, чтобы предложить Жерару Ксавьеровичу украинское гражданство с оффшорным статусом (полным освобождением от налогов). Возможно, на такое заманчивое предложение он бы и согласился. Особенно учитывая его интерес к крымским виноградникам, которые он посещал вместе с Ющенко. Но опять же – Украина не участвует в глобальных информационных войнах. И вообще в глобальной мировой политике. Мы тихая окраина Европы, притаившаяся между нею и Россией, спрятавшаяся, как улитка, в свою буферность и прикрывающая это так называемой многовекторностью. Может, это наше геополитическое кредо. И операция «Депардье» туда просто не вписывается…