Библиотека, предоставившая площадку для выступления феминистке с «неправильными идеями», на собственном горьком опыте убедилась в том, что инклюзивность имеет свои пределы. В то время как Ванкувер (Британская Колумбия) продолжает занимать ведущие позиции в дебатах, посвященных трансгендерам и свободе слова, прошедший там недавно гей-парад сделался настоящим очагом напряженности, который позволяет нам составить четкое представление о том, чего можно ожидать на культурном фронте Соединенных Штатов в не столь отдаленном будущем.
Если когда-то гей-парад был исключительно праздником ЛГБТК-сообщества, то теперь он превратился в событие, на которое заявляют свои права корпоративные и местные спонсоры в желании быть замеченными. Это не более чем хорошо продуманный маркетинг. Публичная библиотека Ванкувера (VPL), чуждая предрассудкам настолько, что открыто приветствует в своих стенах публичные споры и противоречивые дебаты, хотела принять участие в параде, как делала это в прошлом. Но организаторы ванкуверского гей-прайда ответили ей отказом. Главной причиной, разумеется, является конфликт между трансгендерной повесткой дня и свободой слова. Этот конфликт уже успел посеять раздор среди левых.
Прежде чем трансгендеры завладели ситуацией, левых отличала гораздо большая сплоченность, и краеугольным камнем этого единства была свобода. Все придерживались единого мнения по таким вопросам, как борьба с расизмом, права геев, иммиграция, контроль над оружием, здравоохранение и проблемы женского неравенства. Но после того, как в дело вмешались трансгендеры, в среде левых начался раскол. Предмет спора следующий: многие женщины, выступающие с гендерной критикой, полагают, что одного переодевания в женскую одежду недостаточно для того, чтобы мужчину можно было считать женщиной. За это их стыдят и нередко подвергают насмешкам активисты и союзники трансгендерного сообщества. Казалось бы, нет ничего сложного в том, чтобы понять: смена одежды и желание не меняют реального порядка вещей — однако трансгендерные идеологи, упрочившие свои позиции в дискуссии о гендере и правах женщин, отвергают эту очевидную истину.
Так, легенда тенниса Мартина Навратилова была отстранена от своей должности в правозащитной ЛГБТК-группе потому, что выразила сомнение в правомерности участия людей с мужским телом в женских соревнованиях по легкой атлетике. Майя Форстетер (Maya Forstater), старший научный сотрудник Центра глобального развития, потеряла работу, cказав, что мужчины — это не женщины. Лидер гайдевского движения, британского аналога герлскаутов, «была исключена за то, что возражала против вступления в группу мальчиков, которые идентифицировали себя как девочек». Активистка Джули Биндел (Julie Bindel) подверглась нападкам за то, что выступала с гендерной критикой. При этом опыт обратного полового перехода в значительной степени не принимается во внимание.
Журналист и правозащитница Меган Мерфи (Meghan Murphy) принадлежит к числу этих женщин. В твиттере ее забанили за то, что она обращалась к Джессике Янив (Jessica Yaniv), не учитывая ее истинную половую самоидентификацию. Речь идет о печально известной женщине-трансгендере, которая ведет тяжбу в Суде по правам человека Британской Колумбии, требуя, чтобы косметологи, которые делают женщинам эпиляцию воском, также проводили эту процедуру на ее интимных зонах. На Мерфи набросились с возражениями и лишили ее платформы в соцсетях. Журналистка не стесняется говорить прямо, и если раньше ее взгляды на порнографию, секс-индустрию и проблемы женщин задавали тон феминистскому движению, то сегодня активистку смешивают с грязью. Именно Мерфи стала тем камнем преткновения, из-за которого VPL оказалась исключена из гей-парада. Однако реальная проблема заключалась в решимости VPL отстаивать свободу слова в своем сообществе.
Мерфи забронировала в VPL комнату для встреч, чтобы провести беседу с заинтересованными лицами. Будучи публичным пространством, библиотека дала разрешение на бронирование. VPL является естественным защитником свободы слова. Но организаторы парада встали в позу. Одного разрешения на аренду зала в общественном месте оказалось достаточно, чтобы отстранить библиотеку от участия в параде.
Библиотеки существуют для того, чтобы ими пользовались члены сообщества, из хранилища книг они уже давно превратились в коллективные пространства для всех желающих. В том числе и тех, кто не придерживается прогрессивной политической идеологии. Из-за запрета на участие в гей-прайде право библиотеки предоставлять доступ к своему общественному пространству вступает в противоречие с желанием секс-меньшинства заявить свою позицию. По-видимому, организаторы прайда считают, что единственный способ проявить инклюзивность — это не допустить в свое пространство людей, с которыми прайд не согласен.
Такая тяга к исключению под видом интеграции представляет собой серьезную проблему для левых, которые уже начали поддаваться влиянию установок, согласно которым права отдельной личности нередко ущемляются в пользу прав группы. Отстраняя от участия VPL, активисты ЛГБТК демонстрируют нам, что решимость группы отстаивать правильность трансгендерной идеологии важнее права на свободу слова. Левые всегда ратовали за основополагающую важность Первой поправки. Они вставали на защиту даже самых отвратительных высказываний потому, что в этом и заключается смысл свободы.
Даже тем, кто согласен с позицией прайда в отношении трансгендеров, этот инцидент должен показаться красным пятном на радужном флаге. Лишать права голоса — это неправильно, о каких бы обстоятельствах ни шла речь. То, что когда-то было движением в защиту нетрадиционной сексуальной ориентации и равенства прав, теперь превратилось в идеологический крестовый поход, который подавляет инакомыслие, наказывает и стыдит любого человека или организацию, которые осмеливаются выступать против него или хотя бы способствовать диалогу. А ведь несогласие в обществе должно иметь место. Если левые откажутся от своих основополагающих принципов в пользу принудительного группового мышления, культура свободы и индивидуальных прав окажется под угрозой.
Этот раскол, вероятно, только усугубится. Движение, нацеленное на замалчивание полярных мнений, набирает обороты в Канаде и Великобритании и успело уйти далеко вперед по сравнению с Соединенными Штатами — к счастью, у нас еще есть довольно мощные средства защиты свободы слова. Но по мере того, как интересы ЛГБТ-сообщества все дальше выходят за рамки социальных сетей и судов, ставки неизбежно растут. Мы обязаны защищать отдельных лиц и наши институты от позора по той простой причине, что они отстаивают фундаментальные идеалы Конституции.