Карантин закончился, а безработица продолжает расти. Причина не только в том, что многие граждане не смогли освоить систему онлайновой подачи заявки, когда Госслужба занятости была закрыта для очных приемов. Вместе с эпидемией страну накрыли медицинская и административная реформы. Они сокращают много рабочих мест для квалифицированных работников. А требуются в основном неквалифицированные. При этом в НБУ и Минэкономики понимают, что официальная статистика в сотни тысяч безработных (по 9 человек на место) – это лишь отображение тенденции. А реальный счет идет уже на миллионы. И дорожное строительство нас не спасет.
Немного скучных цифр. С 12 марта, когда начался карантин, по 1 июля статус безработного в Украине получили на 76% больше людей, чем за аналогичный период 2019 года – всего 324 тыс. человек.
На 20 августа этот показатель достиг 488 тыс. граждан, что на 67% больше, чем за аналогичный период прошлого года. На ту же дату в прошлом году в Украине было 276 тыс. официальных безработных. Пособие по безработице получают 411 тыс. украинцев.
На сегодняшний день в Украине уже 530 тысяч зарегистрированных безработных, из которых 431,3 тыс. получают помощь по безработице. И рост продолжается. Это говорит о том, что после снятия карантинных ограничений нормальная работа реального сектора не восстановилась. А те, кто надеялись, что все наладится и бизнес можно будет запустить заново, сильно ошибались.
За пять месяцев карантина 245 тыс. граждан нашли работу с помощью центров занятости, из них 168 тыс. имели статус безработного. Сделать это им было непросто: по состоянию на середину августа на одно рабочее место претендовало девять (!) безработных. Такого не было еще никогда.
Больше всего украинцев трудоустроили в таких отраслях, как сельское хозяйство – 46%, включая сезонных рабочих; перерабатывающая промышленность – 14% и торговля – 13%. Не вижу сферу высоких технологий. Мы же пригласили в Украину 5 тыс. белорусских IT-шников. И где для них рабочие места, если смотреть официальную статистику?
В плане более-менее приближенной к реальности статистики мне импонируют теоретические прогнозы НБУ и Минэкономики. Они считают в процентах от трудоспособного населения. Причем прогнозы Нацбанка более пессимистичны, чем Минэкономики: он прогнозирует показатель в 2021 году на уровне 10% от способных работать, а Минэкономики – 9,2%
Впрочем, когда речь идет об отчетах Госслужбы занятости (ГСЗ), нужно понимать, что это всего лишь статистическая формальность. Не более чем социология. То же самое, что и опрос нескольких тысяч респондентов, чтобы определить предпочтения масс в масштабах миллионов избирателей.
Не стоит забывать, что из-за карантина все центры занятости прекратили работу и принимали заявки по интернету. Далеко не все люди могли быстро и грамотно подготовить фотокопии соответствующих документов. Неудивительно, что количество безработных через два месяца после окончания жесткого карантина растет.
Это достучались те, у кого не получилось подать заявления дистанционно – на электронную почту центра занятости или зарегистрироваться через онлайн-портал государственных услуг "Дія". Другой банальный момент заключается в том, что у многих безработных просто закончились деньги. От слова “совсем”. И даже минимальный размер помощи по “карантинной безработице”, который в течение 30 дней после его завершения увеличили с 650 до 1000 грн., для них деньги.
Поэтому в плане более-менее приближенной к реальности статистики мне импонируют теоретические прогнозы НБУ и Минэкономики. Они считают в процентах от трудоспособного населения. Причем прогнозы Нацбанка более пессимистичны, чем Минэкономики: он прогнозирует показатель в 2021 году на уровне 10% от способных работать, а Минэкономики – 9,2%.
Если учесть, что в среднем у нас 16,3-16,6 млн. человек, которые в силу возраста и состояния здоровья могут работать, то уровень безработицы равняется в среднем 1,6-1,48 млн. человек. Это, обращаю ваше внимание, в следующем году. Дальше и Минэкономики, и Нацбанк обещают спад: 2022 год – 8,5% безработных от 16,66 млн. человек; 2023 год – 8% от 16,84 млн. человек.
А пока все очень плохо. Гипотетические подсчеты показывают, что до 3,1 млн. украинцев, или 17% от рабочей силы в стране, находились, а многие еще находятся в состоянии скрытой или явной безработицы. Занятость этих людей была уменьшена, их отправляли в неоплачиваемый отпуск, они не имели возможности заработать на жизнь. Но в большинстве случаев это никак не оформлялось официально. То же касается и поиска новой работы для утративших ее окончательно и бесповоротно.
Когда ГСЗ говорит о трудоустройстве 245 тыс. граждан, все понимают – эта тенденция в целом верна, но абсолютные цифры отражают ситуацию в миниатюре. А вот новость о том, что на одно рабочее место претендуют девять безработных, это уже тревожный звоночек. Бизнес еще не оправился-таки от противоэпидемических мероприятий и не наращивает, а наоборот сокращает персонал. В том числе и по причине повышения с 1 сентября минимальной зарплаты до 5 тыс. грн.
Честно говоря, мало, кто ищет через Госслужбу занятости прилично оплачиваемую работу. Коммерсанты предпочитают рекрутинговые фирмы, госслужащие идут по знакомству и через конкурсы (нередко – два в одном). В официальные центры безработицы обращаются не за переквалификацией и новыми карьерными устремлениями, а за пособием и официальным статусом.
Но врачи? Фармацевты? Инженеры? Их не так много. Почему они не нужны? У нас ведь большое строительство идет и галопирующий COVID-19. Два с половиной месяца жесткого карантина, который Украина “выхаркивает” до сих пор – это плод страха, что больницы будут переполнены и врачей на всех заболевших коронавирусом не хватит
Спектр предлагаемых тут вариантов трудоустройства рассчитан на невзыскательного клиента. Как констатируют в самой службе занятости, среди пристроенных ими работников наибольшим спросом пользовались квалифицированные рабочие с инструментом; специалисты по обслуживанию и эксплуатации оборудования; работники сферы торговли и услуг и неквалифицированные работники.
Другими словами, сварщики со своими сварочными аппаратами, сантехники и электрики, способные что-то починить руками, продавцы и швеи, разнорабочие, грузчики, уборщики, в общем, тягловая сила, с голодухи готовая на любую работу за скромную оплату. И тут, кстати, желающих не так много – нация еще недостаточно изголодалась, чтобы продаваться в рабство прямо на территории отчизны. Почему-то рабство за границей выглядит как более привлекательный вариант. Видимо, в каждом заробитчанине скрыт за потайной дверкой любопытный турист.
Что меня удивило, по последним данным ощутимо меньше оказался спрос на профессионалов – инспекторов, провизоров, экономистов, инженеров и врачей. Ладно, экономисты и юристы. Частные вузы уровня “образовательной забегаловки” плодят популярные ныне специальности сотнями тысяч. Не знаю, как экономистов, а юристов у нас намного больше, чем дворников. Понятно, что потребности в таком количестве образованной рабсилы на рынке нет.
Но врачи? Фармацевты? Инженеры? Их не так много. Почему они не нужны? У нас ведь большое строительство идет и галопирующий COVID-19. Два с половиной месяца жесткого карантина, который Украина “выхаркивает” до сих пор – это плод страха, что больницы будут переполнены и врачей на всех заболевших коронавирусом не хватит. А тут оказывается, что есть лишние врачи. Да и провизоров, казалось бы, так нужных в аптеках – избыток.
Почему? Ведь на обучение квалифицированного инженера, врача или провизора нужно затратить немало сил и средств? Возможно, причина кроется в реформах. Из-за второго этапа медреформы имени Супрун закрываются специализированные медицинские учреждения. Административная реформа и укрупнение районов (129 районов вместо 490 существующих) приведут к закрытию около 300 отделений госбанков, увольнению рядовых сотрудников районных администраций и т.д.
Взамен правительство обещает создать 500 тыс. новых рабочих мест по программе «Большое строительство» и около нее. Спасибо, конечно, за отеческую заботу о населении. Но мы же возмущались советской женщиной, которая и коня на скаку остановит, и дорогу заасфальтирует. Дело в том, что по статистике 60% безработных в Украине – это как раз женщины. А каждый второй соискатель вакансий – с высшим образованием. Поэтому закатать проблему в асфальт не получится. А как ее решить, похоже, никто не знает.