Двадцать три

Сегодня 23 февраля. Почти все советские парни служили в  армии. Поэтому в СССР это был «мужской день». В Украине праздник как бы запрещен. Но моя статья не о дате, а о 23-х днях в задраенном отсеке подлодки без еды и воды для двенадцати моряков. Завтра исполнится 50 лет событиям 24 февраля 1972 года, когда в Гренландском море на глубине 120 метров загорелась атомная подлодка К-19. Это история подвига советских людей разных национальностей, в том числе украинцев и русских. Из 104 членов экипажа 28 погибли на боевом посту, спасая товарищей.

Начну, наверное, с предыстории. Пару лет назад прочитала статью о российском миллионере Владимире Романове, который с 1966 года служил на К-19 старшим матросом. Вернувшись в Москву из Эдинбурга, где у него был даже свой футбольный клуб, в середине 2000-х, он разыскал подлодку, ожидавшую своей участи быть порезанной на металлолом на предприятии «Нерпа», и выкупил то, что осталось, за $100 тыс.

Осталась рубка весом 40 тонн. Сейчас она находится в Подмосковье. В 2018 году возле нее собрался экипаж, который служил с Романовым – все старички. А 23 и 24 февраля приезжают еще живые моряки или родственники тех, кто служил тогда, – экипаж Виктора Кулибабы. Те самые, кто выстоял в том пожаре.

О том, почему загорелась советская атомная субмарина, написано много разноплановых исследований. Некоторые военные историки считают, что у нее изначально были технические проблемы, вызванные строительным авралом: СССР догонял США, которые 9 июня 1959 года спустили на воду атомную подлодку George Washington – первый в мире стратегический ракетоносец.

Догнать и перегнать Америку было главным лозунгом при Хрущеве. К-19 начали строить в 1958 году, спустили на воду 11 октября 1959 года и радовались, что построили быстрее американской: за 359 дней против 586!

Но уже в первом боевом походе 4 июля 1961 года у норвежского острова Ян-Майен произошла авария в системе охлаждения кормового атомного реактора. Атомного взрыва удалось избежать благодаря героизму экипажа. От облучения погибли восемь человек, в 1970-м скончался командир БЧ-5 капитан 3-го ранга Анатолий Козырев.

В Североморске лодку дезактивировали, отремонтировали (заменили ей реакторный отсек и сами реакторы) и снова отправили в море в 1962 году. Семь лет прошло без инцидентов. Но 15 ноября 1969 года американская атомная субмарина USS Gato, которая, как написали в The New York Times, шпионила за советскими подлодками, участвуя в операции Holliston, проводимой Агентством национальной безопасности и разведывательным управлением ВМС США, столкнулась с К-19.

Удар был настолько сильным, что с глубины 66 метров американская лодка упала на 100 метров. Запаниковавший командир минно-торпедной части USS Gato приказал приготовить к стрельбе три торпеды и противолодочную ракету SUBROC с ядерной боеголовкой. К счастью, командир субмарины Лоуренс Бурхардт отменил его приказание. А так могла бы и ядерная война начаться.

Это важный момент, потому что целый ряд исследователей считают: именно столкновение с американской субмариной привело к появлению на корпусе советской подлодки незаметных  микротрещин. В одну из таких трещин на трубопроводе рулевой гидросистемы натекло масло. Трещину заметили и заделали, но убрать масло не смогли.

24 февраля 1972 года, в 10.23 по московскому времени, на центральный пост К-19 поступил сигнал о пожаре в девятом отсеке: загорелось масло, попавшее на раскаленный фильтр системы очистки воздуха.

От перегрева в девятом отсеке лопнула магистраль воздуха высокого давления, и отсек превратился в мартеновскую печь. Подлодка медленно поднималась со 120-метровой глубины, тем временем дым и угарный газ по поврежденной вентиляции распространялись по соседним отсекам.

А пожар в девятом отсеке не утихал, в восьмой отсек просочился  дым и угарный газ. Моряки умирали один за другим, не уходя со своих боевых постов, не выпуская из рук штурвалов и рукояток.

Приказав подчиненным эвакуироваться, у пульта главной энергетической установки остались командир дивизиона движения капитан-лейтенант Виктор Милованов и его заместитель старший лейтенант Сергей Ярчук – им необходимо было срочно заглушить ядерные реакторы. Когда Ярчук задохнулся, Милованов заглушил реактор в одиночку. Он сумел выбраться в соседний отсек и потерял сознание. Его вытащил матрос-турбинист.

В восьмом отсеке, где располагались вспомогательные механизмы, кубрик и камбуз, по нарушенной системе подачи воздуха высокого давления стал проникать угарный газ и дым. Капитан третьего ранга Лев Цыганков и несколько его подчиненных задраили переборочный люк за своими эвакуировавшимися товарищами и вернулись к механизмам, без которых лодка не могла продолжать всплытие. Они погибли, выполнив свой долг.

В седьмом отсеке мичман Александр Новиков надел на всех матросов, задыхающихся и теряющих сознание, маски и приказал выходить из отсека. На себя надеть маску он не успел. За несколько мгновений до всплытия со 120-метровой глубины угарный газ успел добраться и до шестого отсека, где располагалась главная энергетическая установка корабля – два атомных реактора. И снова моряки погибали, чтобы спасти лодку и товарищей.

Самым драматическим эпизодом катастрофы 24 февраля была судьба 12 моряков под командованием капитан-лейтенанта Бориса Полякова, которые в момент аварии задраились в кормовом десятом отсеке.  

У них не было света, воздуха, воды, еды и связи. О том, что они живы, им удалось сообщить только через сутки по внутреннему корабельному телефону, который починили в кромешной темноте (батарейки в фонариках истощились еще в первые два дня, а электричества на лодке, которая заглушила реакторы, не было).

Каким-то чудом уже умирающим от удушья морякам, которые в прямом смысле слова лежали на торпедах, сумели подать кислород по трубопроводу, обеспечивавшему выравнивание лодки. Немного воды удалось найти  в почти пустой цистерне, и она, как вспоминали потом спасенные, была отвратительной на вкус.

Еще хуже было с продуктами: 12 человек 23 дня прожили на четырех пачках чая (его не пили, а жевали), двух банках сгущенки и консервированной капусте. Все это делили на крохотные порции и ели в полной темноте. И за все это время никто не попытался съесть больше товарища, ослушаться командира, никто не сошел с ума и не устроил  истерику.

Почему моряки находились в заточении 23 страшных дня? Потому что израненная подлодка поднялась на поверхность в страшный многодневный шторм. Ледяное Гренландское море испытывало их на прочность несколько дней. Первое судно, которое через три дня приблизилось к лодке – сухогруз «Ангарлес» ни взять моряков на борт, ни завести буксирные концы не могло.

Только через 10 суток пришли крейсер «Александр Невский», плавбаза «Магомет Гаджиев» и три буксира. Всего в операции по спасению подлодки участвовали почти три десятка кораблей Северного и Черноморского флотов.

Первых членов экипажа К-19 удалось эвакуировать только 1 марта, на седьмые сутки аварии (1972 год был високосным). Двенадцать моряков по спасательному канату перебрались на борт стоящих рядом кораблей. К 3 марта с субмарины удалось снять 62 моряка. До десятого отсека спасатели добрались только 18 марта. Истощенным морякам завязывали глаза, чтобы их не ослепило мартовское солнце. 

2 апреля подводная лодка К-19, пройдя на буксире 2160 морских миль, добралась до Североморска. И только тогда с нее сошел последний член экипажа – командир подлодки, капитан второго ранга Кулибаба. Все это время он как настоящий капитан не покидал свой корабль.

После ремонта К-19 провела на боевом дежурстве еще семь лет. В 1979-м она была признана утратившей значение как ракетоносец и переоборудована в лодку связи по проекту 658С . 19 апреля 1990 года лодка была выведена из боевого состава ВМФ СССР в резерв, уже после этого переименована в БС-19. В  2003-м ее отправили на утилизацию на завод «Нерпа».

Много лет подвиг моряков К-19 в 1972 году был засекречен. О пожаре на подводной лодке впервые написали во время перестройки. В 2002 году вышел фильм режиссера Кэтрин Бигелоу «К-19» с Харрисоном Фордом в главной роли. Там смешаны две истории – авария ядерной силовой установки в 1961 году и пожар в 1972-м. В рецензиях на фильм западные кинокритики писали, что героизм моряков преувеличен. Они просто не могли поверить, что такое мужество и самопожертвование реально возможно. Но такими были советские люди: так они жили и служили. Еще Суворов говорил: «Сам погибай, а товарища выручай».

Источник: Версии
54321
(Всего 101, Балл 4.96 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам