Наслушалась вчера, как «слуги народа» устроили суд инквизиции Дмитрию Разумкову, начиталась утром комментариев о смерти нардепа Антона Полякова и захотелось отвлечься от злободневности. Тут и специфический юбилей подвернулся: 8 октября 1871 года в Штатах произошла наиболее загадочная техногенная катастрофа XIX века – четыре крупнейших пожара в один день в разных местах. В том числе и великий чикагский пожар, который, как считается, по своим масштабам превзошел пожар в Москве 1812 года, заставивший Наполеона пешком уходить из Кремля.
Городские пожары – дело для истории привычное. Иногда, пардон за цинизм, они даже идут во благо развития мегаполисов (как это было в Лондоне и Москве). Но всегда возникает вопрос: откуда берется та самая искра, которая зажигает пламя? Именно этот момент – самый интересный в событиях, которые произошли 150 лет назад в США.
В один день, 8 октября 1871 года, вспыхнули три больших пожара на берегах озера Мичиган. Сгорел город Пештиго в штате Висконсин вместе с дюжиной соседних деревень. Число жертв этого пожара составило от 1200 до 2500 человек. Точнее подсчитать не могли, якобы не осталось живых свидетелей для опознания, но считается, что пожар в Пештиго унес наибольшее количество человеческих жизней в истории США.
При этом он остался почти незамеченным: о нем даже не написали в газетах. Как и о двух других пожарах на берегу Мичигана. Один уничтожил город Холланд, другой спалил поселок лесорубов Манисти в 160 км от Холланда. Там тоже были значительные жертвы, и снова – ноль реакции газетчиков.
А все потому, что внимание прессы было приковано к великому чикагскому пожару, который начался в 9 часов вечера того же 8 октября 1871 года и продолжался до 10 октября 1871 года. Огонь прошел по городу узкой полосой длиной около 6 км и шириной 1 км. Было уничтожено 117 километров дорог, 190 километров тротуаров, 2000 уличных фонарей, около 17,5 тысяч зданий – половина города. Общий ущерб оценивался в $222 млн. В нынешних ценах – это около $3,3 млрд. (за 150 лет доллар обесценился примерно в 15 раз).
Это, как говорится, плохая новость. Но была и “хорошая”. Во-первых, несмотря на масштаб бедствия, в огне погибло сравнительно немного людей. В развалинах было обнаружено 120 тел. Еще около двух сотен пропало без вести – утонули или же сгорели без остатка. Во-вторых, благодаря газетному пиару, в город хлынули колоссальные деньги, начался строительный бум, и вскоре Чикаго из “ирландского городишки” превратился в один из самых значимых городов США, составив конкуренцию Нью-Йорку.
И вот тут мы переходим к самой пикантной части этой истории. Чикаго в 1871 году представлял собой хаотическое нагромождение зданий, магазинов, портовых сооружений, доков и складов, заполненных углем и древесиной. На железнодорожную станцию ежедневно прибывали грузовые составы и пассажирские поезда, привозившие сотни мигрантов. И прежде всего ирландцев.
Ирландская диаспора в Чикаго была самой многочисленной в США. Считалось, что поэтому крупный капитал не заходил в город. Владельцы крупного бизнеса (так называемых трастов) считали, что ирландские католики – это нарыв на теле быстро развивающегося города, из-за чего туда не заходит серьезный капитал.
После пожара бедные кварталы были снесены, на их месте построили современные дома и офисные здания. Ирландцев вытеснили на дальние окраины и в провинцию. А доминирование католической церкви было заменено на “диктатуру протестантов”, поскольку борьба с мародерством и меры по сохранению порядка курировались членами Первой конгрегационалистской церкви (что-то вроде баптистов в системе англиканской церкви).
В этой связи крайне интересно, что официальной причиной пожара была названа… корова, опрокинувшая копытами керосиновую лампу в ветхом сарае ирландской молочницы Кэтрин О’Лири. И впервые еще во время пожара об этом написала местная популярная газета «Чикаго Трибьюн». Потом данную версию разнесли другие американские издания. Запомните этот момент. Он очень важен для понимания дальнейших событий.
Образ католической иммигрантки, жившей в отвратительной лачуге в ирландском квартале, где нормой жизни было пьянство, безработица и антисанитария, стал символом антикатолических и антиирландских настроений в Чикаго. Мол, из-за этих людей у нас сгорел город, а до этого они тормозили его процветание.
Волна антиирландских настроений привела к новым выборам, на которых новым мэром Чикаго был избран… владелец «Чикаго Трибьюн» Джозеф Медилл. Медиамагнат привлек в Чикаго спекулянтов землей и владельцев бизнесов, предложив выгодные подряды на перестройку сгоревшего города.
Ресурсов хватало – впечатленные репортажами из Чикаго американцы скидывались на его восстановление. Общая сумма пожертвований от частных лиц, корпораций Нью-Йорка составила $450 тыс. вместе с одеждой и провизией; Сент-Луис дал $300 тыс. и т.д. Еду, одежду и книги привозили поездами со всего континента.
Кое-кому пожар точно пошел во благо. Например, отелю Palmer House, который сгорел дотла через 13 дней после его торжественного открытия. Его разработчик Поттер Палмер тут же получил ссуду и перестроил гостиницу по более высоким стандартам через дорогу от оригинала, провозгласив его «первым в мире огнестойким зданием».
Вообще, тема пожарной безопасности стала базовой в Чикаго, что не удивительно. Огромные средства были списаны на обустройство станций скорой помощи и систему пожарной безопасности. Как оказалось, в основном все эти мероприятия производились на бумаге, что доказала трагедия в городском театре «Ирокез» 30 декабря 1903 года.
В результате этого пожара погибло более 600 человек – намного больше, чем во время великого чикагского пожара. Главным образом из-за проблем противопожарной безопасности. При том, что сам театр был построен компанией Fuller Construction (одной из тех, что зашла в город на волне восстановления) и открыт за месяц до трагедии – 23 ноября 1903 года.
Строителями театра «Ирокез» было заявлено, что 30 пожарных выходов могут обеспечить полную эвакуацию в течение пяти минут. Это оказалось ложью. От искры дуговой лампы (вероятно, произошло короткое замыкание) загорелась муслиновая занавеска. Затем сцена. При этом оркестру приказали играть веселую музыку. И зрители даже не подозревали об опасности.
Когда над сценой взорвались два баллона с ацетиленом, в театре погас свет и люди кинулись к выходам, все 27 аварийных дверей заклинило. Огонь сжигал заживо людей, остальные были раздавлены, растоптаны или задушены. Короче говоря, “ходынка” по-американски.
Интересно, что фасад театра остался цел. И после реставрации здание было вновь открыто уже как Колониальный театр, который был снесен в 1926 году, чтобы освободить место для Восточного театра. Свято место пусто не бывает (для застройщиков).
Да, и чтобы закончить историю с чикагским пожаром. Спустя много лет автор статьи о корове, устроившей пожар, Майкл Эхерн признал, что он эту историю выдумал. Еще через сотню лет, в 1997 году, ирландские адвокаты добились реабилитации семьи О’Лири.
В полицейских отчетах сохранились донесения, что пожар начался, когда некто Дэниел Салливан зажег сено в сарае, якобы пытаясь украсть молоко. Интересно, что знакомые воришки говорили полицейским, будто за поджог сена ему заплатили неизвестные лица.
Доказать уже ничего нельзя. Точно так же осталось загадкой, почему в один день сгорели еще три населенных пункта на берегу озера Мичиган, а массовая гибель жителей Пештиго и причины возгорания там не были расследованы. По странному совпадению, выгоревшие земли были ранее куплены на аукционе крупной железнодорожной и сельскохозяйственной компаниям. Америка есть Америка. Но и мы сейчас такие же…