Впервые с момента назначения на должность генерального прокурора Святослав Пискун сделал непопулярный и во властных, и в оппозиционных кругах шаг: написал письмо Леониду Кучме с предложением создать министерство экономической безопасности. Внезапная «утечка» оригинала текста письма в прессу, обнародованное сразу за этим критическое послание (снова на имя президента) Анатолия Кинаха и резко негативная оценка инициатив бывшего коллеги со стороны первого заместителя председателя ГНАУ Виктора Жвалюка – таким был ответ противников создания МЭБ генпрокурору. Но это еще не конец борьбы…
МЭБ и НАКЦ: найдите 10 отличий…
В принципе, о том, что в недрах аппаратов отдельных высокопоставленных лиц готовятся документы по созданию единого ведомства по борьбе с экономическими и должностными преступлениями, стало известно еще в конце августа. 4 сентября «Версии» в статье «Страшилка для нечистоплотных чиновников» рассказали, что в кулуарах власти поговаривают о создании структуры с условным названием Национальный антикоррупционный центр (НАКЦ). За минувшие 20 дней предполагаемое ведомство не только сменило условное название, но и поменяло статус вместе со сферой компетенции. Если изначально речь шла о государственном органе, своими функциями отдаленно напоминающем Национальное бюро расследований в совокупности с комитетом по борьбе с экономическими преступлениями, то в письме на имя главы государства генпрокурор предлагает уже нечто совсем иное.
А точнее – создать министерство экономической безопасности (МЭБ) на базе (читай – вместо) Государственной налоговой администрации и передать этому министерству полномочия Государственной таможенной службы («запор на границе») и Государственной службы по борьбе с экономической преступностью (тот самый УБЭП). Целью создания такой структуры Генпрокуратура называет объединение усилий (и баз информации) правоохранительных органов для противодействия экономическим преступлениям и транснациональным операциям в сфере отмывания грязных денег. О должностных преступлениях, как об отдельной компетенции новосозданной структуры, речь уже не идет. И это первое отличие от первоначальной идеи.
Второе и главное отличие состоит в том, что поначалу не предполагалось расформировывать ГНАУ, таможню и УБЭП, а также поставить во главе МЭБ Николая Азарова (в оригинале письма – руководителя Государственной налоговой службы, который бы назначался президентом и не входил в состав Кабинета министров).
Аргументы противников
Понятно, что Николаю Азарову, который и так подчиняется исключительно президенту, как и руководителю налоговой полиции Виктору Жвалюку, вполне комфортно и в своих ведомствах, и они вовсе не собираются пересаживаться с «насиженных» мест в кресла первых лиц «монстрообразной» структуры. Особенно, учитывая, что в любой момент ее могут ликвидировать по принципу «шутка не удалась».
Более того, любые разговоры об изменении статуса ГНАУ и Гостаможслужбы внутри этих ведомств воспринимаются очень болезненно. Во-первых, министерство финансов несколько раз предпринимало безуспешные попытки подчинить себе вышеупомянутые фискальные органы. Подобное пожелание премьер Виктор Ющенко высказал в письме Леониду Кучме еще 14 февраля 2001 года, а «последний рывок» минфин сделал в июне 2002 года: тогда был почти готов проект соответствующего указа президента. Во-вторых, и ГНАУ, и Гостаможслужба весьма небедные структуры и получают не только бюджетное финансирование, а и довольно большой процент всяких “поощрительных” отчислений “по результатам работы”. Например, в ст. 23 проекта бюджета предлагается 25% средств, полученных от возвращения просроченной задолженности по госгарантийным кредитам, направлять на финансирование ГНА. Очень нехилые деньги, я вам скажу. И к тому же это не единственный дополнительный источник, питающий налоговиков, потерять который они совсем не хотят…
К тому же есть интересы экономического блока правительства, в первую очередь – минфина, в подчинении которого находятся КРУ и департамент финансового мониторинга (финансовая разведка). Хотя ярких результатов работы этих подразделений не замечено, контрольно-мониторинговая функция нравится финансовому министерству, и он не собирается от нее отказываться.
Наконец, имеется «руководящая и направляющая» рука Совета национальной безопасности и обороны, который считает себя основным органом, ответственным за экономическую безопасность Украины. И «фантазии» генпрокурора СНБО не указ…
Аргументы сторонников
Святослав Пискун – один из наиболее осведомленных должностных лиц в Украине по теме международной борьбы с легализацией преступных капиталов. Более того, он практически единственный, кто пользуется личной симпатией Тэда Гринберга – бывшего спецпрокурора США по делам коррупции, шпионажа и терроризма, а теперь спецпредставителя минфина США. До Пискуна генпрокуроров Украины не приглашали в долгосрочные турне по Америке и не принимали как равного на лондонской сессии Международной ассоциации прокуроров. Подобные контакты открывают ему определенный кредит доверия, в рамках которого он может получить правовую помощь в уголовном преследовании Юлии Тимошенко и (если очень повезет) экстрадированного Павла Лазаренко собственной персоной и в наручниках.
Взамен американцы с англичанами хотят реальных достижений в сфере поиска и отлова «грязных» денег, превращенных в «чистые» активы: ценные бумаги, недвижимость, предприятия, предметы роскоши. Причем, не наших грязных денег, а западных, которые убегают с Запада и находят пристанище в странах Восточной Европы. В последних циркулярах FATF (с которыми Пискун, думаю, ознакомлен) говорится, что «…все большее число организованных преступных группировок не занимаются непосредственно отмыванием или конвертированием своих доходов, а прибегают к услугам профессиональных брокеров на денежном рынке. Такие брокеры усиленно изобретают эффективные системы, позволяющие избегать обычных механизмов контроля, обнаружения и представления отчетности. Индустрия по отмыванию денег так же, как и лежащие в ее основе преступные деяния, не знает границ, и эта глобализация будет нарастать по мере ускорения развития и упрощения технологии перевода валюты…».
Совершенно очевидно, что НБУ, ГНА, таможня, УБЭП и департамент финансового мониторинга не располагают современными механизмами контроля, выявления и отслеживания транснациональных преступных сделок. Но, объединив усилия в одном ведомстве, могут стать довольно грозной и богатой (особенно, если иностранные спонсоры поддержат деньгами) структурой. По сути, это главный аргумент, которым оперирует генпрокурор, отстаивая идею создания министерства экономической безопасности. Вторым аргументом может быть предварительное согласование данной темы с главой государства и его ближайшим окружением: без этого Пискун вряд ли направлял бы свои предложения президенту, а глава АП – рассылал бы письмо генпрокурора по министерствам и ведомствам для обсуждения. Во всяком случае, на момент подготовки материала к печати критического ответа президента на инициативы генпрокурора обнародовано не было…
P.S. Похоже, что после «утечки» информации по МЭБ, собственно министерства в предложенном Пискуном виде создано уже не будет. Но шанс появления структуры типа «державного комітету з питань боротьби із злочинами в сфері економіки”, антикоррупционного центра или реанимированного национального бюро расследований – остается. В конце концов, в наших условиях, не так важно как называется структура, и даже – какие у нее официальные полномочия. Главное – кто стоит во главе ведомства и что он умеет делать с экономическими преступниками и злостными коррупционерами…