Наркотик от МВФ

Ситуация повторяется, но тенденции изменились. Если в начале 90-х деньги МВФ были для нас – как свет в окошке, как окно в Европу или привет из Америки, то теперь это просто деньги. Первую ссуду Украина получила в 1994-1995 гг. в рамках программы STF (системная трансформационная ссуда). Насколько я помню, сумма была что-то около $500 млн. Сумасшедшие деньги для страны в то время – целое предприятие можно было купить за десяток тысяч долларов.

Но что особенно тешило наивных постсоветских чиновников, ставших у руля независимого государства, так это надежда, что кредиты МВФ сработают индикатором во взаимоотношениях с другими международными финансовыми организациями и частными внешними инвесторами. И что раз МВФ дал нам деньги, то и частные инвестиции, крайне необходимые для проведения экономических реформ, потекут рекой. Первый и главный парадокс заключается в том, что инвестиции потекли как раз после того, как наши оперативные контакты с МВФ были заморожены.

Заморожены они были также при известной ситуации: МВФ официально признал факт завышения Национальным банком данных о размере золотовалютных резервов, а Ющенко вынужден был вернуть Фонду примерно $100 млн. и написать покаянное письмо.

Вот оно это знаменитое письмо. Забыли?

Как известно, главным героем в истории с обманом МВФ был швейцарский банк "Credit Suisse First Boston". Точнее, его кипрский филиал, зарегистрированный 26 октября 1995 года на Кипре. И учрежденный местными оффшорными компаниями "Симанко сервис Лтд" и "Сайпронавус Лтд". Этому же оффшорному изобретению без всяких гарантий на возврат были одолжены 80% украинских валютных резервов. Подчеркиваю – 80%. В период 12.05.1997-28.01.1998 гг. это составляло $580 млн. (да, валютных резервов у нас просто не было). Из них возвратились лишь $85 млн. Таким образом, второй парадокс – чем больше МВФ давал нам денег, тем меньше их оставалось в государственных закромах. Ведь быстрый рост валютных резервов, которые (до начала Нацбанком интервенции на бирже) составляли почти $38 млн., стартовал именно после прекращения «наркотической зависимости» от Фонда.

Объяснение этому – довольно простое. Чем больше мы брали в долг, тем больше приходилось отдавать. Постепенно сотрудничество с МВФ стало чем-то вроде кофе для гипотоника: не выпьешь, не сможешь работать. Подтянулись и другие донорские организации – от Мирового банка до частных фондов. Некоторые коммерческие кредиты правительство взяло на себя, оформив госгарантии. В результате бюджет оказался должен продавцам «Джон Диров» и много кому еще.

Накапливая долги под бдительным руководством МВФ, Украина пришла к дефолту 1999 года. Вообще-то, преддефолтных состояний было два – в 1998-ом и 1999 гг. В 1999-ом деньги потребовали те, кто промолчал в 1998-ом. Всего нам предстояло выплатить около $1,7 млрд., и это оказалось чрезмерной нагрузкой для украинских финансов. Международное рейтинговое агентство Moody's 26 августа 1999 года официально рекомендовало нам объявить дефолт по своим внешним долгам, но свеженазначенный премьером Виктор Ющенко договорился реструктуризировать долги перед ING Barings и Merill Lynch. Благо, долги перед МВФ погашаются пока за счет его же кредитов.

Последний раз кредитная линия открывалась для нас в 2004 году. Но ввиду нормального экономического состояния мы этих денег, к счастью, не взяли. И в этом нам, надо сказать, повезло, поскольку в середине 2000-х годов изменился подход самого МВФ к заемщикам.

Если раньше Фонд обладал ореолом миссионерства, а главной задачей его миссий было следить за тем, исполняют ли страны предписанные им указания, то в последнее время он превратился в глобальный коммерческий банк, раздающий кредиты на соблазнительных, но коварных условиях.

Новый МВФ, с которым мы только знакомимся, начиная с сегодняшнего дня, это – три кита унифицированных ко всем странам требований: высокие ставки, низкие общественные расходы и открытый рынок. Причем высокие ставки рассчитаны на заработок «дружественных» Фонду западных банков на спекулятивных играх; низкие общественные расходы дают гарантию, что страна не «прогуляет» проценты по кредитам МВФ; а открытый рынок поможет продать все оставшееся у местных олигархов ликвидное имущество транснациональным корпорациям. Они тоже на «дружеской ноге» с Фондом.

Мы уже цитировали статью «Фонд без клиентов», опубликованную недавно в «Гардиан»,  но не можем удержаться, чтобы не повторить ее фрагмент снова.

«…Вчера Исландия, вынужденная занять у него 1,3 миллиарда фунтов, подняла ключевую процентную ставку на шесть процентных пунктов. Вот именно: пока все страны от Лондона до Пекина усиленно снижают процентные ставки, Рейкьявик плывет против течения – и не по своей воле. Глава Центробанка Исландии заявил, что эта мера была введена по распоряжению МВФ, и выразил надежду, что вскоре она будет отменена.

Возможно, надеется он зря: чтобы ослабить эффект кризиса, его стране необходимы заемные средства, а юных финансовых гениев из фонда безработица не волнует, для них главное – спасти валюту. Ничего, что 18%-я ставка привлечет спекулятивный капитал – у МВФ есть универсальная модель, и ему виднее. Венгрии поддержка фонда обойдется ничуть не дешевле – ее правительство уже готовится урезать общественные расходы…».

Возникает вопрос: так ли уж нам нужны $16,5 млрд. долгового балласта, которые тупо тратятся на валютные интервенции Нацбанка? Причем пока не видно других источников пополнения «тумбочки», откуда г-н Стельмах вынимает доллары на продажу. Т.е. логика очень проста: взять, сколько дают, продать на рынке, взять еще и ни о чем не думать. Жить буддистами, исходя из принципа «будет день, будет и хлеб».

Дескать, два дефолта прошли, переживем и третий. Кто-то да займет. Другими словами, Украина вступила на путь перманентного и нескончаемого перекредитования. Как правило, под все более высокий процент. И это может стать наркотиком навсегда…