Ярослав Башта: «У нас есть целых два премьер-министра»

Чехия сейчас председательствует в ЕС, а у нее сменилось правительство. Но когда работают демократические механизмы, это оказалось не таким уж и важным. И для страны. И для Европы. Почему? Об этом и разговор с Чрезвычайным и Полномочным Послом Чехии в Украине г-ном Ярославом Баштой.
Господин посол, скажите, пожалуйста, изменилось ли что-нибудь во внутренней и внешней политике Чехии после неожиданной или, может быть, ожидавшейся смены правительства?

— Вы знаете, у нас уже более двух недель нет правительства. Зато у нас есть целых два премьер-министра — господин Мирек Тополанек и господин Ян Фишер. И надо сказать, что последствия этого политического кризиса для внутренней политики пока скорее позитивные, чем негативные. Раньше оппозиция не могла договориться с правящей коалицией о программе борьбы с кризисом, а теперь им удалось сделать это за несколько дней. Принята программа, согласованная двумя самыми большими политическими партиями. Думаю, что после 8 мая будет сформировано так называемое техническое правительство, которое можно назвать хорошим английским выражением caretaker government. Оно будет не только готовить новые выборы, которые пройдут в начале октября, но и принимать меры для борьбы с экономическим кризисом. Кроме того, это правительство будет готовить бюджет на следующий год и вносить поправки в бюджет на этот. Это первый момент. Второй: у г-на Тополанека сейчас остается больше времени для председательства в Евросоюзе. А его министры, поскольку у них теперь меньше забот, принимают участие в тех мероприятиях, на которые у них раньше не было времени. С моей точки зрения, откровенно говоря, было бы лучше, если бы они остались на своих постах до конца чешского председательства в ЕС. Но с другой стороны, в новом правительстве будут люди, которые немножко моложе, чем те, кто в нашем правительстве сейчас, и они — профессионалы. А вопросами председательства в ЕС, международной политикой будут заниматься опытные дипломаты.

То есть в связи со сменой правительства у Тополанека не отобрали пост председателя ЕС?

— Нет, он до конца срока остается председателем ЕС, потому что председатель — Чешская Республика. Он премьер-министр Чехии, глава правительства, которое уходит. Но до того момента, как будет сформировано новое правительство, он остается не только премьером, но и председателем Евросоюза.

Вы сказали об очень интересном для Украины моменте. Две крупнейшие фракции в парламенте не могли договориться, а потом "ушли" Тополанека и сразу договорились. Может, все дело в личностном противостоянии? Это напоминает нашу украинскую ситуацию…

— Самое интересное, что наша ситуация действительно немножко похожа на украинскую, потому что очень сильно было напряжение между оппозицией и коалицией, лично между г-ном Тополанеком и лидером оппозиции г-ном Иржи Пароубеком. Но после того как правительство проиграло, они смогли договориться. И тут уже личное противостояние между ними не играло роли. Ведь, во-первых, хоть и с пятой попытки, но голосование по отставке правительства Пароубеку удалось осуществить. А во-вторых, у господина Тополанека уже не было причин отстаивать свою позицию. Но у меня создалось впечатление, что практически все поняли, что отставка правительства в середине нашего председательствования — это не очень хорошая идея. После этого голосования в парламенте политические силы поняли, что проиграли все и практически никто не выиграл.

Какую роль в правительственном кризисе сыграла тема американской ПРО? И какова судьба американского радара?

— В этом кризисе это не играло никакой роли. Потому что причины его — внутренние. Он был связан с тем, что оппозиция обвинила правительство в коррупции, хотя это не подтвердилось. В итоге в середине нашего председательствования в ЕС у политиков наступило отрезвление.

Это очень интересует Украину, потому что чрезвычайно болезненно на ПРО в Чехии реагирует Россия, а когда Россия сердится, то почему-то в Украине все дрожат. Поэтому какова судьба ПРО?

— Наш вице-премьер-министр Александр Вондра назвал эту ситуацию очень точно: ПРО сейчас в холодильнике. И это касается как внутренней ситуации в Чехии, так и внутренней ситуации в США. Поскольку новое правительство Барака Обамы сейчас формирует новую политику и занято ревизией проектов прежней. Эта ревизия не политическая, а чисто техническая. Американцы заявили о том, что будут поддерживать технически беспроблемные проекты. Сейчас они разбираются с тем, работает ли ПРО в любых условиях или дает сбой во время тумана, как уже однажды произошло. Это же понятно и пока не имеет ничего общего с политикой.

Правительственный кризис в Чехии как-то сказался на двусторонних отношениях с Украиной? Или, может, на них как-то повлиял экономический кризис?

— Нет, я могу утверждать, что правительственный кризис на отношениях между Чешской Республикой и Украиной практически никак не сказался. Правда, было несколько странное совпадение. Осенью прошлого года Украину с визитом посетил премьер-министр Тополанек. Он приехал 16 сентября, и 16 сентября у вас развалилась правящая коалиция и практически — правительство. 24 марта этого года в Прагу с официальным визитом прибыл ваш Президент, и у нас развалилась коалиция и пало правительство. Последствия были лишь для службы протокола, потому что в этот день, как и во время визита господина Тополанека, пришлось корректировать программу визита, учитывая эти события. А в целом у нас отношения нормальные. Мы готовимся к самому важному событию этого года, которое касается Украины и других стран, — к саммиту ЕС в Праге. И наше старое правительство остается до этого саммита, а после него придет новое. Я думаю, что это показывает, как высоко мы ценим отношения с восточными соседями Евросоюза, и это очень важная, серьезная часть нашей внешней политики.

А мировой экономический кризис? Ведь Чехия должна действовать в общем контексте европейской политики.

— У нас кризис происходит немножко иначе, чем в других странах. Сравнить можно разве что со Словакией, поскольку структура экономик наших стран схожа. У нас не было финансового кризиса — это первый важный момент. Влияние мирового кризиса проявилось разве что в том, что упал спрос на товары. И прежде всего — в автомобильной промышленности. Поэтому очень резко упала и наша промышленность, производство в течение последних месяцев прошлого и первых месяцев этого года снизилось почти на 25%. Но и по нашим прогнозам, и по прогнозам Всемирного банка и других мировых институций, сейчас наша промышленность находится в начале подъема. Что интересно, кризис влияет все-таки несколько избирательно. У нас, например, около 350 разных компаний, которые производят запчасти для автомобильной промышленности. Одна треть из них идет на Фольксваген и Шкоду. Немцы разработали программу, в соответствии с которой людям за их подержанные автомобили полагается по 2 тыс. евро и хорошие условия покупки новых автомобилей. А покупают они то, что качественнее и дешевле — Шкоду, и поэтому у нас производство и продажа этих машин растет. Но это касается только одной трети автомобильной промышленности. На остальные автомобили нет такого спроса, поэтому и две трети промышленности, производящей запчасти, переживают падение. Это только один из примеров. Сейчас многие компании перенимают немецкий опыт, поняв, что это хорошая возможность для развития. Например, основной производитель электроэнергии ЧЕЗ хочет разработать подобную программу для электроприборов, чтобы заинтересовать людей покупать новые и таким образом поддержать промышленность. Надо сказать, что все эти меры преследуют одну цель — повысить доверие граждан. Ведь если человек возьмет кредит на автомобиль или другую крупную покупку, это будет значить, что он способен это оплатить, что у него есть работа. В то же время если он будет покупать, будут работать и получать деньги производители товаров. А что касается того, что у нас сейчас нет правительства, то хочу напомнить, что когда у нас последний раз не было правительства более семи месяцев, то наша экономика была в самом лучшем состоянии. Она росла почти на 10% в год. Вот тогда мы и поняли, что наша экономика полностью отделена от политики, во-первых. И во-вторых — что правительство может помогать в нестандартной ситуации некоторыми нестандартными методами.

Если можно, подробнее о "Восточном партнерстве". По вашему мнению, это фактически отказ в членстве или новый этап сотрудничества, который в конечном итоге таки приведет Украину в ЕС в качестве полноправного члена?

— Нужно сказать, что "Восточное партнерство" — это идея стран, у которых есть очень большие интересы в соседях Евросоюза на востоке. Эту идею поддерживают Польша, Швеция, Чехия, Словакия, Венгрия и другие. Уже по одному этому совершенно очевидно, что эти страны не заинтересованы в отказе восточным соседям в членстве в ЕС. И "Восточное партнерство" разработано как дополнительная программа по обретению членства в ЕС. Это не подтверждение обязательности членства, а только инструмент, который будет помогать всем странам-участницам решить проблемы, являющиеся препятствием на пути евроинтеграции. В СМИ было заявление нашего премьера, который говорил, что события в Молдове оправдывают идею "Восточного партнерства". Поскольку очевидно, что с шестью странами — соседями ЕС по "восточному партнерству" нужно работать не только так, как ЕС работал со странами Центральной Европы на основе программ выполнения определенных критериев. Необходимо найти и другую возможность помогать им. И именно "Восточное партнерство" дает очень хорошую возможность разработать некоторые конкретные проекты, которые будут касаться развития демократии, самоуправления и, конечно, экономики. Поскольку один из факторов, который тормозит интеграцию этих стран, — это недостаточное по сравнению с ЕС экономическое развитие. Кроме того, очень важный момент — отношения шести стран "Восточного партнерства" друг с другом. Как пример мы всегда приводим Вышеградскую четверку. Нам очень помогла эта группа во время подготовки к вступлению в ЕС, потому что мы координировали свои шаги, обменивались опытом сотрудничества с различными институтами ЕС в выполнении критериев и т. д. Мы не планировали вступать в ЕС вместе, у каждой страны был свой путь, но мы лоббировали интересы друг друга. И этот принцип оправдал себя, например, во время вступления в НАТО. Вы знаете, что в 1999 году в НАТО вступили только три страны Вышеграда — Польша, Венгрия, Чехия. Потому что в Словакии был тогда премьер-министром Владимир Мечиар, у которого не было намерения вступить в НАТО и который был по некоторым причинам неприемлем для НАТО. Но все это время мы помогали Словакии, лоббировали ее интересы.

Глобальный финансовый кризис влияет на такие планы ЕС? Ведь может так случиться, что странам ЕС придется заниматься своей экономикой, а не думать о каком-то расширении или "Восточном партнерстве"…

— Если рассматривать процесс расширения как своего рода инвестиции в политику и экономику, то очевидно, что во время кризиса проекты притормозятся. Безусловно, бывает, что деньги нужны на другое. Но это не означает, что остановится общая политика, что такие проекты, как "Восточное партнерство", не будут иметь большого значения. Во время хорошей конъюнктуры ваши планы всегда смелее, чем в период кризиса. Но во время кризиса все ищут пути и способы как можно менее затратно достичь своих целей. Вот "Восточное партнерство" — это конкретные проекты, которые не приносят дивидендов быстро, но и инвестиции в них не такие уж большие. Однако это инвестиции в будущее.

Президент Молдовы Владимир Воронин предупредил Украину, что она тоже может стать жертвой "активного румынизма". Не опасается ли ЕС этого "активного румынизма"? Является ли он угрозой для целостности ЕС и для НАТО? Если бы Румыния втянулась в военный конфликт с Молдовой, Альянс обязан был бы ее поддерживать…

— Откровенно говоря, я не считаю эту угрозу такой уж серьезной. Мне кажется, в Молдове сейчас, после выборов, необходимо обратить внимание на аргументы оппозиции. Я не знаю, правда ли, что, как заявляет оппозиция, полмиллиона молдаван, эмигрировавших или умерших, оказались в числе сторонников Компартии, но для меня очень важен такой аргумент — в Молдове отсутствует реестр избирателей. Если бы он существовал, не было бы повода для обвинений в фальсификациях. ЕС хотел бы, чтобы в странах-соседях придерживались общепринятых правил демократии. Выборы должны проводиться на демократических принципах, но и элементарный порядок тоже нужен. Что касается вопроса о политике Румынии, то невозможно, чтобы страна — член ЕС и НАТО проводила политику, в которой ее обвиняет президент Воронин. Там существуют внутренние механизмы, которые этого не позволили бы. В истории НАТО, правда, было что-то подобное, когда в 1974 году возник конфликт между Турцией и Грецией за Кипр. Но в истории Евросоюза такого не было и никогда не будет. Когда речь идет о расширении ЕС или НАТО, всегда акцентируют внимание в основном на соответствии их критериям, на реформах, например, в вооруженных силах. Но все забывают о том, что это — лишь инструменты, что цель остается только одна. И эта цель — расширение зоны стабильности.

Вы же понимаете, что "мертвые души" в электоральных целях — это фирменная постсоветская "фишка": в Украине тоже нет реестра избирателей, и то оппозиция, то власть обвиняют друг друга в том, что они голосуют "мертвыми душами". А есть ли у ЕС или ОБСЕ такие инструменты, чтобы стимулировать развитие демократии на территории стран-соседей?

— Конкретно об этом я говорил с Любомиром Копаем, послом и координатором проектов ОБСЕ, которая уже довольно долго стремится помочь Украине создать реестр избирателей. Они помогают материально, передают различные ноу-хау. И нас это тоже интересует. Я думаю, происшедшее в Молдове показывает, как это необходимо. И это тоже может быть одним из тех моментов, которыми будет заниматься "Восточное партнерство" в сотрудничестве с ОБСЕ.

Появилось сообщение, что Чехия запретила легализацию и предоставление рабочих мест украинцам для работы в Чехии. Что здесь правда, а что нет?

— Я рад, что могу говорить об этом, потому что на эту тему всегда идут спекуляции. В связи с кризисом упал спрос на товары и сократилось производство, уменьшилось и количество рабочих мест. И в первую очередь это коснулось иностранных рабочих. И мы создали программу, прежде всего для людей из Юго-Восточной Азии, Вьетнама, Индонезии, Монголии, Украины и других стран. Мы хотели им помочь вернуться домой, поэтому правительство оплачивает им авиабилеты и платит до 500 евро. А с другой стороны, мы изучили статистику агентств по найму, и оказалось, что по итогам прошедших трех месяцев количество людей, которые хотят у нас работать, возросло в два раза. Поэтому, чтобы урегулировать ситуацию, наше правительство приняло две меры. Позитивную и негативную. Позитивная — это введение так называемых "зеленых карт". То есть когда появляется вакантное рабочее место, работодатель сообщает об этом в структуры чешского Министерства социальной защиты и труда. Если в течение месяца это место не будет занято чешским гражданином, а кто-то из иностранных работников заинтересован получить эту работу, то его приглашают в Чехию по "зеленой карте". Если это квалифицированный рабочий, то на три года, если неквалифицированный — на два. По истечении этого срока, если человек работал хорошо, он может оформить вид на жительство в Чехии. Вторым шагом правительства — негативным — стало прекращение выдачи рабочих виз. Теперь существует только "зеленая карта". Таким образом, мы сделали шаг к тому, чтобы остановить нерегулируемую рабочую миграцию в пользу регулируемой. Во-первых, это в наших интересах. Во-вторых, это в интересах иностранных рабочих. Теперь у них есть гарантии того, что они получат работу, а не попадут в руки каких-нибудь мафиозных структур. У них будет зарплата, жилье и перспектива на будущее. Проблема в том, что таких мест пока еще не так много. В апреле их было около 600 для Украины.

Вы в Украине уже обжились? Если да, то чем особо вам нравится наша страна?

— Вы знаете, я отношусь к людям, которые никогда не были в Советском Союзе. Сейчас я уже горжусь этим, а раньше смеялся. Я был диссидентом, и у меня не было возможности посетить не то что СССР, но даже ГДР. И первой страной бывшего соцлагеря, с которой я познакомился, была Россия. Я работал там послом пять лет и посетил очень много регионов. Кроме того, был аккредитован и в Центральной Азии. Поэтому я познакомился с тем, что есть сейчас, смог понять, как было раньше, и могу сравнивать Украину не только с Центральной или Западной Европой, но и с вашими восточными соседями. Первое мое впечатление об Украине: здесь по сравнению с Россией люди относятся к себе и другим лучше, здесь не смотрят сквозь вас, вам улыбаются, с людьми можно поговорить, они дружественны и не боятся иностранцев. Это тоже важно.

Беседовали Александр Сергий, Владимир Скачко

54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам